С книгой можно ознакомиться в музее и библиотеке Национального аэрокосмического университета им. Н.Е. Жуковского "ХАИ", в Харьковской государственной научной библиотеке им. В.Г. Короленко.

Основано на издании: Н.А. Олейник «Есть ли жизнь за моторным корпусом», Харьков, Издательство ЧПИ «Новое слово», 2009, ISBN 978-617-568-003-2 с дополнениями.


Н.А. ОЛЕЙНИК

ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ

ЗА МОТОРНЫМ КОРПУСОМ

невыдуманные истории

о

Лёхе,

Алёше,

Алексее Васильевиче

ОЛЕЙНИКЕ

ХАРЬКОВ

2009

Аннотация

Это книга о судьбе неординарного человека, талантливого
ученого как иллюстрация формулировки «ХАИ – это я».

...НЕ ЗАБЫТЬ НАМ ЛЮБИМЫЕ ЛИЦА,
НЕ ЗАБЫТЬ НАМ РОДНЫЕ ГЛАЗА...
И. Добронравов

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Как я решилась?

С одной стороны я всегда знала, что не в свои сани не садись, но с другой – исходя из принципа: после ХАИ – ничего не страшно, решительно ныряла в новое: бухгалтерия, страхование…

И есть еще один аспект, который стал для меня самым главным, который давал мне силы, терпение и уверенность в правильности принятого решения:

у Н. Ярославовой-Чистяковой (www.yaroslavova.ru) я прочитала следующее:

«…ОЖИВЛЕНИЕ – это ВОСПОМИНАНИЕ… Человек живет не в памяти людей, а память и эмоции людей поддерживают живой «Золотую субстанцию – пар», оставшуюся после смерти человека».

Живя с Алешей, я часто говорила ему: «Всех твоих сказок не переслушаешь». А после ухода Алеши, слушая всех его друзей, коллег, приятелей, поняла, что всего об Алеше не переслушаешь. Появление Алеши всегда было революционным: он изменял сам дух вокруг себя в силу постоянного непрерывного творчества, изобретательства, личного неподдельного интереса ко всему и всем и еще много другого, что трудно передать словами. Предлагаемая книга – подтверждение этому и составлена из невыдуманных историй, которыми со мной поделились:

АМИРАЗЯН Эмма Артемовна – гость крымского дома; концертмейстер Харьковской спецмузшколы;

АРТЕМЕНКО Анатолий Николаевич – однокурсник; канд. техн. наук, заместитель директора производственно-коммерческой фирмы;

БАБЕНКО – БАБИК Людмила Андреевна – одноклассница Олейник Н.; однокомнатница; выпускница Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ», гл. специалист отдела профобучения и профориентации областного отдела центра занятости;

БЕЛОГУБ Александр Витальевич – коллега по кафедре; канд. техн. наук, доцент кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ», технический директор ОАО «АВТРАМАТ»;

БОГДАНОВ Виктор Григорьевич – коллега по кафедре; доцент кафедры конструкции авиационных двигателей, заместитель декана факультета авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» (1973 - 1978, 2001 – 2007);

БОЖЕНЕНКО Тамара Афанасьевна – коллега по кафедре; с.н.с. кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

БОНДАРЬ Олег Евгеньевич – член команды КВН-70, старший преподаватель Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»; вице президент Клуба Песенной Поэзии им. Ю. Визбора, член МСПУ, лауреат литературных премий;

БОЧАРНИКОВ СЕРГЕЙ – студент; группа 250-м Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2010 г.;

БУБНОВА-ВИШНЕВСКАЯ Татьяна Ивановна – однокомнатница Олейник Н.А.; выпускница Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»; инженер конструктор 1-й категории ОАО «Пеленг»,г.Минск, Беларусь;

БУТ Евгений Николаевич – друг, директор КВН-70, коллега по кафедре; д.т.н., аудитор информационных систем ХГАПП; гл. научный сотрудник отдела формообразования ИПМаш НАНУ;

БУТ Татьяна Павловна – друг семьи; канд. техн. наук, доцент кафедры финансов Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ВАСИЛЕНКО Валентина Васильевна – соседка по общежитию, ДМС-3; ст. лаборант кафедры электротехники Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ВОЛКОВ Виталий Георгиевич – коллега по кафедре; с.н.с. кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ВОРОБЬЕВА Анна – староста 212 А группы Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»выпуска выпуска 2014 г.;

ГАЛКИН Александр Витальевич – коллега по работе; старший преподаватель кафедры иностранных языков Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ГАРКУША Александр Иванович – коллега по кафедре; канд. техн. наук, доцент кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ГОРЯЧИЙ Александр Алексеевич – коллега по кафедре; ведущий специалист Continuous Control Solution;

ГРИГОРЬЕВА Дарья – магистр 203 кафедры Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2009 г.; инженер-конструктор ГП «Ивченко-Прогресс», г. Запорожье;

ГРИГОРЬЕВ Леонард Суренович – коллега по кафедре; канд. техн. наук, Вице президент Инженерной академии Украины, лауреат государственной премии СССР;

ГУЛЕЙ Александр Богданович – коллега по кафедре; канд. техн. наук, доцент кафедры теплоэнергетических установок ТЭС и АЭС Украинской инженерно-педагогической академии;

ГУСЕВ Юрий Алексеевич – коллега по кафедре; канд. техн. наук, профессор кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ДЕМЧЕНКО Евгений – видеооператор; студент группы 549 Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2011 г.;

ЕМАШЕВ Василий – одноклассник, г. Новокузнецк, Россия;

ЕРМОЛАЕВ Владимир – коллега по команде КВН, студент 1-го факультета Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 1971 г.; преподаватель Иркутского Высшего военного авиационногоинженерного училища, г. Иркутск, Россия;

ЖОРНИК Роман – студент; группа 262 Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2009 г.;

ЖУКОВА Элла – одноклассница, г. Новокузнецк, Россия;

ЗАВАЛИЙ Алексей Алексеевич – коллега по кафедре; канд. техн. наук, доцент кафедры технологического оборудования перерабатывающих предприятий и компьютерных систем управления южного филиала Нац. ун-та биоресурсов и природопользования Украины, г. Симферополь;

ЗИНЬКОВСКИЙ Анатолий Павлович – коллега по работе; д-р техн. наук, профессор, зав. отделом колебаний и вибрационной надежности Института проблем прочности им. Г.С.Писаренко НАН Украины, г. Киев;

ИЩЕНКО Евгений Иванович – одногруппник, однокомнатник; научный сотрудник кафедры энергоустановок и двигателей космических летательных аппаратов Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

КОВЧИК Анна Алексеевна – дочь; выпускница менеджерского факультета Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ», бизнес-леди;

КОВЧИК Ирина – внучка; студентка гуманитарного факультета Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

КОЗЫРЕВ Юрий Сергеевич – однокурсник; канд. техн. наук, зав. аспирантуры Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

КОШВАНЕЦ Алексей Анатольевич – друг семьи; профессор, заведующий кафедрой скрипки и альта Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных, Заслуженный артист РФ, г. Москва, Россия;

КОШВАНЕЦ Татьяна Анатольевна – друг семьи; выпускница Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»; промоутер Харьковской филармонии;

КРИКУНОВ Дмитрий Викторович – аспирант Олейника А. В.; канд. техн. наук, ведущий инженер подразделения "Паровые турбины" компании Дженерал Электрик, г. Москва, Россия;

КУДРЯКОВА-ИВИНСКАЯ Ольга Ивановна – однокомнатница Олейник Н.; выпускница Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ», бизнес-леди, г. Гомель, Беларусь;

КУЦ Анатолий Юрьевич – одногруппник; зам. директора Техноторгового центра (ТТЦ) «Электрон», г. Кременчуг;

ЛЯШЕНКО-КАШИРИНА Людмила Александровна – коллега; ведущий инженер вычислительного центра факультета авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

МАЛЯУСКАС Лидия Васильевна – родственница; преподаватель английского языка, г. Снежное Донецкой области;

МАРАВИЛЯ Еррера Кристиан – аспирант Олейника А.В.; аспирант кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ», г. Тлакскала, Мексика;

МАРЦЕНЮК Евгений Викторович – коллега по кафедре; ассистент кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

МАРЦЕНЮК Инна Николаевна – участница байдарочного похода; выпускница Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ», инженер НПП ”Хартрон-Аркос”;

МЕЛЬНИК Андрей – студент, группа 252 Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2009 г., г. Запорожье;

МИШАКОВА-СИДОРОВА Таня – одноклассница, г. Новокузнецк, Россия;

МОСКАЛЕНКО Иван – студент, группа 250-м Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2010 г.;

НЕРУБАССКИЙ Вадим Владимирович – коллега по кафедре; с.н.с. кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

НИКОЛАЕВ Владимир Николаевич – аспирант ХАИ 1990 г.; канд. техн. наук ФГУП «Сибирский Научно-исследовательский институт авиации им. С.А. Чаплыгина (СИБНИА), г. Новосибирск, Россия;

НОЖНИЦКИЙ Юрий Александрович – оппонент докторской диссертации Олейника А.В.; д-р техн. наук, профессор, заместитель Генерального директора ФГУП «ЦИАМ им. П.И. Баранова» г. Москва, Россия;

ОЛЕЙНИК Антон Алексеевич – сын; канд. техн. наук, м.н.с. кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ПАВЛОВ Сергей Владимирович – шурин (брат жены); выпускник Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» 1979 г.; начальник научно-исследовательского отдела оценки систем управления ДП «УкрНДНЦ» Госстандарта Украины, г. Киев;

ПАВЛОВА Таисия Константиновна – теща;

ПАВЛОВА–СКУМАЙ Татьяна Михайловна – жена брата жены; начальник отдела сертификации систем управления Государственного предприятия «Национальное классификационное общество Регистр судоходства Украины», г. Киев;

ПРИБОРА Татьяна Ивановна – коллега по работе; инженер-конструктор отдела прочности ГП «Ивченко-Прогресс», г. Запорожье;

ПРИЛЕПО Виктор Николаевич – коллега по турсекции; главный специалист фирмы «Вега»;

САПРЫКИН Виталий Николаевич – одногруппник; канд. техн. наук, профессор кафедры теоретической механики и машиноведения Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

САЛОВ Николай Николаевич – оппонент докторской диссертации Олейника А.В.; д-р техн. наук, профессор кафедры ЭМСС Севастопольского НТУ, действительный член Нью-Йоркской Академии наук, заслуженный деятель науки и техники АР Крым, г. Севастополь;

СИМБИРСКИЙ Дмитрий Федорович – коллега по кафедре, научный консультант докторской диссертации Олейника А.В.; д-р техн. наук, профессор кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ», лауреат государственной премии СССР;

СИРЕНКО Мирослава Георгиевна – коллега по кафедре; старший лаборант кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

СИРЕНКО Феликс – студент, группа 250-м Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2010 г;

СКАКУНОВА Валентина Петровна – коллега по студгородку; главный бухгалтер Харьковской областной стоматологической поликлиники;

СКРИПКА Алексей Иванович – коллега по кафедре; канд. техн. наук, доцент кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

СОЛОХА Александра – студентка, группа 252 Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2009 г.;

СТРЯНЧЕВА-МАКАРОВА Надежда – одноклассница, г. Новокузнецк, Россия;

СУХОВЕЙ Сергей Иванович – коллега по кафедре; канд. техн. наук, доцент кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ТАРАНЕНКО Михаил Евгеньевич – однокурсник; д-р техн. наук, профессор кафедры технологии производства летательных аппаратов Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ТРУНОВ Дмитрий Миронович – проректор по хозяйству в 1973г.; декан Харьковского Нац. автодорожного ун-та;

ТУРЧИН Олег Александрович – друг; известный хирург-уролог г. Харькова;

ФИЛЯЕВ Вячеслав Анатольевич – коллега по кафедре; канд. техн. наук, Senior Mechanical Engineer фирмы Atkins WS, г. Бристоль, Великобритания;

ФЕСЕНКО Андрей – студент; группа 250 Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2010 г.;

ХАРЧЕНКО Андрей Александрович – соискатель; канд. техн. наук, старший преподаватель кафедры энергоустановок морских судов и сооружений Севастопольского национального технического университета, г. Севастополь;

ХАРЧЕНКО Виталий Григорьевичколлега по работе; канд. техн. наук, заместитель начальника НИО ГП «Ивченко-Прогресс», г. Запорожье;

ХВОРОСТ Александр – студент; группа 250 Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2010 г.;

ХИМЕНКО Юлия – подружка внучки;

ХМЫЗ Геннадий Григорьевич – сосед по дому; начальник СКБ Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ХМЫЗ Татьяна Артемовна – соседка по общежитию, ДМС-3; маркшейдер Метростроя г. Харькова;

ЧИГРИН Валентин Семенович – однокурсник, коллега по кафедре; канд. техн. наук, доцент кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ЧУМАКОВ Александр Григорьевич коллега по работе; канд. техн. наук, начальник лаборатории инфракрасной диагностики ФГУП «ММПП «Салют»;

ШАРКОВ Алексей – студент; группа 250-м Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ» выпуска 2010 г.;

ШЕРЕМЕТЬЕВ Александр Викторович – коллега по работе; канд. техн. наук, начальник отдела прочности ГП «Ивченко-Прогресс»;

ШИМАНОВСКАЯ Наталья Анатольевна – аспирантка Олейника А.В., канд. техн. наук, ассистент кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ШИПИЛОВ Юрий Владимирович – одногруппник; эксперт в области ИТ, г. Тампа, штат Флорида, США;

ШКАБУРА Владимир Анатольевичколлега по иституту; ст.н.с. кафедры теплофизики Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

ШОШИН Юрий Сергеевич – коллега по кафедре; канд. техн. наук, профессор кафедры конструкции авиационных двигателей Нац. аэрокосм. ун-та им. Н.Е. Жуковского «ХАИ»;

P.S. от Горячего А.А.: как и обещал, никакой литературщины – только факты, поскольку не взялся бы передать неповторимый художественный стиль рассказов Алексея Васильевича с его афористически точными формулировками и неожиданными ассоциациями.

Приношу всем безграничную благодарность за понимание и поддержку.

Мои благодарности за техническую подготовку текста к печати

Былинскому А.О., Карпинской Г.П., Сидякиной А.В., Чигрину В.С.,

Шимановской Н.А.

Благодарю за помощь в самый тяжелый день НЕЧИПОРУКА Н.В. – проректора по АФД, ДОЛМАТОВА А.И. декана факультета авиационных двигателей, ЕПИФАНОВА С.В. – заведующего кафедрой конструкции авиационных двигателей, НЕЧИТАЙЛО Л.А. – директора фабрики-кухни.


ХАИ – ЭТО Я. НАЧАЛО

Глава, составленная из писем Алеши, его одноклассников и дополненная воспоминаниями одногруппников, однокурсников и родственников.

08.08.1965 г.

Здравствуйте, Папа*, Мама** и Лариса***!

Я уже почти студент. Так-то. Сегодня воскресенье, сдал зачетку в приемную комиссию. Просили зайти завтра для оформления бумаг и пр. Поговаривают, что надо будет отработать семь дней на строительстве общежития. Если так, то я начну с понедельника и на семь дней задержусь.

Благо, что взял зеленые брюки, но это все разговоры. Завтра узнаю все точно и напишу. В нашей и соседней комнате (наши друзья, у них один из Хмельницкого) все сдают хорошо, без троек. Правда, два медалиста сдали математику на четыре.

С деньгами все нормально. На 11 ч. 20 мин. 8 августа имею:

а) 20 рублей;

б) 41 копейку.

Пока ничего не высылайте. Завтра обстановка прояснится и я напишу.

Телеграмму получил. Вот обрадовали. Но идти в 11.30 на почту не стоило. Утром только встал, иду в столовую, читаю на столе в общежитии телеграммы. Среди прочих вижу: «…нужны деньги на проезд телеграфируй…». Ну, думаю, какой-то змей домой собрался, так ему и надо: не будет конкурс увеличивать. Подзываю ребят и говорю: «Радуйтесь, хлопцы, конкурс меньше!» Вот было смеху, когда узнал, что это мне.

А, вообще-то, (притоптываю ногой, Мама знает как) сомневаться не стоило. Я, например, (опять топаю ногой) не сомневался, что поступлю.

Олейников здесь берут «вне конкурса», уже знаю восьмерых. Правда, одна язва завалила и здорово меня перепугала. Подхожу к «черному списку» (список награжденных поездкой домой досрочно), читаю «Олейник». Чуть от страха не помер. Потом смотрю – инициалы не мои. Немножко отошел.

Сейчас иду подстригаться! Потом мыться!

(Папе)

К сожалению, страшно похудел. Брюки снова надо ушивать.

(Это маме)

Набил набойки.

(Снова папе)

1. Бери с меня пример.

2. Слушайся маму и папу.

(Ларисе)

До свидания. Алеша.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

*ПАПА – Олейник Василий Семенович

Родился в 1913 году в г. Белая Церковь в бедной крестьянской семье. В 5 лет остался без отца. Мать – Устиния Александровна сама растила детей. У каждого свое понятие богатства. Маленький Вася мечтал, чтобы у каждого была обувка, и можно было бы не по очереди с братом ходить в школу.

После Белоцерковской семилетки в 1928 году окончил Белоцерковский Педагогический техникум. Работал 3 года в сельской Мало-Вильшанской 7-летней школе преподавателем математики и физики. Затем с отличием в 1938 году окончил Киевский технологический институт пищевой промышленности по специальности инженер-механик пищевой промышленности. Был главным механиком Голишурминского спиртового завода в Удмуртской АССР. А в сентябре 1939 года был призван на срочную службу в Советскую Армию. Попал в инженерный полк Дальневосточного фронта. Сначала обучался в школе младших командиров, затем служил командиром отделения, командиром взвода, зам. командира роты. С 1942 года был зам. командира отдельной саперной роты 35 Армии Дальневосточного фронта, служил полковым инженером 108 стрелкового полка. В конце войны с декабря 1944 года по ноябрь 1945 год служил в отдельном саперном батальоне в должности – адъютант старший (начальник штаба). Наградной список состоит из 2-х орденов Красной Звезды и 14-ти медалей, среди которых «За победу над Японией», «За боевые заслуги», «За безупречную службу I степени». После окончания войны был передан из Советской Армии в органы МВД СССР. Сначала был направлен в г. Комсомольск Хабаровского края на строительство № 500 МВД, затем в Нижне-Амурский ИТЛ МВД, потом в г. Сталинск Кемеровской области в Южно-Кузбаский ИТЛ МВД, затем в Южкузбазспецлес. Работал зав. профтехшколой, начальником ремонтно-механического цеха, ст. инженером отдела механизации, зам. начальника отдела кадров Управления, зам. начальника Управления по кадрам.

Перечисленные послевоенные места работы Василия Семеновича особенно ярко отразились на песенном репертуаре Алеши, который он блестяще продемонстрировал во время конкурса капитанов на встрече с ХАИ – ВИСИ в Ленинграде в 1971 году. Жаль только телезрителей лишили этого удовольствия, хорошо порезав запись. А члены команды могли еще и наслаждаться паникой Александра Маслякова (ведущий телепередачи КВН), пытающегося из-за кулис жестами показать Светлане Жильцовой (ведущая телепередачи КВН), что конкурс, кто больше знает песен, надо завершить, поскольку из Алеши пошли названия «не тех» песен.

Своеобразный песенный репертуар был излюбленной эскападой левобережцев (г. Новокузнецк) – одноклассников Алеши.

Из письма МИШАКОВОЙ Татьяны:

Недавно вечером в школе стали петь «туристские» песни. Лямкин крепится, замечаний не делает. Но когда наша наглость достигла своего апогея, и мы запели «70 рыл на нарах», бедное сердце старого пня не выдержало, и он … медленно побрел из школы. Мы были на 7-ом небе…

Короткая и сухая запись № 12 в трудовой книжке Василия Семеновича:

«21.07.1963г. уволен в запас Советской Армии по ст. 54 п. Г (по ограниченному состоянию здоровья)» не передает ту решимость, с которой он ринулся в новый этап жизни под лозунгом «Хохол должен помирать на Украине».

Взяв сына, Василий Семенович поехал в Хмельницкий искать жилье и работу. Поехали в «никуда»: ни родных, ни знакомых в Хмельницком не было. Но это была «рідна Україна».

Сентябрь неумолимо приближался, а жилье не находилось. И, чтобы окончательно обрубить пути к отступлению, Василий Семенович телеграммой вызывает жену. И в 50 лет начинает жизнь с очередного нуля.

Снимают комнату в частном доме без удобств, возле аэропорта, на улице Пилотной. Алеша ходит в школу, Василий Семенович с октября работает инженером по охране труда и технике безопасности в Подольском объединении «Прометей». А с августа 1964 года начинается трудовая деятельность Василия Семеновича на Хмельницкой кондитерской фабрике. Сначала – инженер–механик, затем главный инженер, а с августа 1966 года – директор фабрики.

Таков сухой перечень дат насыщенной жизни Василия Семеновича, за которым стоит незаурядный, немногословный, сдержанный, открытый к людям, все умеющий, надежный, готовый к любому повороту судьбы – словом, настоящий мужчина.

МАЛЯУСКАС Л.В.:

…Было время, когда я хотела оставить педагогическое поприще…Будучи в Хмельницком, поведала об этом семье Олейников. И Василий Семенович предложил мне работу на фабрике, его личным секретарем. Скажу честно: я не была готова к этой работе: профессионально печатать на машинке, работать на факсе. И я спустя месяц отказалась …

Но то, что он, не раздумывая, пошел на помощь малознакомому человеку, впечатлило. И чувство благодарности за его отзывчивость осталось в моей душе.

Василий Семенович был неординарный директор. Он никогда не демонстрировал свои заслуги, на доску объявлений вывешивал только полученные выговоры. А Хмельницкая конфетная фабрика тогда была лучшая на Украине: конфеты «Курочка Ряба», «Вишня в спирте», «Метеорит» были известны как жуткий дефицит. В магазинах их было не купить. Поэтому Василий Семенович лично обходил магазины, в которые были поставлены конфеты, и проверял их наличие в витринах.

На День Победы все ветераны фабрики получали приглашение зайти к нему в кабинет на «боевые 100 грамм».

При рытье котлована под котельную экскаваторщик обнаружил снаряд, оставшийся после войны. Василий Семенович, как положено, доложил и ждал саперов. Однако, время шло, сроки строительства срывались, а никто не приезжал. Тогда Василий Семенович сам обезвредил снаряд (опыт военной службы), положил его в авоську и доставил в кабинет городского начальства. Переполоха было…

Для городского начальства он был не очень удобным. В то время был вариант распределения выпускников с предоставлением жилья. Василию Семеновичу предложили дать жилье не тем молодым специалистам, для которых оно было предназначено, а «нужным» для городского начальства. Но упрямый директор не шел на нарушение законов, кто бы ни просил. По-видимому, по этой и другим подобным причинам Василий Семенович в 1974 году ушел с поста директора.

Из письма Василия Семеновича 17.05.1974 г.:

Здравствуй, Алеша!

Итак, плодотворную, интенсивную трудовую деятельность я кончаю.

Имеется приказ Укрглавкондитер – «Т. Олейника В.С. освободить от должности в связи с уходом на пенсию».

Приказ от 08 мая с.г.

Но замены пока нет, а гл. инженер с перепугу лег в больницу на месяц. Некому пока передать хозяйство.

…Весь сыр-бор загорелся уже более года, чтобы вне очереди дать квартиру. Жали на меня обком, облисполком, горисполком. Но все писали – «дать квартиру согласно закону».

Вот я три года соблюдал закон. И пока еще не дали.

Разгорелись большие страсти…

Приезды Василия Семеновича к нам всегда были удивительными. С одной стороны, он всегда приезжал на 3 дня: «золото, серебро, медь – из дома геть». С другой стороны, с порога меня просил: «Ты мне обеды не готовь, я в ресторане кушать буду (имелись ввиду комплексные обеды). А с третьей – он настолько был хозяйственным, что, приходя с работы, я обнаруживала столько всяких «починок», что можно было только удивляться, как он все увидел.

В письмах Алеше Василий Семенович делился своими жизненными принципами:

«…1. Ты работаешь на ½ ставки. Это неплохо. Но на тебя будет большая нагрузка и, видимо, некогда будет даже покушать. Некогда готовить уроки и, особенно, проектные работы.

Так что смотри. Если тебя беспокоит зарплата (деньги), то ради них не надо работать, т.к. мы пока сможем тебя обеспечить, тем более, что стипендия 45 руб., а рублей 20 будем мы высылать.

Ведь здоровье надо беречь. Это основа основ.

2. Что медленно втягиваешься в учебу – это очень плохо. Надо любое дело делать с огоньком, желанием и любовью.

Я тоже думал, что на старости лет не смогу учиться. Ведь меня заставили силой учиться на 1,5-годовых заочных курсах директоров кондитерских фабрик.

И представь себе, что уже сдал одну из двух работ на рецензию и получил работу из Киева обратно с оценкой «отлично». Тема работы: «Анализ финансово-хозяйственной деятельности фабрики за I кв. 1967 г.»

Так что все надо делать с желанием (даже самую грязную работу).

Договорились..?

3. Так говоришь, что имеешь взыскание? Но ты не забудь поговорки, что руководитель без взыскания, все равно, что солдат без шрамов.

Так что у хорошего солдата обязательно должен быть шрам, да еще и не один. Хорош солдат без шрамов не бывает. Это пришлось к слову, ну а тебе к жизни.

4. Ты пишешь, что «тебе некогда, поэтому мало пишешь». Тоже напомню слова К. Маркса, когда он писал: «Извини, что пишу много – мне некогда». Т.е., чтобы мало (но умно) написать, надо много времени. А чтобы много написать, надо мало времени.

Эта тоже поговорка к слову пришлась. Ты же знаешь, что к слову у меня всегда вспоминается народная поговорка…»

** МАМА - Олейник Анна Антоновна

Девичья фамилия Алешиной мамы – Лукьянова.

МАЛЯУСКАС Л.В:

Что касается рода Лукьяновых, известно, что род этот древний. Знаю, что прадедушку Алеши звали Петром, а прабабушку – Матреной. Мужчины были краснодеревщиками, а еще делали колеса. Из всех детей прабабушки Матрены (их было 13) остались дедушка Алеши – Антон, брат его Кузьма и младшая сестра Анна (это моя бабушка).

Дедушку Антона знаю хорошо: часто ездили к нему в гости. Жил он в селе Немчанка Самарской области. С детства из-за болезни (скарлатины) стал глухонемым. Был он добрым, а главное – мудрым старцем. Мне кажется, его глаза унаследовал Алеша, вернее, его взгляд. Еще он был мастером на все руки, все делал сам: комод, мебель, дом свой. Был женат. Жена умерла рано, оставив троих малых детей: дядю Сашу, тетю Таню и тетю Аню (Алешина мама).

Очень любила дядю Сашу. Он жил в с. Борское, прошел всю войну до Берлина и имел в итоге, кажется, чин подполковника. Был очень простым (это, видно, фамильная черта Лукьяновых), отзывчивым, каким-то жертвенным. У него тоже было трое детей: Борис, Александр (оба умерли) и дочь Раиса. Она и сейчас живет в Борском.

Анна Антоновна, родная моя тетя Аня, человек трудной судьбы. С 2-х лет лишилась матери, но борцовский дух Лукьяновых – это та канва, на которой она вышивала свою судьбу. Девушкой поступила в педучилище. И все это в тяжелейшие годы голода 1933 года. Она поехала на Дальний Восток (тогда там начинал строиться новый город – Комсомольск-на-Амуре), работала воспитателем детского сада. Там она и вышла замуж за лейтенанта Олейника В.С. Супружеская жизнь была непростой, сложной. Но целеустремленность натуры, женская не по возрасту мудрость, выдержка – вот качества, помогавшие вынести все невзгоды, дожить до глубокой старости уважаемой и уважающей себя женщиной. Она вырастила двоих замечательных детей, дала им высшее образование (я говорю о ней в единственном числе, потому что она была, в основном, домохозяйкой, больше мужа занималась детьми). Она вырастила и внука. Вложила в них свою женскую и материнскую любовь, она дала им направление, кому куда идти учиться. Василий Семенович не перечил ей в этом. Он знал воинственный характер жены.

Принято говорить, что на характер человека и судьбу свое влияние оказывает время, в которое ему выпало жить, и обстоятельства. Вот перечень трудностей, которые закалили характер Анны Антоновны, научили справляться с трудностями.

Анна Антоновна родилась в 1920 году в с. Коноваловка, Борского района, Куйбышевской области. Это было время Гражданской войны, политики «военного коммунизма» с ее продразверстками. Да еще и засуха. Все это привело к голоду, отсутствию семян для сева. В ряде уездов Поволжья голодало до 95% крестьян.

А голод 1932-33 годов в истории поволожской деревни – одна из самых трагических страниц.

Таков фон детства и юности Анны Антоновны.

В феврале 1937 года «Комсомольская правда» опубликовала письмо жены военнослужащего Валентины Хетагуровой, прибывшей в 1932 году на Дальний Восток по комсомольской путевке, с призывом к девушкам ехать жить и работать в эти края. Суть хетагуровского движения было вызвано демографическим дисбалансом. Например, в начале 40-х годов в Комсомольске-на-Амуре на одну девушку приходилось около 300 парней. И тогда «партия и правительство» бросили клич: «Девушки, осваивайте Дальний Восток!». Это движение девушек – хетагуровок приняло размах, сопоставимый с освоением целины в 50-е годы. И. Дунаевский на слова Л. Левина в 1938 году написал и посвятил хетагуровкам песню «До свиданья, девушки»:

«Наступает очередь звонкой весны.

Юный собирайся поток!

Преданные дочери нашей страны

Едут на Дальний Восток.

Сквозь края и области мимо полей

Двухнедельный путь ваш далек.

Славою и доблестью песни своей

Радуйте Дальний Восток».

«,,,Длиннейший путь через Урал, через сибирскую тайгу, мимо Байкала, мимо станции с суровым названием «Зима» и мимо станции с комическим названием «Ерофей Павлович», через Зейскую область – район вечной мерзлоты – и через богатейшие земли Еврейской автономной области», – так описывает дорогу в очерке «Молодые патриотки» писатель Евгений Петров (соавтор Ильи Ильфа).

Семейная легенда о первой встрече Анны Антоновны с Василием Семеновичем такова: Аня с подружкой собирали ягоды в лесу и вдруг увидели, что на поляну направляется взвод солдат с молодым лейтенантом. Девушки спрятались и стали наблюдать. А лейтенант на поляне дал сначала команду: «Стой! Вольно!», а затем: «П..сать». Девушки поспешно ретировались, а вечером на танцплощадке Аня встретила того самого молодого лейтенанта.

Накануне Дня Советской армии, 22-го февраля 1947 года, в Комсомольске-на-Амуре в семье офицера Олейника родился сын Алеша. Первый подарок Алеша получил от отца на второй день жизни – игрушечный пистолет, который Василий Семенович передал жене при посещении роддома.

Анна Антоновна была замечательной хозяйкой: всегда чисто, все разложено по местам, никаких «загашников», на кухне полно вкусной еды и большой рукодельницей: вязала крючком, спицами. В один из своих приездов к нам она увидела, что я плету макраме, и тут же выучила основные узлы. Потом даже вязала занавески для кафе в Хмельницком, а на заработанные деньги купила нашей девочке японскую куртку.

Еще одна черта меня всегда восхищала в Анне Антоновне – ее хлебосольный дом был всегда открыт для всех родственников и друзей. Она со всеми переписывалась, чем могла помогала.

А как она замечательно пела! От мамы у Алеши абсолютный слух и утонченный музыкальный вкус. Только преданность футбольных фанатов можно сравнить с любовью Алеши к фестивалям песни. Он мог всю ночь напролет слушать фестиваль в Сан-Ремо, не пропускал концерты из Болгарии с фестиваля «Золотой Орфей», а уж о Сопоте и говорить нечего. Он чувствовал талантливую музыку, песню, исполнителей с Божьей искрой.

А жизнь продолжали экзаменовать ее. Перед нашей свадьбой она пережила диагноз рак, операцию. Отказалась от лучевой терапии. Из палаты выжили только две женщины.

В тот период ее жизни, когда я уже стала Олейник, на ее руках умерла тяжелобольная дочь, угас Василий Семенович.

Оставшись одна, в 77 лет она самостоятельно продала квартиру в Хмельницком, раздала подружкам большую часть вещей и переехала в Харьков. Опять-таки самостоятельно решила вопрос о приобретении квартиры неподалеку от нас, с помощью каких-то тетечек сделала ремонт, обзавелась подружками и зажила в Харькове.

Анна Антоновна всегда с пониманием относилась к нашей занятости, но и мы старались максимально оказывать ей внимание. Приезжая с участка сначала всегда шли к ней поделиться цветами, ягодами и что огород послал, на Пасху радостную весть несли сначала Анне Антоновне, подарками старались баловать (самым главным придумывальщиком подарков для бабушки была Ирина). Букет, подаренный студентами Алеше на защите докторской, конечно же, был преподнесен Анне Антоновне. После юбилея Алеши с отчетом в тот же вечер, конечно же, к Анне Антоновне.

МАЛЯУСКАС Л.В.:

«…В дни пребывания моего у тети Ани мы занимались с ней, в основном, воспоминаниями о прошлом, бывало, засиживались допоздна. И каждый раз, когда приходила пора ложиться спать, она говорила: «Не будем пока тушить свет, вдруг Алешенька зайдет ко мне на огонек». (Видимо, Алеша задерживался на работе, когда готовился к защите перед рывком в высокую науку). И Алеша приходил. Обычно тетя Аня предлагала ужин. Но Алеша всегда говорил: «Я бы выпил с удовольствием чаю». Мы готовили чай, а Алеша садился за стол с левой стороны, где в углу стоял пенал. Выглядел он усталым, осунувшимся, держал двумя ладонями чашку и, как нектар, пил чай. Иногда шутил или рассказывал о последних новостях в мире. Потом благодарил, решительно вставал из-за стола и говорил: «Я, пожалуй, пойду». Мы провожали его до двери, прощались, и он уходил. А тетя Аня торопилась к кухонному окну, чтобы увидеть его еще раз, выходящего из подъезда. Он это знал и, повернувшись, помахивал рукой.

А тетя Аня ликовала: «Ушел, мой гений, мой сынок. Я чувствовала, что он зайдет». И умиротворенная ложилась спать.»

Анна Антоновна была сильным человеком. Когда Лидия Васильевна Маляускас мне сказала, что Анна Антоновна умерла, потому что перестала хотеть жить, я где-то с ней согласилась. Лариса как-то сказала: «Мама переживет всех нас». И, наверное, единственное, чего боялась Анна Антоновна, так это пережить Алешу.

В последнее свое воскресенье Анна Антоновна попросила меня помочь ей помыться. Меня напугала тщательность, с которой она мылась. Пришла мысль, что так, наверное, моются перед каким-то очень важным событием в жизни. Алеша весь день был с Мамой. А когда вечером пришел, то был полон уверенности, что Маме стало лучше и что он не удивится, если она завтра пойдет гулять. А на утро Мама пошла на кухню, а ушла навсегда... Алеша, прибежав утром, уже не смог покормить Маму завтраком…

Случилось это 25.06.07 года. Анне Антоновне было 87 лет.

***ЛАРИСА – старшая сестра Алеши

Алешину сестру можно охарактеризовать так: специалист высшей квалификации, мужественный человек.

Лариса возглавляла педиатрическое отделение в Хмельницкой областной больнице. Было впечатление, что она работает 24 часа в сутки. Не успеет прийти с работы, как за ней уже едет скорая помощь – вызов из района. А если и дома, то непрерывные консультации по телефону. Когда шли с ней по рынку, то все торгующие женщины из сел старались ей показать любовь и почтение.

Большая любительница книг, но в первую очередь читала специальную литературу.

Личная жизнь не удалась. Недаром Алеша распереживался, узнав, что сестра выходит замуж.

Сын Ларисы – Андрей еще учился в школе, когда мы получили от нее письмо, что она неизлечимо больна и просит выучить сына. Она боролась с болезнью, используя все возможности, до последнего не бросала работу.

Не стало Ларисы очень рано – в 45 лет.

Андрюшу мы курировали, и МФТИ он закончил, хотя в какой-то момент сильно увлекся древнекитайской философией, а физика уже была неинтересна.

27.09.1965 г.

Здравствуй, Мама!

Сегодня, т.е. вчера, 26 сентября, прибыли в Харьков. Отпустили на 4 дня раньше срока, т.к. мы работали без выходных. Остальные группы приедут 1 октября. А занятия возобновятся с 4 октября. Семь дней буду в Харькове. Можно было бы приехать домой, но не знаю, надо ли делать такой расход. Правда, денег у меня много:

14 рублей (августовские, еще папа высылал на дорогу),

16 рублей (заработал в колхозе, еще 8 рублей за колхозом. Выплатят в декабре-январе)

20 руб. (вдруг получил от папы)

--------------------

Итого: 50 руб.!

Далее 12 октября получу стипендию за 2 месяца, это еще 75 руб.

Вывод: до Нового года, возможно, продержусь.

Док-во:

а) Доход

50 руб. (уже имею)

35 руб. за сентябрь

35 руб. за октябрь

35 руб. за ноябрь

35 руб. за декабрь

--------------------

Итого: 190 руб.

б) расход

20 руб. туфли

10 руб. квартплата за окт.

10 руб. квартплата за ноябрь

10 руб. квартплата за дек.

100 руб. питание

15 руб. раскладушка

----------------------

165 руб. осн. расходов.

Вывод: 1. Возможно, продержусь.

2. Пока не высылайте.

Сейчас думаю домой не ехать. Потерплю. Лучше приеду на октябрьские. Тогда будет скидка!

Поищите с папой учебники, особенно: «Чертежи машиностроения». Остальные я найду сам.

Впечатления об институте. О большем нечего и мечтать.

Пишите мне скорее. Про Н-Кузнецких ребят. Спасибо за письма и за деньги. На меня не серчайте. О тех цифрах, что на той странице, напишите ваши впечатления.

Да, забыл. Я заработал 42 трудодня. Больше всех в группе. (Вот!) Еще один заработал столько же. Это 16 руб. сейчас и 8 потом. Так-то.

Передавай привет соседям и всем, кто обо мне спросит.

Большой привет папе!

До свидания. Алеша.

Пишите до востребования.

Вышлите, пожалуйста, матрас, подушку, одеяло.

ЧИГРИН В.С:.

Мы с Лешей познакомились в 1965 году, когда готовились к поступлению в ХАИ. А когда сдали вступительные по математике, мы долбили кирпичи в подвалах общежития, пока остальные абитуриенты парились на экзаменах Он уже тогда отличался неординарностью мышления и искрометным юмором – на любое событие у него была своя оригинальная реакция. Анекдотов он знал массу, на любой случай.

КУЦ А.Ю.:

Леша был вторым абитуриентом, с которым я познакомился во время вступительных экзаменов. Первым был Юра Козырев (жили в одной комнате). Знакомство произошло в процессе взаимных консультаций по математике и в процессе обмена свежими анекдотами.

…В первый месяц у Леши появилось прозвище «Майор Пронин». Это случилось после художественного чтения им рассказа-анекдота о шпионах. Воспроизведу, что сохранилось в памяти:

«По темной улице Нью-Йорка мчался черный приземистый «Кадиллак», приплюснутый, как клоп. В машине сидели двое, закутанные в черные плащи. Возле дома № 13 машина остановилась. Двое вышли из машины, поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, позвонили в дверь.

– Войдите, – раздался за дверью властный голос.

Они вошли: за столом сидел грузный мужчина в темных очках и курил сигару.

– Хелло, шеф, – сказали вошедшие.

– Хелло, мальчики! – ответил шеф.

– Зачем звал, шеф?

– Вы мне нужны для дела. В Советском Союзе профессор Кулябкин изобрел новую мясорубку. Чертежи сфотографировать, профессора уничтожить.

– Будет сделано, шеф!

Приграничный поселок. Шестимесячный Вовочка лежал в люльке. Когда он проснулся, то увидел за столом незнакомого дядю, который рассматривал карту. Перед дядей лежал пистолет неизвестной Вовочке конструкции. Явно заграничный. Вовочка сразу понял, что дядя «Бяка». Он вывалился из люльки и пополз на заставу. Голову сверлила одна мысль: «Только бы успеть!!

– Так, значит, дядя Бяка? – переспросил начальник заставы.

Так был пойман первый шпион.

Кабинет майора госбезопасности Пронина. Раздается телефонный звонок. Сельский пастух из приграничного села сообщает: «В стаде моем все коровы как коровы, а одна – явно антисоветская. Вчера спросила дорогу на железнодорожную станцию».

Майор вскакивает в машину и мчится в село. Указанная корова стояла возле дерева и рогами выстукивала азбуку Морзе.

– Руки вверх! – сказал подошедший майор Пронин. Корова подняла удивленные глаза и жалобно что-то промычала.

– Чья б мычала, а своя б молчала, – отметил про себя майор Пронин. Так был пойман второй шпион.

Узнав о провале операции, шеф разведки посылает самого опытного своего агента. Тот благополучно переходит советскую границу, и даже сержант Остапчук, который сидел на проводах и делал вид, что читает газету, ничего не заметил.

Шпион долго колесил по Союзу, заметая следы. Наконец остановился в глухом провинциальном городке, снял номер в гостинице, зашел в туалет, пописал и облегченно вздохнул: «Кажется, все, пронесло!». «Нет, не все», – раздался голос из унитаза. Оттуда на него смотрели усталые глаза майора Пронина. Шпион автоматически потянулся к ручке бачка.

– Спокойно, мистер, Вы проиграли. В бачке наши сотрудники, – снова раздался голос из унитаза.

Так, благодаря профессионализму и мужеству майора Пронина, была сорвана очередная подрывная акция США против СССР».

04.10.1965 г.

Здравствуйте, мама и папа!

Ну, кажется, я вас неплохо бомбардировал письмами. Это будет последнее, т.к. мы уехали из колхоза на 4 дня раньше, потому что работали в воскресенье. Штаб не препятствовал. Но когда мы уехали из Сомовки, то через час пришла телеграмма из штаба: «Выезд задержать до 16 октября». А мы уже ехали в Харьков. Здесь, мы думали, будем работать на стройке, но нас, к нашей радости, посылают в совхоз. С финансовой точки зрения это, конечно, выгодно. Если не заработаем, то хоть утечка денег прекратится. Завтра, 5 октября, выезжаем. Потому писем писать буду меньше, т.к. там будет просто некогда. А взял с собой немецкий. Переводить тысячи.

Посылку получил. Очень вовремя. Еще б чуть-чуть – уехал бы.

Теперь о том, где живу. Сначала я устроился в поселке Жуковском за 10 руб. в месяц, но надо было покупать раскладушку или койку. К тому же это 30 мин. ходьбы от института. Правда, можно автобусом. Но это роскошь, а попробуй удержись. Да, еще возникли трудности с пропиской, т.к. дом не сдан. А будет сдан через месяц-два. Я начал поиск. Так как все группы в колхозах. И я нашел квартиру через дорогу от института. А до проходной ровно 5 минут ходьбы. За 12 руб. в месяц. Отдельный ход. Приблизительно, как у Филипповых в Н-Кузнецке, на чердаке. Но значительно больше. Потолок не покатый, а прямой. Там две комнаты на 6 студентов. Своя печка. Дров много. И не бойся, холодно не будет. Ребята третьекурсники говорят, что очень тепло. Убирает хозяйка. А 3 человека в комнате – это не тесно. И койку дает хозяйка.

Стипендия – это уже точно. И нечего было сомневаться: дают на основе сдачи вступительных экзаменов.

Да, печальные вести из Н-Кузнецка. Сейчас писать никому не смогу. Привет Володе и Витьке. Мне пишите на до востребования. Это рядом с институтом и удобней.

Привет всем соседям справа и слева.

Выгляжу я хорошо. Сил в колхозе я вложил нормально. Заработал больше всех. Такая была работа. Особенно один раз. Это пока вершина моей трудовой деятельности. Брали кровь у коров. Надо было 3 студентам (и мне в том числе) бросаться в стадо коров, отрезать штук 15 и гнать в загон. Самое приятное, если эти 15 бежали не в загон, а вдруг поворачивали на нас. Чуть дрогнешь, побежишь и попробуй их остановить. Задача была, чтобы ни одна не повернула. А они не хотят в загон, говорят: «Сами лезьте». Но не волнуйся, я не дрогнул. Загон такой, наверное, знаешь, постепенно все уже и уже. В конце только может уместиться одна корова. Там у нее и брали кровь. Ох, и брыкались же. Не думай, что это очень рискованно и прочее. Корова – друг человека и зверь мирный. Ну, вообще, дали мы в тот день – 208 коров. Это 7 трудодней на каждого. Тореадоры!!! Сейчас едем работать в сад.

До свидания. Алеша.

КУЦ А.Ю.:

В этот год колхозная эпопея была продлена еще на месяц, и нас перебросили в плодоовощной совхоз «Глобовский» (по-моему, Краснокутского района). Здесь Леша впервые проявил себя как супермен. В совхозе был цех по производству плодовоягодных вин. Однажды Леша с группой товарищей попали туда на работу. После ударного «завершения» смены они поздно вернулись в общежитие. Все уже спали. Леша по принципу «щас спою» взял гитару и пытался петь. Все проснулись. Когда я ему сказал: «Олейник, спать!» Он встал в позу и выдал: «А ты, Куц, вообще молчи, а то сейчас по морде шагом марш сделаю!»

Еще у Алеши была коронная песня, которую он пел под гитару, и никогда не повторял на «бис». На всякий случай, я напишу ее слова:

У пушек стоя спали канониры,

И шкиперы от страха матерились,

Когда в трехстах отсюда милях

Отдавал швартовы наш пиратский бриг.

Седые капитаны все молились,

Купцы от страха в трюмах хоронились.

Их потрошил, как старые перины,

Наш славный черный бриг «Узбекистан».

Однажды мы попали в злую бурю,

Лупили по форштевню волны-дуры,

И даже старый боцман Боб-Акула

Надел со страху чистые штаны.

Вот нас под шумок и окружили

И чинно – благородно утопили.

Погибли все, меня лишь захватили

Два итальянских брига и фрегат

От радости, что бриг наш уничтожен,

Напились все, и вахтенные тоже.

Меня лишь в назидание потомкам

Тотчас решили же казнить.

Повесили меня на верхней рее.

Хотели, видно, сволочи за шею,

Но с пьяных глаз напутали, карамба,

И за ногу повесили меня.

Я так висел два дня, ну, вот хоть тресни,

На палубе все пьянки, драки, песни.

На третий день отправили матроса,

Чтоб с реи снять холодный добрый труп.

Матрос был, видно, выпивши немного,

Хотел веревку, а отрезал ногу,

И я свалился, вспоминая Бога,

И всех святых на небе не забыл.

Я плыл шесть дней и все без перекуру,

Лупили мне по морде волны-дуры,

А на седьмые сутки этой ванны

Меня поднял на борт испанский шлюп.

И вот я здесь кантуюсь понемногу,

Все вспоминаю брошенную ногу.

Подайте ж старому пирату

На опохмел души и за рассказ.

После первого исполнения мы обошли по кругу с фуражкой и собрали на пару бутылок вина.

23.10.1965 г.

Здравствуйте, мама и папа!

Это что, игра в молчанку, кто кого перемолчит? Вы победили!! Сдаюсь!

Что случилось? Или письмо мое (17 октября) не дошло или еще что? Вы уж бросьте меня терзать. Даже не знаю, что писать: что в том письме писал или новости! ЗОЛ! (шутка)

А мы начали заниматься. Навалили на нас. Ого-го! Четыре эскиза, 15 тысяч (немецкий), конспект КНИГИ Ленина «Что делать?» и т.д., и т.п., и пр.

Но я молодец! Черчение пошло хорошо (скромность). По начертательной мою фамилию в журнале крестиком пометили. Пока больше давлю на начертательную геометрию. Ее кончаем в первом семестре и сдаем на гос. экзамен. Оценка в диплом. А темп адский. Пример: координаты, плоскости, проекция точки – одна лекция (2 часа), проекция прямой – пол-лекции (1 час). Вот это темпы. Мне пока легко. Кроме шуток, то, что мы сейчас делаем, я мог бы сделать в 8-9 классе. Правда, так мало кто думает. Ну, да это сейчас, а потом … кто знает. Задание делаю все и каждый день. Верите?. А зря не верите. Времени свободного нет и капли (черчение, начерталка, Deutsch). Надвигается проблема стирки (шучу).

О моем питании.

Завтрак.

Форма №1 Форма №2

Манная каша 12 коп. котлета 19 коп.

или сосиски с/г 13 коп. кофе(молоко) 6 коп.

кофе 6 коп. хлеб 3 коп.

хлеб 2 коп.

20 коп./21 коп. 28 коп.

Примечание: добавляются часто салаты – 5-7 коп.

Это не значит, что я ем только то, что написал!

Обед.

Форма №1 Форма №2

Суп (борщ) 12 коп.

котлета 19 коп. Котлета заменяется

кофе 6 коп. шницелем – 29 коп.

хлеб 4 коп.

41 коп.

Примечание: котлеты заменяются бараниной 24 коп., отбивной 32 коп. и т.п.

Кофе заменяется молоком – 6 коп., компотом – 8 коп.

Ужин.

См. главу «завтрак».

На переменах – булочка, буженина – 17 коп. и т.д.

Итог. Питание нормальное, дешевое. Еще купил поливитамины. Глотаю в день по таблетке. Результаты взвешивания доложу.

Форма №1 применяется в обычные дни, №2 – по субботам, выходным и голодным дням.

О финансовом положении

Имею Не буду иметь

70 руб. (стипендия за окт.,сен.) 25 руб. хозяйке за квартиру

ноябрь-дек.

Буду иметь 84 руб. – питание 1,20 в день

Еще–70 руб. (стипепендия 15 руб. – туфли

за ноябрь-дек.)

___________________ ______________________

140 руб. основного дохода 124 руб. основного расхода

Отлично!

Сегодня, 23 октября, был в ХАИ праздник. Нас посвящали в студенты. Разные хорошие слова говорили. Потом провели под воротами с надписью: «Теперь мы студенты!»

Итак: ТЕПЕРЬ МЫ СТУДЕНТЫ!

Вот, пожалуй, и все. Завтра, если не получу письмо …(ужас).

Ну, да я его получу. Правильно?

Целую Алеша.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Вспоминается досторимечательность моторного корпуса – буфет с тетей Валей. Ее комментарии. Например, когда студенты брали сметану в стаканах – «До дивок зибралысь?» или, когда сотрудник наполнял свой поднос – «Вже руб!», зная, что большинству из семейного бюджета выделено на обед не больше рубля.

АРТЕМЕНКО А.Н. :

Поступили мы с Лешей Олейником в ХАИ в 1965 году. Познакомились не сразу. Хоть и попали на один курс факультета двигателей, но были в разных группах. Уже на первом курсе на Олейника нельзя было не обратить внимание благодаря его живой общительности, чувству юмора и нетривиальным шуткам. Кроме того, он отлично учился и был старостой группы. Словом, был на виду.

10.1965 г.

Здравствуй, папа!

Здравствуй, мама!

Ну и письмо же я от мамы получил. Навыдумывала она о моей жизни! Ого-го. Написал очень злой (презлой) ответ, но не отправил. Короче: брось, мама, думать, что мне плохо. Все об этом!

__________________________

У меня все в норме: все задания сдаю в срок. Осталось сдать черчение (почти кончил) и Deutsch (тоже). Так что до конца декабря буду свободен. И буду писать чаще.

Рубашка как раз. Очень модерная, но и колючая же. Не снимаю. Но в угол еще не ставится. За нее, варенье и пр. огромное спасибо.

Я прописался, получил студбилет и пропуск.

У нас здесь третий день дожди! И очень тепло.

Из кузнечан пишу только Тане. Получил ответ. Не так уж плохо кузнечане поступили… поступило в ВУЗы левобережцев – 7; городских – 3; не поступило в ВУЗы – 4; нет сведений о 6. Не так и плохо!

До свидания. Алеша.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Новокузнецк, левобережье – это город Алешиного детства. Тот самый город детства, до которого с годами все сильнее хочется взять билет. Когда Алеша обнаружил в интернете космические карты, он частенько путешествовал по улицам Новокузнецка. Жизнь Алеши в Новокузнецке была насыщена событиями, о которых он мне время от времени рассказывал. Летом рассказывал о поездках с ребятами на велосипедах в столь отдаленные места, что родителям лучше было не знать, о путешествии с отцом на коне в тайгу, о заплывах на Амуре, в том числе о переплыве на спор, о пионерлагерях, о тяжелом шланге, который надо было тягать, чтобы полить огород, поскольку, где бы Мама не жила, везде держала огород и цветник. Зимой – о лабиринтах, которые выкапывали с ребятами в полутораметровых сугробах, о снежных пещерах, где в кайф было со свечкой читать, прячась от взрослых, о походах на лыжах в тайгу, о физкультуре на улице при минус 20, о беганье в школу в туфлях (мы – городские!) в мороз…Конечно, переезд в Хмельницкий, вырвал Алешу из детства, оторвал от любящих друзей...

СТРАНЧЕВА-МАКАРОВА Надя:

Когда Алеша пришел в наш 1-й класс, но не 1-го сентября, позже, он очаровал всех, и не только наш класс, а весь наш поток, состоящий из 3-х классов. Особенно девочек, кое-кто даже пытался писать ему записки. Не знаю кто, но догадываюсь. Он не пришел, а как ангел с неба слетел. На вид обыкновенный мальчик, но своей смекалкой, своим задором зажигал нас всех. Когда мы водили хороводы в коридоре нашей маленькой школы, он пел нам песни, был запевалой, а мы подпевали ему. Запомнилась только песня про ослика, но слов не помню. Смысл песни в том, что сначала дедушка ехал на ослике, а потом наоборот, ослик на дедушке.

Учился всегда на 4 и 5. Был примером для нас.

А еще запомнился случай. В 7-ом классе пошли мы собирать металлолом. Сначала пришли на дамбу, посмотрели, а там наводнение. Потом нашли какую-то конструкцию ввиде трубы, очень тяжелую. Алеша сказал: "Представьте себе, что это космический корабль!" Мы все были в восторге от того, что несем не просто металлолом! Наш класс принес тогда так много металлолома – больше всех! Это было в 1961, когда мы только узнали о том, что 12 апреля Гагарин полетел в космос. Мы были очень горды этим, и все мечтали быть космонавтами. Наша одноклассница Света Машкова после школы поступила в Новосибирский университет на ядерную физику, но проучившись один курс, поняла, что это не женское дело.

МИШАКОВА Таня, ноябрь 1963 г.:

…Большущее спасибо тебе за поздравление и телеграмму, которую ты послал на школу. Мат. Ник. читал на линейке среди других телеграмм. Мы хлопали! Ты бы видел!

…Но неужели в своем Хмельницком ты нашел себе друзей дороже тех, что были в Новокузнецке? Не верю. Не верю, что можно забыть левобережную шпану, нашу 55 школу, какао два сливки три, Соньку – «золотую ножку», «Осинниковский рок», сказки про кондукторшу, работу на заводе (ваши лозунги), 8 Марта (помнишь, вы все были хороши), ваш «эстрадный» оркестр и многое, многое другое. Не верю, что кто-то может заменить тебе нас… Вчера на уроке по классу пустили твою фотографию для сбора подписей… Не скучаешь без нас? А вот мы скучаем…

ЖУКОВА Элла, ноябрь 1963 г.:

…А ты все хохмишь, старик! Молодец! Как сейчас нам недостает твоей шутки! Ну, какой же ты молодец! Не устану восхищаться тобой: четверть без троек! Чудо, Алька!...

ЕМАШЕВ Василий, январь 1964 г.:

…И во сне мне приснилось, что мы с тобой разговариваем… по радиостанции. Сначала я подумал, может сделать так, а потом думаю, что пока это невыполнимо…

МИШАКОВА Таня, февраль 1964 г.:

Не подумай, что льщу (не имею такой привычки), но тебя здесь зверски не хватает. Все стали какие-то мученные, вялые, тухлые. Совсем мы здесь зашились. Ничто и никто не интересует. Живем по инерции. У тебя там, наверное, жизнь бьет ключом? Завидую…

Зря вы все-таки уехали отсюда. Правда, ведь?...

МИШАКОВА Таня, май 1964 г.:

Алешка, все время кажется, что ты только что уехал и должен вот-вот вернуться. А уже год целый пролетел!!! Даже не верится…

МИШАКОВА Таня, март 1965 г.:

Алешка, если бы ты знал, как тебя все время не хватает! Часто-часто тебя вспоминаем… Как-то недавно мы посчитали, сколько великих комиков поставил миру Левый берег: Данилов, Старый, Мартыненко, Олейник, Кулагин, а теперь Пекарь подрастает…

МИШАКОВА Таня, декабрь 1965 г:

…Господи, даже не верится, что ты вспомнил о нас! … А мы о тебе очень часто вспоминаем. Честное слово. Лепа был и остается нашим другом. Усек? Может быть, приедешь на зимние каникулы в Новокузнецк? А..? А ты что-то скромным стал. О медали умолчал и о том, что только один экзамен в ХАИ сдавал…

МИШАКОВА Таня, январь 1978 г., маме Алеши:

…Я часто вспоминаю наше детство, и самое яркое пятно – Алеша. Я правду говорю…

СТРАНЧЕВА Надя, 2008 г.

Как мы гордились, когда вдруг увидели Алешу по телевизору капитаном команды КВН из Харькова.

В 1987 году, когда я устраивала вечер встречи нашего выпуска – 25 лет окончания школы. Когда все, кого я смогла разыскать узнали, что Алеша будет на встрече, все пришли. Все его очень любили.

Но, к сожалению, Алеша прислал телеграмму, поздравил нас со встречей, но сам прилететь не смог. Как жаль!

01.11.1965 г.

Здравствуй, мама!

Здравствуй, папа!

Получил мамино письмо. Завтра зайду на почту, получу, наверное, папино. Сразу не мог ответить. Просто нет времени. Все воскресенье просидел над чертежами. Так уж извините, что не ответил сразу.

Мама, слушайся Папу! Не переживай, в феврале приеду.

Про сорочки не знаю, что писать. Мне хватает и этого. Хожу в институт в рубашках, меняю их по неделям. Туфли 42 размера в Харькове невозможно найти. Вся группа стонет. Мои придется отдать в ремонт.

Группа у нас ничего. Нечто вроде нашего 11-Д класса. Один из Бара, один с Черного острова (это у самого Хмельницкого) – земляки. Хлопцы в основном 47 года. Один после армии – 42 года. Но свой парень, даже иногда пошкодит (в колхозе).

Я так вроде и со всеми, и ни с кем, ну, нечто вроде нашего класса. Так больше с этим парнем 42-го года. Он с Кременчуга. Служил под Винницей и Баром, был в Хмельницком и Ермолинцах. Хмельницкий ему понравился.

Живу рядом с институтом. Нас семь человек: 3-ое первокурсников (я в том числе) со 2-го факультета, один со второго курса, один с 3-го курса, один с 5-го, один работает: поступал в ХАИ – не прошел, затем на курсах. Ребята хорошие. Второкурсник иногда мне помогает (консультирует черчение), иногда я ему. Первокурсники помогают всегда (в основном я им). Старшие звали нас салажатами и карандашами. Но я раз всю ночь не спал и придумал звать их динозаврами (такие старые-старые – древние звери) Они перестали. Но я не перестал. Они уже сдаются. В квартире живем весело и дружно.

Деньги у меня не пропадали. Все деньги идут под карандаш. Ни копейки не пропало. Я купил папку и ватное одеяло за 2 руб. Одеяло очень хорошее, не менее 10 руб. должно стоить. А вот как я его купил. Студент, что жил на этой квартире, пришел забирать вещи. Он получил общежитие. Ну, и не знал, брать одеяло или нет, а я говорю: «Давай за 2 руб». Он и согласился, чтобы не тащить. Правда, с ним жарковато, но это сейчас. Да еще подушку дал. Такую, как вы прислали. Она маленькая. Сейчас норма.

С деньгами – как договорились. Как только появятся туфли, я куплю. Деньги у меня есть и на туфли, и на все.

А времени не хватает. Скучать некогда. Получается вроде ни часу без книги. Но не думайте, что я не отрываюсь. Я и в кино хожу. У нас в ХАИ – широкоэкранный. Но занимаюсь много. Даже не думал, что так смогу. Правда, иначе «нельзя». Если один раз не сделаю, потом себя не заставлю сесть, у меня ведь все-таки не «чугунный зад». Поглядел бы на меня папа, не поверил бы. Но дается все спокойно. Без затруднений. Всех мучает (в нашей комнате) начерталка. Меня – ничуть. Наверное, все-таки правду Секанс (учитель математики в Хмельницкой школе - Н.О.) говорил, что у меня неплохое воображение. Но еще рано делать выводы. Они будут после первого семестра. Немного туговато с немецким. В смысле времени, а не оценок. Пока немецкий – враг №1. Хотя в группе я один из лучших немцев. Четвертый или пятый. Но группа в немецком слаба.

Не скучайте! Еще ноябрь, декабрь, январь, а в феврале приеду. Привет всем.

Поздравляю с праздником. Пусть будут веселые праздники в Хмельницком. А в Харькове постараюсь, чтобы были. Поздравьте соседей. Если будете выпивать, то за мое здоровье не забудьте. До 2-го я напишу еще.

Целую. Алеша.01.11.65. 1ч. ночи.

22.12.1965 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Давно я не писал, все уже, наверное, обиделись. Все собираюсь написать, но нет и минуты свободного времени. Вкалываю как «негр на плантации». Завтра сдаю задание по сопромату. Если все обойдется, то мне останется сдать теормех, физику, немецкий и черчение. Это и много, и мало. Вообще, надо повкалывать. Что я и делаю.

Три раза в неделю хожу на тренировку. Бегаем 7-8 км. Пока жив. Посмотрим, что будет дальше.

На Новый год я, наверное, не приеду. Сессия начинается 15-го и времени осталось в обрез. На успехи в эту сессию я не надеюсь. Немножко легкомысленно занимался в этом семестре. Но время еще есть. И положение можно исправить. Да и на будущее хороший урок. Правда, не думайте, что я паникую. Выкручусь!

На каникулах здесь собираются идти турпоходом в Карпаты и Карелию. Есть время подумать. Здесь полностью полагаюсь на ваше решение. Если решите не ехать, я не поеду, т.к. не очень хочется. Но напишите, пожалуйста, быстрее, т.к. я должен сказать ребятам, еду я или нет. Жду вашего решения.

Целую. Алеша.

05.1966 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Спасибо за поздравления.

Первого мая был на демонстрации. Погода была «чуть-чуть не дождь». А второго уже точно был ливень. Но зато я довольно сильно продвинул задания. Правда, черчение еще значительно отстает и внушает страшные сомнения на счет зачета: листы вышли не очень, чтобы очень.

Теперь отвечаю на вопросы. Сессия у нас с 6 июня по 7 июля. 5 страшных экзаменов. Теперь насчет «а что потом?». Предлагают остаться (500 человек) на строительстве института. Блага: общежитие на время работы и на следующий год, стипендия независимо от учебы. Отгулять потом, когда будем работать.

Так что работать все равно придется (ноябрь-декабрь). А если работать летом, то будут мат. блага. Срочно ваши мысли. Доводы относительно того, что неизвестно будем ли работать потом, не принимаю. График – какая группа и когда будет работать – уже готов. Единственный, по-моему, довод – это ваши отпуска. Стройка объявлена областной ударной.

Срочно ваши мнения!

Папа зря рассердился за то, что я не пишу, когда высылать денег. Просто переведенные деньги лежат на книжке целый месяц. И когда кончается стипендия, деньги уже есть. Мама это хорошо знает. Сейчас у меня 27 руб. на книжке. Десять взял второго мая, осталось 12 и 15 перевели. Двенадцатого еще получу. И можно делать «бизнес». Больше не высылайте. А то могу «спиться». Сейчас начинаю делать «рывок», т.е. готовиться. Уже можно считать начал. Долбаю науки до страшно. Если не сорвусь на черчении, пойду на «вышку». Думаю вытянуть. Только черчение. Ну к субботе, думаю, прояснится. Письмо, наверное, страшно несвязанное: – пишу в начале второго и все стараюсь не забыть про босоножки: высылайте. Сохраню туфли.

Про КВНы не пишу – просто котелок не варит. Крупные успехи. Писали про нас в прессе. И фото (крупным планом я). И т.д., будет время напишу.

До свидания. Алеша.

25.05.1966 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Заждались, наверное, моего письма. В субботу подписали чертежи. Гора с плеч. Теперь с понедельника пойдут зачеты. Горячка страшная. Бедный череп. Первый экзамен 10 июня – математика, затем физика, химия, теоретическая механика и история КПСС. Кончаю 1июля. На крупные успехи не надеюсь.

Работать не остаюсь, т.к. благ уже не обещают. Передумали!

Сегодня получил посылку! Большое спасибо. Тенниска и брюки в самый раз.

Сейчас готовлюсь к зачетам. Состояние – подавленное! (Наук много, а я один). Ну, да осилим и эти. Шансов на «вышку» примерно 2 из 100, а то и меньше. На каждый экзамен 4 дня (в том семестре – 5).

Про КВН действительно, не напишу. Впечатления сгладились, а в голове химия, Deutsch, физика…

Ох! Главное, взять ритм! И хорошо питаться. Правильно?

Привет всем, всем!

Извините, что мало написал.

Целую. Алеша. г. Харьков. ХАИ.

27.06.1966 г.

Здравствуйте, Папа, Мама, Лариса!

Вчера сдал механику и сегодня пишу письмо. Как сдал, вы уже знаете. Следующий – история, но пятерки здесь не будет. А вот о чем я хотел писать.

Я уже писал, что ХАИ объявили ударной стройкой. Набрали добровольцев. Долго шла дискуссия: давать добровольцам блага или нет. Сейчас висит приказ ректора. Содержание: в июле работают 2-е курсы, в августе – 1-е. Добровольцы работают все лето, отдыхают сентябрь-октябрь, когда все будут на сельхоз. работах. Во время работы живем в общежитиях. Затем добровольцы получают общежитие (почти все). Я заявление в отряд не подавал, т.к. получилась хохма. Объявили о благах – 500 заявлений. Отменили блага – 100. А когда осталось 100, блага дали официально. Я оказался в 400. Но сейчас мне предлагают вступить в отряд (набор кончили) и предлагают интересную работу: снять кинофильм. Нас три режиссера, все с КВНа. Директор картины и, как я думаю, автор этой затеи наш капитан БУТ. Он же начальник штаба стройки. Дело, конечно, новое, непривычное, но, говорят, надо. Подал заявление, теперь, если зачислят, то не приеду ни 3-го июля, ни 3-го августа. А аж в сентябре. Но общежитие! Вот и все. Извините за спешку. Иду учить историю.

Целую. Алеша

03.07.1966 г.

Здравствуйте, Папа, Мама, Лариса!

Не помню уже, писал ли я вам, как кончил сессию или нет. Забегался страшно. Теперь все позади. Историю сдал на четыре.

Теперь, значит, второкурсник.

Сейчас бегаю, заполняю обходной, сижу в штабе стройки, распределяю стипендии. Завтра слушаем нашу группу. Вчера получили комсомольские путевки. Я уже писал, что стройка объявлена ударной комсомольской. Так что нам тут почет и уважение. Завтра перебираемся в общежитие. Пишите лучше до востребования. Бут (помните, наш капитан) уезжает скоро в Киев получать в ЦК ЛКСМУ мотоцикл для стройки и должен перегнать его сюда. Еще получить на студии Довженко кинопленку.

Когда вернется, начнем снимать кинофильм. Я в сценарной группе. А пока буду работать разнорабочим. Сейчас помаленьку пишем сценарий. Лариса, если будешь ехать через Харьков, чтоб заехала, хоть на сутки. А то я соскучился.

Совсем собрался ехать домой, да передумал. Ну, думаю, что не обидитесь, и вроде обещают общежитие. И каникулы в сентябре-октябре. А так все равно работать в августе. По-моему, сдался правильно. А вы не серчайте и не скучайте, а пишите мне письма, а то их пишет один папа.

Сейчас откармливаюсь. Сегодня воскресенье, и я ел пельмени. Да вспоминал, как хорошо питаться дома. Скоро приеду, поем. Так хотел летом раков ловить, но не пришлось. Бог с ними. Когда-нибудь всех переловлю. И Лариску угощать буду.

Правда, строительство будет идти всю пятилетку. Отсюда не совсем веселые прогнозы.

Как там у вас дела? Как дела в системе государственного страхования, пищевой промышленности и здравоохранения? Почему не пишет мама?????

Как сдали соседки? У нас здесь уже абитуры понаехало видимо-невидимо. Ну и достанется им.

Всем самые большие приветы. Хотел летом смотреть по телевидению первенство мира по футболу – не вышло. Так вы за меня посмотрите. Потом мне расскажите. Как там телевизор?

Вот и все.

Целую.

Алеша.

(бывший букварь-салажонок, а ныне студент 2-го курса Еропланной школы, т.е. ХАИ).

P.S. Совсем забыл! Лариска, отбери мне книг почитать самых разных. От космоса до рефлексов головного мозга Сеченова (по-моему). Первые обязательно прочти сама. А последние достань мне. Я помню, читал ее, но давно. И оставь. Я в сентябре перечитаю. Идет? Об исполнении доложи (я шучу – это я в штабе нахватался).

Алеша.

г. Харьков. Ударный комсомольский отряд ХАИ-66.

ГУСЕВ Ю.А:

Мы познакомились с Лешей в далеком 1966 году.

Я, Ю. Гусев, студент 4-го курса был определен комитетом Комсомола на должность комиссара отряда моторостроительного факультета, которому было поручено строительство спортивного зала и плавательного бассейна ХАИ. Бойцами отряда были студенты, окончившие первый курс. Одним из них был Леша Олейник, которого назначили стропальщиком, и он весь рабочий день имел дело с различными грузами, поступающими на нашу строительную площадку.

13.07.1966 г.

«На трудовом фронте без перемен»

А. Олейник

Здравствуй, Папа!

Получил твое письмо и сразу отвечаю.

(Здравствуйте, Мама и Лариса! Ваших писем не получал. Писать и не подумаю.)

Наши девчонки совсем разбаловались и не пишут мне письма. Ремня захотели. Ох, приеду и дам. Лариске первой. Она приехала и у меня мать отбила. Но ты, папа, не думай, что меня это тревожит. Нисколечко! А мать-то изменница. И забыла, что у нее сын. Но меня это не тревожит. Нисколечко!! Лариске еще немножко можно простить, но ведь тоже на каких-то парубков брата променяла. Но и это меня не тревожит. Нисколечко!!! А тревожит меня их здоровье после того, как я вернусь домой и все «пепсихи» повырываю. Буду лютовать долго и страшно. Как динозавр. И бить посуду. (Напиши, пожалуйста, напугались они или нет. Я могу и пострашней пугать).

А вообще не стоят они того, чтоб я на них гнев изводил. Нет, не стоят. Дочитай им до этого места, а дальше не читай, а смотри, как они побегут писать мне ответ. А так как возможно, что они прочитают письмо вперед тебя (о, женское любопытство), то мне можно вообще не ждать от них писем.

О моей жизни. Работаю по-прежнему. Разнорабочим. В основном мешаю раствор. Или стропальщиком. (Цепляю и отцепляю крючья крана). Работы хватает. Бывает привезут за смену 3 машины раствора, а бывает и одну. Нужно его разбросать по корытам и подать наверх. Правда, пришлось поработать в воскресенье. Две смены. (Цеплял крючья). Но работа не тяжелая. А загорать, не все ли равно где. На речке или на крыше. Моюсь в душе каждый день. А так как горячая вода бывает не всегда, то страшно полюбил обливаться холодной.

Питаюсь нормально. От двух до восьми раз в сутки. (Аппетит). И только овощами и фруктами. (Кроме шуток. 3 июля объелся пельменей и … «малахай деда Щукаря мелькал в бурьяне»). Мясо разлюбил.

Стипендия мне, конечно, будет. Даже не конечно, а точно. Я же сам оформлял документы на группу. И там написано: А.В. Олейник – 35 р. Завтра пойду получать. Но осталось еще шестнадцать рублей. Поэтому можно было не высылать. О чем я и писал. Но так как выслал, пеняй на себя (вдруг сопьюсь?). Говорят, это бывает, когда много денег.

Об экономике. Зря ты на меня. Например. В группе, если говорят, что деньги счет любят, то добавляют: «Как говорит Олейник».

Уже слипаются глаза. (Сегодня разгрузили 2 машины). И могу сделать ошибку на конверте. Очень часто вместо Хмельницкий пишу Харьков. А в окно летит с двадцати окон репортаж из Лондона. Ну, пока все.

Целую. Алеша. ХАИ-66.

13.07.1966 г.

Здравствуй, Мама!

Наконец-то получил твое письмо! А так как я мальчик аккуратный, то сразу отвечаю. Как я живу, ты уже, наверное, знаешь. Живу в общежитии. Работаю на стройке. Работа не легкая, но и не тяжелая. А строим много.

Получу ли общежитие. Приказ ректора гласит: «Сформировать ударный строительный отряд … по окончании работ по представлению бригадиров предоставить студентам общежитие». В бригаде в общежитии нуждаются двое, остальные – харьковчане. А в штабе стройки половина знакомых. Например, Бут (преподаватель математики) и мой преподаватель физкультуры. Хохма вышла однажды. Идут они вместе (они друзья). И я навстречу. Они: «Здравствуй!» – и руки протягивают. (Оба молодые). Потом друг к другу: «Ты откуда его знаешь?». Один (физрук): «Это мой лучший ученик», а другой: «Это КВНщик». Хорошие хлопцы, оба в штабе стройки. Так что шансов на общежитие очень много. Но, если и не получу, то ведь все равно ничего не теряю. Первого августа начнут работать наши ребята (не добровольцы), будет уже не так скучно. Из нашей группы здесь трое.

Только сейчас доходит, что кончили учиться. Что значит физтруд. Когда учились, какие-то все подавленные были. А сейчас ого – строители! Вообще, отдыхать, как сейчас отдыхаем, в тысячу раз лучше, чем отдыхать, ничего не делая. Но посмотрим, как оно будет дальше. Пока мне нравится.

Про стипендию. Как это мне могли не дать? Во-первых, при распределении я сижу с деканом за одним столом и решаю (он решает, а я соглашаюсь), я бы просто не вышел из кабинета. Во-вторых, член ударного строительного отряда ХАИ-66, в-третьих, старосту назначает декан и дает ему преимущества при распределении стипендий, а в-четвертых, как это не дать Лешке Олейнику, кому ж это тогда давать. Вообще, есть мне стипендия. Обходной подписал, а сегодня – получаю.

Привет и поздравления по поводу окончания учебного года всем моим соседкам. Ботвинникам, конечно, чтобы Женя поступила.

Ох, и абитуры ж в этом году. Если б не решение штаба (студенты- строители питаются вне очереди) сидеть бы нам голодными.

От Лариски мне привет не передавай, не действует. Никаких эмоций «привет тебе от Ларисы» не вызывает. От какой это Ларисы? Уж не от сестры ли? Ну, и ну!

Целую. Алеша. ХАИ-66.

18.07.1966 г.

Здравствуйте Папа, Мама!

Наполучал ваших писем и не отвечал. Каюсь.

Настроение у меня действительно неплохое. Кто это сказал маме, что моему сердцу нельзя такую нагрузку? Это еще почему? Чтобы подобных высказываний больше не было. Договорились?

Кому вы верите, что я похудел? Лариске? В-первых, в сессию не растолстеешь! Но как был 61 кг, так и есть. Во-вторых, Лариску бить и бить надо. Доносчица. Ты, мама, всыпь ей, чтоб она тебя не расстраивала.

Абитуры понаехало. Смешной народ. Суетятся, носятся. Что самое смешное – родителей больше, чем абитуриентов.

По тротуару мамы дочек за руку водят. А у проходной через пап и мам пробиться невозможно. А общежитий им почти не дают: строители заняли. Половина поубегала. Смотреть даже как-то на абитуру не хочется. Салаги! Неужели и я такой был. Смешно.

Приехал Блиндер. Помните? Мы в прошлом году поступали вместе. Я его устроил у нас в комнате. (Ему тоже не дали общежития). А у нас один из ХАИ-66 заболел на все лето. Плеврит. Ну, я с замполитом договорился и устроил Блиндера на место. Все равно пропадало.

Извините, что так пишу. Уже двенадцать часов. А завтра с восьми на стройку. Да надо с утра в буфет успеть. А спать хочется. Страшное дело.

Насчет солнца не беспокойтесь. Этого добра на стройке хватает. Уже шкура слезла и новая выросла. Слава богу, иногда работаем в подвале (дети подземелья), хоть спрятаться от солнца можно.

Вот вроде и на все вопросы ответил. Если мне, что и нужно выслать, так это книги. Пришлите 2-3 художественные. Я купил немного Достоевского. Уже готов. Пришлите, пожалуйста, биографию Экзюпери и др. Если будет время.

Стипендию получил 70 р. И в деньгах пока не нуждаюсь.

Ох, и спать же охота. Уснул за письмом. Сейчас допишу и завалюсь.

Написал вроде все, а поэтому

До свидания. Алеша.

P.S. Уже 18-ое. Ох, и скорость. Не скучайте!

Целую. Алеша.

P.P.S. Лариска-то, во дает! Уши надеру.

Братик.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Действительно, абитуры в 1966 году было немерено. Среди этой абитуры была и я, приехавшая из провинциального крымского городка – Феодосии. В этот год был двойной выпуск: последний выпуск 11-х классов и первый выпуск 10-х классов, которые уже учились по новой программе. Правда, приехала я не с мамой, а с одноклассницей Людой Бабенко. Было у нас по 2 чемодана: один – не в подъем, с учебниками, второй – с вещами. Сначала устроились у Людиной тетки на площади Фейербаха. Спали на полу под столом, поскольку комната была малюсенькая с высоченным пятиметровым потолком. От большого города просто обалдели, по вечерам катались на трамваях по маршруту «куда глаза глядят». Затем, когда тетка пожелала срочно ехать отдыхать в Крым, перебрались на поселок Жуковского в частный дом, который нам нашел выпускник нашей школы Витя Рябокляч, заканчивавший первый курс в ХАИ. Поскольку денег на оплату квартиры мы не брали, то пришлось экономить на питании: питание состояло из батона, литровой бутылки кефира и сахара в кусочках для мозгов. Спасибо добрейшей бабушке, хозяйке дома, которая подкармливала нас тарелкой борща.

Обе мы поступили на радиофак: я на – САУ, а Люда – на РЭУ.

БАБЕНКО-БАБИК Людмила:

Витя (Рябокляч – Н.О. ) старательно нас опекал и подкармливал. Жил он с ребятами в соседнем доме у тридцатилетней «Бабы Люси», отсидевшей в тюрьме за спекуляцию, там же в тюрьме вышедшей замуж и народившей двоих детей. Несмотря на предпринимательские задатки, Баба Люся не отличалась большой сообразительностью и была очень ленива, чем и пользовались ребята. Когда они занимали у нее ведро картошки, она в силу лени отправляла их самих в погреб. А когда ведро пустело, они в отсутствие хозяйки сами шли в погреб, набирали новое ведро и отдавали ей, как долг. Затем опять брали в долг. Эта картошка нас тоже выручала.

31.07.1966 г.

Здравствуйте Папа, Мама, Лариса!

Как я и думал, меня уже «придавило грузом». Ну и мама.

А у нас все по-старому. Строим. Растем. Сдал экзамен и получил квалификационное удостоверение стропальщика (подкрановый рабочий). И назначен старшим по смене над стропальщиками (их всего 3-ое).

Завтра будет технадзор принимать кран, ну, и нас, наверно, проверит. Надо подготовиться! Выиграли КВН у первого факультета. Вот и все новости. Сегодня уже 30 июля, а из нашей группы явилось всего 3 человека. Что-то будет. Они ведь должны с 1-го августа работать.

Блиндер завтра сдает письменную математику (я – гл. консультант).

Он передает вам привет и готовится в армию (в минуты грусти) и в космос (при хорошем настроении). Он тут замаскирован под фамилией Блиндер-Берзинцу-Новоселов.

Блиндер по батюшке. Новоселова место занимает в общежитии. А по комсомольской путевке Берзинца проходит в общежитие.

Погода у нас жаркая. Живем, как на примусе.

Об одежде зря беспокоитесь. Туфли, правда, тронулись. Но до сентября дотянут. Тем более работаю в других.

С деньгами поосторожней, пожалуйста. Осталось всего 50 р. И 45 на книжке. Итого – 95р. Летят, правда, быстрее, чем в году. Но и жру же я сейчас. Гигант подкрановых путей. Могу и «спиться». Денег-то «ого»!

Насчет того, что работал два воскресенья. Отгула не будет. Работали по приказу штаба. (Его приказы обсуждаются только после исполнения). А подобное я слышал еще с пеленок. («Приказ командира – приказ Родины!; Приказ командира – закон для подчиненных, его не обсуждают, а исполняют!»)

Про еду. Дополнительно покупаю: сгущенку, булки, сайки и пр. Фрукты и овощи ем в столовой.

04.08.1966 г.

Вот аж когда решил продолжить письмо. Слышу голоса недовольства. Но ведь любовь к родителям измеряется не количеством написанных писем. Ведь верно?

С начала письма крупных изменений не произошло. Работаем. На втором этапе соревнований вышли на первое место. И получили переходящее красное знамя. Вот! Первое место и по освоению капиталовложений и по постановке политработы.

Большое спасибо папе за сообщение про «Далеко от Москвы». (Автор этой книги – В. Ажаев отбывал наказание с 1941 по 1943 г.г, а впоследствии работал в ИТЛ, г. Комсомольск-на-Амуре. В книге описано строительство нефтепровода подопечными лагеря. – Н.О. из писем В.С. Олейника) Это, наверное, единственный разбор данного произведения. По крайней мере, биографии автора я нигде больше не читал. А вообще, о данном периоде времени вам придется рассказать подробнее. Ну, это уже как приеду.

А сейчас работа мне еще не надоела. Да и учиться еще не очень хочется. А вот домой охота. Папа, наверное, совсем заработался и всю работу пытается сделать сам. А мама по вечерам проверяет бумаги и ругает папу. Ну, а папа спит крепким и здоровым сном? Угадал?

А вот, что делает сестрица, не знаю, и предсказать трудно.

Есть (правда, неточные) слухи, что в колхоз не поедут. А это отодвигает поездку домой на ноябрь-декабрь. Но это еще сообщение Агентства ОБС (Одна Баба Сказала – Н.О.). По крайней мере, никто не помнит случая, чтобы студентов ХАИ не посылали на с-х работы. Отсюда вывод: не охать и не делать никаких выводов. И быть готовыми ко всему. Дня на 3-4 я заеду даже в худшем случае. Написал и жалею. Вы там духом упадете.

Папе мой совет: соблюдать режим дня, хорошо спать и есть овощи.

Это я буду писать в каждом письме, пока он не убедится, что я сам хорошо ем, сплю и кушаю овощи.

Смотрели ли вы «Берегись автомобиля» (гл. роль И. Смоктуновский) и «Войну и мир»? Первый я посмотрел и доволен. Все думал, как Смоктуновский сможет играть после Гамлета. Отлично! Играет страхового агента. (А это делает фильм в 3 раза более ценным). (Анна Антоновна работала страхагентом – Н.О.) А на второй замполит обещает сделать культпоход.

Всем огромные приветы. Хотел писать еще, да завтра рано на работу.

До свидания. Алеша.

11-12.08.1966 г.

Добрый день, дорогие!

Еле добрался до письма. Ну и денечки пошли. Начался завершающий этап строительства. Штурм. Работаем, пока не дадим нормы. А машина раскрутилась. Ой-ей! Комиссары с ума посходили. КВНы, смотры худсамодеятельности, вылазки и т.д., и т.д. Ездили на Сев. Донец. Необычайно красивые места. Река среди леса. Провели все воскресенье.

О моем здоровье не беспокойтесь. Женька Бут заглядывает ко мне частенько. Говорит, что я поздоровел и выгляжу лучше, чем в году. А загорел я страшно. (Ни минуты в тени). Солнца много. С начала работы ни одного дня не пропустили из-за дождя. А самое главное, что ни солнечных ударов, ничего подобного. Хопшо!

Вообще, впечатлений за лето уйма. Рассказывать буду весь месяц. Готовьтесь!

Туфлям (коричневым) конец. Не выдержали. Пошли кеды. Может, дотяну до сентября. Ну, вот и все.

Как там соседи и соседки?

Привет им всем огромный.

До свидания. Целую. Сын и брат.

Завтра в 6-00 на работу.

АРТЕМЕНКО А.Н.:

После окончания первого курса шло распределение по стройотрядам. Большинство стремилось на стройки в Сибирь (незнакомые места + тайга + романтика + высокие заработки).

Но в те времена ХАИ имел средства и активно строился (институт серьезно финансировался сразу по нескольким ведомствам). К 1966 году на большой территории ХАИ были только главный, моторный и самолетный корпуса – и все. И администрация вместе с комсомолом (теперь уже не все знают, что это за организация) призывала студентов не гнаться за заработком, проявить сознательность и поучаствовать в строительстве родного института. Многие, в том числе Леша и я, оказались «бойцами» стройотряда ХАИ-66. Я думаю, мы не прогадали. Конечно, заработать удалось гораздо меньше тех, кто уехал в Сибирь. Но сегодня заработки забыты, а когда проходишь мимо спорткомплекса с бассейном (которых не было), радиокорпуса, импульсного корпуса, корпуса военной кафедры (которые тогда только начинались с фундамента) и вспоминаешь, что в них есть доля нашего труда, это согревает душу.

Работа в хаевском стройотряде была, наверное, не легче, чем в Сибири. Работа была разная: копали фундаменты и будущий бассейн, закладывали фундаменты будущих корпусов, месили раствор, делали кладку. Леша работал и стал квалифицированным стропальщиком. Мне выпало работать на растворном узле. Работали с полной самоотдачей, уставали. Но были молодыми, здоровыми, веселыми и час перерыва с бутылкой холодного молока в это жаркое лето восстанавливал силы.

Ничто: ни долгие беседы, ни дискотеки или, как сегодня говорят, «тусовки» – не сближают так людей, как дружная слаженная работа. В том стройотряде мы стали ближе со многими одногруппниками и однокурсниками. Там началась наша дружба с Лешей. Нашим комиссаром был Юра Гусев, с которым впоследствии Леша многие годы проработал на одной кафедре и с которым мне после стройотряда ХАИ-66 повезло вместе пойти в турпоход на Кавказ. После этого похода мы стали встречаться чаще. У Юры Гусева хороший голос, и он знал много бардовских песен. Туристской романтикой увлекался и Леша. Тоже знал много песен: Визбор, Окуджава, Галич, Ким, Городницкий. Мы с удовольствием собирались, чтобы пообщаться и попеть.

Дальше наши увлечения немного разошлись: Юра и Леша продолжили увлекаться туризмом и альпинизмом, а меня в физкультуре тогда заняла борьба.

Но начало было положено, мы стали общаться.

С разными людьми общаешься по-разному. С некоторыми – из вежливости. С другими – по необходимости. Контакт с Лешей всегда был ценным тем, что он увлекал и всегда чем-то обогащал. Даже если не информацией, то энергией и общительностью, которые от него исходили. Он много знал, обо всем говорил увлеченно, спрашивал, если собеседник знал больше, рассказывал, если был компетентнее. И, кроме того, умел выслушать, дать взвешенный совет и заразить оптимизмом. В нашей общей молодости он умел жить весело, с «полной загрузкой», не терял вкус к жизни и передавал его товарищам.

16.10.1966 г.

Здравствуйте Мама и Папа!

Наполучал всего от вас, а ответить не успел.

Зря, мама, волнуешься за сына – я уже «втянулся». Вчера (в субботу) считал задание по сопромату, а сегодня – пересчитывал. Но все нормально. Вечером буду оформлять. Еще есть задание к концу месяца. Пока не очень трудно.

Отвечаю на вопросы. Домой я добрался часов в 11 на такси. Встретил в Киеве двух ребят. Они говорят: «ХАИ - привет!». Я говорю: «ХАИ – привет!». Летим вместе, разговорились. Они уехали из колхоза и слетали домой. Но, когда я спросил, где они работали, они сказали: «А ты разве не с нами работал?» (Они с третьего курса). Потом выяснили, что ни они меня, ни я их ни разу не видели. Вот и «ХАИ-привет».

Дома уже были ребята. Занятия начались 3-его октября, но съехались еще не все. Не было нашей группы и других. Задержались до 5-го.

С деньгами все хорошо. Не высылайте, пока не напишу. Кроме учебы, еще нигде не определился.

Живем в общежитии отлично. Ребята отличные, живем дружно. Ну, а теперь о главном. Внимание! 22-го выступаем по телевидению о работе летом. Приглашены члены штаба, наш комиссар (из нашей комнаты) и я как рабочий. Вот. Возможно, еще перенесут, но выступаем – это точно. Плохо, что не знаю по всесоюзному или по Харьковскому. Передача будет о строительстве спортивных сооружений. А мы их и строили. Из рабочих штаб выдвинул меня. Еще напишу подробнее.

Наши альпинисты-туристы, готовясь к лету, думают идти на Алтай-Кузбасс. Так вот они просят меня прислать книжечку о Кузбассе (тоненькая, на 2-ой полке, привезла Лариска). Когда будете мне что-нибудь высылать, заверните, пожалуйста. Но это не к спеху.

Как у вас дела? Особенно у Папы? А то он пишет помалу.

За бумагу спасибо. Сейчас нужна, как никогда. Мама, своди папу в кино на «Войну и мир» и на «Старики на уборке хмеля».

До 27, кажется, финал кубка по футболу. Киев-Торпедо, Смотрите! Киев уже почти чемпион страны. Да еще и кубок может быть. Даю справку маме: Киев выиграл в этом году все матчи (впервые в истории СССР), кроме одного – с Торпедо. Так что будет, что посмотреть. Ну, вот и все.

Поздравляю папу с днем работника пищевой промышленности.

Огромный привет всем соседям.

До свидания. Целую. Алеша.

26.10.1966 г.

Огромный-преогромный привет из Харьковского Авиаинститута!

Позавчера было воскресенье, а я не написал, знал, что получу от вас письмо. Так и есть.

О моей жизни. По телевидению выступали по Харьковскому. Всего 10 мин., из них 5 – фильм в основном о нуждах стройки и т.д. Так что я почти молчал.

Занятия помаленьку налаживаются. К празднику думаю рассчитаться полностью с заданиями. Все предпосылки для этого есть. Если бы не суетная должность старосты, все было бы спокойно. А так все хлопоты да неприятности. Но я уже все неприятности обхожу. И довольно ловко.

С одеждой у меня все в порядке. С деньгами хуже. За август получил 40р. Но из них десять был аванс в августе. (Другие получили и того меньше). Сейчас деньги идут страшно. По 1руб.80 коп. в день. Правда, часто бываю в театре («Кармен», «Лебединое озеро»). На сегодняшний день остается 72 руб. всего (считая 25 руб. на книжке). Идет больше, чем в прошлом году. Пока не высылайте!

Планы на праздник. Наши альпинисты думают ехать в Крым, т.к. у нас 3 выходных чистых, да еще деканат разрешит дня 2 прибавить. Так вот, они берут меня. Вся экскурсия будет стоить не более 20р., включая стоимость билетов. Маршрут довольно удачный. Я думаю, стоит согласиться. Напишите ваше мнение. (Но, пожалуйста, без слов: «Не знаем, с кем тебя отпускаем», «У тебя рука сломана» и т.д.) Ну, думаю, поняли и согласились. Маршрут примерно такой: день в пещерах, день в горах, день у моря. Разрешение на маршрут уже получили в профкоме.

Задания к праздникам я подгоню.

На счет Блиндера я даже не понял, кто сомневается: его мама или моя мама. Он поступил. Учится. Вижу его мало. Последний раз видились в президиуме комсомольской конференции. Занимается страшно много. (Есть такой враг первокурсников – начертательная геометрия).

Пишу, как видите, шариковой ручкой. Подарила одна девчонка. Вместе работали на стройке. Я говорю, а не подаришь ли ты еще авторучку моему папе и моей маме. А она говорит, если я недоволен, то она заберет и эту. Как видите, сделка не состоялась. Я сделал, все, что мог, но есть же еще жадные люди.

Вот, пожалуй, и все.

Пишите обо всем и помногу.

Всем огромные приветы и наилучшие пожелания к празднику. Ну, да я еще напишу, если не замотаюсь с подготовкой к поездке. (Срок сдачи 5 заданий по самым разным предметам – 30 октября). Жму!

Целую. Алеша. Харьков. ХАИ.

01.11.1966 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Так как я считаю, что на праздник письмо писать лучше, то пишу письмо. Но так как мама считает, что открытку лучше, то пошлю еще и открытку.

А сейчас я поздравляю Вас с праздником Октября. Очень жалею, что не могу позвонить домой. Не записал сразу телефон и теперь не могу найти письмо. Вы уж извините меня (и не ругайте) и, пожалуйста, пришлите еще раз номер.

Письмо опять пишу между 12 и 1 ночи. Еле-еле соображаю.

Дела у меня идут отлично. Может не так, как хотелось бы, но очень даже неплохо. Задания почти все сдал в срок. И участвовал в работе слета ударных студенческих отрядов г. Харькова. Сейчас готовимся ехать в Крым. Работа идет полным ходом. Правда, ударили холода. Но экипированы мы отлично. И никто еще не передумал. Выезжаем 4-го и пробудем до 9-10 ноября. Стоит вся эпопея 15 руб. А так как перспектива увидеть море, посмотреть горы и пещеры, то отказываться грешно. Правда, от вас я ничего по этому поводу не получил. И действую по своему усмотрению.

Мне почему-то кажется, что вы на меня за что-то рассердились и не пишете. А может, я написал недавно, и вы не успели. Даже не знаю: такая была напряженная неделя, ничего не помню, честное слово.

Женя Бут сворачивает свою деятельность в КВНе на 70%. Иначе, как он говорит, он навсегда останется ассистентом на кафедре математики. У него есть крупные идеи, которыми он хочет заняться через год. А сейчас он должен готовиться. Пока я единственный, кто знает о его замыслах. В перспективе, как он сказал, эксплуатация меня на этой ниве. Так как людей он навряд ли будет иметь под рукой.

Одним словом, не удивляйтесь, если я начну вдруг усиленно заниматься.

Наш институт теперь из министерства образования УССР перешел в СССР.

Больше крупных новостей у меня нет.

А сейчас иду спать. Завтра надо встречать октябрьскую годовщину новыми успехами в учебе.

Всего хорошего! Алеша.

P.S. Извините, что не поцеловал. После «всего хорошего» не звучит. А вообще, Бог с ним.

КРЕПКО - КРЕПКО ЦЕЛУЮ!

Алеша. Харьков-84, ХАИ-2.

9.11.66 г., г. Алушта

Вот я аж куда забрался!

От вас я до праздника так ничего и не получил. Уехали мы 4 ноября. А пятого я уже расписывался в книге туриста на горе Эклизи-Бурун – второй вершине Крыма (1525 м).

Всех событий и впечатлений так много, что я не буду всего описывать. Опишу позже, да и фотографии, наверное, пришлю.

А сейчас коротко. Работали 4 дня в пещерах, на скалах и т.д. Ободрались до чертиков. Спецодежда и то не выдерживает. Сейчас отдыхаем у моря. Купался. Прелесть. Правда, штормит. Но погода теплая. Завтра (10, едем домой) отпуск кончается. Сейчас разбрелись кто куда. Я думаю съездить в Ялту.

Надо спешить. Возвращаться надо к 6 часам. У альпинистов, я вижу, это строгое правило.

Видок у меня живописный. Отличный свитер. Неплохие брюки (серые). И ботинки (туристические) целые, но ободранные. Руки расцарапанные. (Но не сильно. А то мама напугается). Подробнее напишу из Харькова, когда все впечатления улягутся.

Целую. Алеша.

ПРИЛЕПО В.Н.:

В горы Леша не ездил, так как (как мне помнится) у него было давление 130/… , а это уже было медицинское ограничением для гор.

А вот в Крым мы оба выехали в первый раз на ноябрьские праздники в 1966 году.

Выезд был организован на удивление удачно: полазили по пещерам на Чатыр-Даге, стояли палатками над Ангарским перевалом, потом – море (для многих впервые и море, и Крым) в Рабочем уголке под Алуштой, поездка в Ялту и Алупку.

В пещерах Олейник пролазил там, где, как он говорил, можно было протиснуться “на выдохе”, так что свитер ему у моря пришлось стирать и сушить у костра, а когда в костер кто-то бросил резиновый скат, ему пришлось теперь свитер спасать уже от копчения, и, конечно, это было со всяческими прибаутками.

И были переезды между этими пунктами в троллейбусах, где рюкзаки сваливались у задней двери, гитарист усаживался на них сверху, и пелись песни:

“Вот опять нелетная погода…”;

“Покрепче парень вяжи узлы…” и т.п.

А в конце шло:

“…ее прозывали Каренина Анна,

Аркадьевна отчество ей.

Тут Вронский явился, ужасный бездельник

И бывший, к тому ж, офицер,

Его породила другая эпоха,

И не жил он в эСэСэСэР.

А Анна взяла и пошла до вокзалу

И робко легла на пути…

Ее в те далекие дни капиталу

Никто не пытался спасти…”

И далее:

и вот, мол, теперь

“…брожу я по свету,

Обиды терпя от людей…

Подайте, братишки, подайте, сестренки,

Вас просит Каренин Сергей”.

При этом Олейник стаскивал с себя спортивную шапочку и с серьезным видом шел по салону и изображал это действие. Или добавлял, что приехал то ли Юрий Никулин, то ли он же с племянником, еще более вводя публику в замешательство.

12.11.1966 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Вернулся из Крыма и сразу за учебу. Кончаю черчение и сейчас немного свободного времени (ровно 12 ночи). Надо, думаю, написать домой. Тем более, что последнее мамино письмо не особенно веселое.

Поездкой я, конечно, доволен. Даже очень. Крым, надо сказать, поразил. Широченные дороги. Модерные автовокзалы. Не знаю, как в Америке, но дороги в Крыму прелесть. Проехал от Симферополя до Ялты на троллейбусе.

Ну и, конечно, море. Лезли мы на вершину. Перекур. Ребята говорят: «Ну, Лешка, видишь море?». Смотрю вдаль: одни серые облака занимают полнеба и никакого моря. Посмеялись они и говорят: «Ну ничего, с вершины лучше будет видно».

Залезли. А с вершины тоже одни облака. Ну, они стали говорить, что я дальтоник. А потом один и говорит: «Слушай, где ты видишь облака? Ведь это море!». Тут до меня и дошло. Воды в полнеба. Не видели вы, как я восторгался. Я думал: горизонт недалеко от берега, как в кино или на картинке. А увидел-то его с вершины 1527 м.

А пещеры – это вообще. Не знаю, что и говорить. Здесь не восторгаешься особенно. Тяжело страшно. Красиво. Очень даже. Но тяжело.

Ну, а купание в море, Алушта, Ялта. Впечатлений столько, что я даже не поехал в Воронцовский дворец.

Это, конечно, коротко. Но подробней рассказ, когда приеду.

А теперь то, что волнует маму.

Один из нашей комнаты занимается на кафедре на полставки. Представь, с 8 утра до 1 часа на работе, с 2 до 7.30 на занятиях. Ясно, что это жизнь на пределе возможности. Не для второго курса, по крайней мере.

И еще. Я еще не решил серьезно заниматься альпинизмом. Но основное. Это не занятие, а спорт. Вид отдыха. Лучшего отдыха (например, на праздниках) тяжело придумать. Ты всегда мечтала, чтобы сын занимался спортом (помнишь). А у них возможности эти есть. Три раза в неделю занятия общефиз. подготовкой. (И можно не посещать ф-ру). Есть и за, и против. По-моему этот вопрос лучше мне решить немного погодя. Буду заниматься и в каком размере – это покажет будущее. Ну, а довод, что я еще успею посмотреть мир, по-моему, неубедителен. Есть возможность, значит, надо посмотреть. Кто знает, что будет потом.

Я, кажется, имел неосторожность написать о трудностях в учебе. Ну, мамочка, если еще раз вспаникуешь, я не буду писать о заданиях и сроках. Послушать только, как мама осторожно, чтобы не обидеть, проводит мысль, что я плохо распределяю время, поддаюсь на скептические высказывания и не желаю быть зубрилой и т.д. Почитаешь и подумаешь: «Экого оболтуса воспитали». Надо, по-моему, доверять мне больше. Конечно, вы доверяете, но почему-то (особенно мама) сомневаетесь во мне. Мне это как-то даже неприятно. Что вы так за меня волнуетесь? Доверять, так полностью и безоговорочно. И, если я что-то делаю резкое и внезапное, пожалуйста, рассуждайте так: «Ну, что ж, ему там виднее».

Ну, вот и все.

Целую всех крепко-крепко. Алеша.

09.01.1967 г.

Здравствуй, Мама!

Тяжелая жизнь у твоего сыночка. Ну, да обо всем по порядку.

Горячка (учебная) началась за два дня до Нового года. Чертили, считали, вычисляли и т.п. Так на чертежных досках и ворвались в Новый год. В двенадцать отложили доски, выпили и опять по коням. Числа третьего попытался с ходу сдать немецкий. Отбили. Через три дня осады немка сдалась. Зачет! И сразу же начал воевать с военными. Зачет! Осталось сдать физику, теормех, сопромат, физ-ру и черчение и все за одну (!) неделю. После этого экзамены. Сейчас уродуюсь над черчением. Чем-то все это кончится?

Ну, а теперь серьезно. Успехов в этом семестре, наверное, не будет. Я сильно, кажется, переоценил свои силы. Для будущего, конечно, хороший урок, ну, а для настоящего большие трудности. Никаких прогнозов насчет сессии не могу делать. Могут быть (почти наверняка) тройки и, не дай бог, хуже. Пока ругать меня не стоит. Выводы уже сделаны. Ну, посмотрим! Не пугайтесь особенно. Может спасет бросок на финише. Да, наверняка, спасет.

Следующий семестр буду умнее. В остальном все по-старому. Нового ничего. Занимаюсь с альпинистами. Три раза в неделю. Общефизические упражнения и кросс 5-7 км. Переношу все отлично и бросать пока не думаю. На меня это действует отлично. Теперь забегаю на пятый этаж и даже не сбиваю дыхание. Сейчас много занимаюсь. И писать особенно некогда.

Папа прислал открытку. Слава Богу. Поехал в отпуск! Отдыхает как раз там, где и мы. Мы ставили палатки у самого санатория «Рабочий уголок».

Не могу примириться с Ларискиной женитьбой. Когда-то у меня была сестра, и я ее мог побить, мог и нет. А вот теперь, на тебе, и нету у меня сестры (сестра-то есть, но, ни поколотить, ни поругаться). Что там за муж?

Увел у нас сестрицу! Ну да, а вообще я рад. Была бы счастлива! Никак не соберусь поздравить. Когда у нее каникулы? У меня с 12 февраля до 19 февраля! Как бы нам согласовать.

Кто муж? Игорь! Мгхм. Что за Игорь? Вот сюрпризец. Подарочек на Новый год. Как там ваша реакция? Моя самая противоречивая. День рад. День нет. Если приедет на каникулы с муженьком, задержите всеми силами до 12-14. Или пусть заедут ко мне.

Вот и все! Целую. Сын.

P.S. Перечитал письмо и ахнул. Что делает с людьми учеба. Стиль-то какой: плавный, ровный, спокойный. Только, мама, не волнуйся за меня. Жениться я еще не собираюсь. И здесь можно быть спокойной. Скоро приеду. Откармливаться. Готовьтесь. Соскучился по вам страшно. А по этой, которая теперь замужем, и говорить нечего. Только бы нормально сдать. Думаю, сумею. И не ругайте меня. Немножко переменился. Теперь паникую. Ну, да я знаю, что самое главное – спокойствие. Выдюжим! Полчаса назад в общежитии погасили свет (уже поздно), и я пишу в коридоре. На стенке.

Все натянул на 2 листа. А по сути ничего и не написал. Ну да, скоро приеду.

Еще раз целую. Алеша.

АРТЕМЕНКО А.Н:

Второй-третий курсы – напряженная учеба. Для многих – рутина и трудности, повод для усталости и уныния. Но хорошо, что рядом бывают люди, которые, проходя то же самое, сохраняют бодрость духа и доброе балагурство, которое позволяет снять напряжение, посмеяться в любой ситуации.

Один из эпизодов учебы, но вначале – преамбула. В 1967 году, вскоре после путча в Греции, устроенного «черными полковниками», композитор Микис Теодоракис попал в тюрьму. По всему миру прошли демонстрации под лозунгами «Свободу Микису Теодоракису!».

В это время мы сдавали очередную сессию. А в группе Леши учился студент Миша Байцур. Во время сдачи экзамена, кажется, по сопромату ему, похоже, пришлось нелегко: раз заглядывают в аудиторию, другой – того все мучает экзаменатор. И тогда, приоткрыв дверь, Олейник провозгласил: «Свободу Микису Байцуракису!». Конечно, грохнул всеобщий хохот. Возможно, это облегчило тогда судьбу Миши.

25.03.1967 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Исправляюсь на глазах!

Вчера получил посылку и понял, что молчать уже нельзя. А написать никак нет времени. Хотя это и не оправдание, но времени все равно нет.

…Вообще, не знаю, что и писать. Выступали (пели) на вечере в университете. Теперь приглашают петь в каком-то концерте 31 марта. Успех был страшный. Три песни на бис. Это что-то да значит.

Не сердитесь на сына.

Я еще молод – исправлюсь.

Целую. Алеша.

И к этому же периоду относится:

АРТЕМЕНКО А.Н :

Лешу отличало качество ко всему подходить системно, докапываться до сути. Причем не только в учебе. Как-то возникли вопросы: почему в спиртном у некоторых случается перебор? И нельзя ли установить количественную норму выпитого?

Но вначале для определения количества требовалось установить единицу измерения выпитого при всем его многообразии. Олейник предложил единицу, под названием «лигрыл» (или «лигрил») (=литр*градус/рыло): т.е., например бутылка водки, выпитая единолично =0,5*40/1=20 лигрыл, вдвоем – соответственно по 10 на брата. Была составлена таблица напитков разной крепости, выпиваемых в разных коллективах. Дальше по аналогии с сопроматом, где есть понятие «предел прочности», обозначаемое [σ], был введен термин «предел прочности» и в данном исследовании. Его обозначением стало [], численная величина была установлена в 20 лигрыл. Дальше – больше, идея была подхвачена на курсе и посыпались новые предложения, была введена таблица коэффициентов: коэффициент веса, коэффициент компании, коэффициент закуски и т.д. Все это сложилось в «научный» труд, который главный автор - А. Олейник назвал «Майн кайф». Теория рождалась на наших глазах, а затем «пошла в народ». Сегодня некоторые присваивают авторство себе. В И-нете я нашел множество статей на тему лигрыла (лигрила), например, наиболее «научная» некоего Сидорова (см. сайт http://au1v2000.narod.ru/NEW/ligril01.html), который сотворил ее аж в 2003 году, и считает себя автором (через 35 лет после создания)! Увы, в истории открытий такие случаи известны. Жаль, в наше время не было И-нета.

БЕЛОГУБ А.В.:

Первое заочное знакомство с фамилией Олейник произошло году так в 78...79, 30 лет тому. Работая в Институте проблем и машиностроения АН УССР по распределению, был отослан на очередные бураки или морковку. Естественно не один, а с целой группой таких же МНС-ов и инженеров. Вечер с самогоном и трепом. Вдруг слышу знакомые термины – лигр, лигрыл. Озвучивает Толик Артеменко, пришедший в отдел Варшавского из ФТИНТа. Но я их (термины) уже слышал от Епифанова, с которым знаком довольно давно – с осени 1969 года по школе инструкторов велотуризма, и с которым поддерживал регулярные велосношения. Тогда лигроверсия Епифанова, кроме терминов не запомнилась, а фамилия Олейник, если и звучала, то не отложилась. Наверное, потому, что в те времена мы на великах катались исключительно трезвые. Но звучный термин – лигрыл – в душу запал! И тут снова эта история, но уже со смачным рассказом об экспериментах, ресторане «Динамо» и Олейнике, который научно обосновал стадии, дупеля, производные и пр. И все это под деревенский самогон, т.е. очень к месту. Тогда-то я и узнал, что Олейник и Артеменко – это КВН, который мы школьниками смотрели по ящику. Но Олейника (как и Артеменко) из ящика я не помню совершенно, хотя за КВН-ХАИ мы тогда болели по определению. За своих.

В конце 70-х начале 80-х тот, первый КВН уже был легендой. Слухи о валютчике Маслякове, слухи о гонениях на одесских КВН-щиков делали фигуру изобретателя лигрыла легендой вроде Ленина или Менделеева. Артеменко с Епифановым рядом, термин в ходу, но то, что они лично знакомы и общаются с Олейником, мной тогда совершенно не складывалось.

29.09.1967 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Комиссарству моему пока не видно конца. Срок продлили до 10. Все остаются в колхозах, мы – на стройке. А комиссар из меня хужее, чем я думал. Да и стройка сейчас куда хуже, чем летом 66-го. Командир мой надумал жениться. И я частенько и за него, и за себя. За три недели выдали 65% плана. На 0,1% меньше тех, кто получил 1-ое место. А все равно настроение такое, как будто бы тянем лямку, а не работаем. Никакого удовлетворения от работы. А ведь после 66-го я хотел «покомиссарить». У всех, да и у меня, настроение типа «отбываем срок». И нет ни азарта, ни веселости, ни злости в работе, какая была в прошлом году. Стройка превратилась для института во что-то обычное, повседневное. А раньше была чем-то новым. Нет ни штурмовщины, ни «вкалывания». Может этому и надо радоваться, это и есть организация труда, я и сам делаю все, чтоб работа шла спокойно и ритмично, но пока в такой работе я не увидел ничего интересного. (Со временем думаю увидеть). И вообще, строить, по-моему, должны строители, а не студенты. Эта мыслишка у меня проскакивает, когда нас ругают за простои, выход из графика и др. строительные грехи. Ну, а в остальное время пытаюсь извлечь для себя побольше пользы, в смысле получить новые знания о жизни людей.

Скоро уже, наверное, смогу работать мастером и где-нибудь в более серьезном месте. Ну да бог с ней, со стройкой. Ей и конца не видно. Закладывают новые и новые объекты. Так что, еще придется поработать и начальником, и рядовым.

Завтра, в субботу, поеду к ребятам в колхоз дня на два. Отдохну и отъемся.

Стипендию за сентябрь еще не получил. Получу, когда все приедут из колхоза. Но деньги пока есть. На счет общежития не могу ничего сказать. Вопрос этот отодвинули до 10-го. (8-9-го соберется профком).

Да, совсем забыл.

Ну, ладно, пишу я редко. Но неужели нельзя поспокойней? Без «болезней» и «аварий на стройке»? Я уже не помню, когда со мной что-нибудь случалось, а мама все волнуется. Какой в этом смысл? Ну, ладно, иногда я по халатности не отвечаю вовремя. Но иногда бывают такие времена, что отвечать буквально невозможно. И в такие дни знать, что дома волнуются, нервничают без писем – страшное дело. Так что к волнующейся маме добавляется нервничающий сын. Вот и все.

Так как, может быть, перестанем думать о всех бедах, которые могут обрушиться на мою бедную голову? Неужели, вы серьезно думаете, что со мной что-нибудь может случиться за какой-нибудь месяц? Я б, честное слово, больше боялся писем (если что случится, то молчать попросту нельзя), чем молчания...

ГУСЕВ Ю.А.:

Жизнь указала мне на необходимость пойти поработать. В то время была распространена работа студентов на кафедрах. Определился я у Дмитрия Федоровича Симбирского и через некоторое время привел на кафедру 203 и Лешу.

23.10.1967 г.

Давненько не получал я писем!

Такие шутки папа называет неорганизованностью. Папа, как всегда, прав. Ну да, сегодня наверняка получу письмо, а потому заранее отвечаю.

Опять начались рабочие денечки. До трех на занятиях, с трех до семи на работе. Пару часов на подготовку к занятиям или на кино. Вот такой распорядок дня. Работаю лаборантом (в лаборатории) на кафедре Конструкции двигателей. Работаю под руководством Юрки Гусева (комиссара). Работа самая разная: слесарничаю, токарничаю и даже кую. Одним словом, мальчик из кружка умелые руки. В голове все время мысль: «Сандулу бы сюда. Он растащил бы, наверное, всю лабораторию». Короче, я доволен.

У нас сдали 8-е общежитие, в котором я буду жить. Пока доживаю во 2-ом.

Да, еще. Едите ли вы фрукты? Я вам не высылаю, думаю в Хмельницком их много. Не ленитесь, покупайте.

Врач из городской поликлиники вызывает меня через деканат. Придется как-то выкроить время и поехать. Результат сообщу.

За работу в сентябре награжден грамотой горкома и занесен в книгу почета ХАИ. Видимо, все-таки работал неплохо.

Пока кончаю. Иду на почту получать письма.

Так и есть. Письмо. Слава богу. Сажусь писать дальше. Прикинул, что ответ составит 2-2,5 листа.

Поэтому приготовьтесь. Начали!

Здравствуйте, Папа и Мама!

Только что получил письмо. И СРАЗУ ЖЕ отвечаю. Отвечал бы спокойно, но конец письма… Ладно, все по порядку.

Что получилось с общежитием. Нашему факультету дают новое общежитие. И ждали его заселения. Если ничто сверхестественное не помешает, дадут и мне. Пока живу на старом месте.

Деньгам счет действительно не веду. Я их трачу. Пока неплохо. (Но и неблестяще). За комиссарство получу в ноябре около 35 р. Получил стипендию 45 р. Деньги есть.

Про работу писал во вступлении. Полставки – 34р.50 коп.

Медленно втягиваюсь в учебу. Страшно медленно. Когда работал на стройке, с ужасом заметил, что учиться не тянет. Разгулялся на воздухе, так что не было никакого желания заниматься. Знал, что буду заниматься, но желания не было. Точнее, я не знал, как произойдет это самое «втягивание» в учебу. Считайте, что процесс перехода от свободной жизни на стройке, где я командовал, к нудной учебе, где мною командуют, закончился. Уже появилось желание учиться и заглядывать в учебники...

Рад за фабрику. То, что авторитет растет, надо было ожидать. При новом оборудовании, новой продукции – это закономерно.

Последнее время вы совсем перестали писать про работу. На вас это не похоже. Давайте признаем, что это имеет, так сказать, огромное воспитательное значение. Я это уже понял.

Ура. Все!

Целую. Алеша.

21.11.1967 г.

Дальше молчать нельзя!

Здравствуйте, Папа и Мама!

Я, кажется, зазанимался. Вообще, не буду оправдываться (но времени все равно нет).

Мало-помалу двигаемся к диплому. На учебе, кроме мелких неприятностей, все нормально. На работе еще лучше. Работай доволен. Мной на работе, кажется, тоже. Во всем остальном – еще лучше, чем на работе.

Да, чуть не забыл. Представьте картину. Идет комсомольская конференция (я не присутствовал). Избирают новое бюро факультета. Предлагают меня. (Юмор). Просят кого-нибудь рассказать о кандидате. Вот тут главный юмор. Встает декан и дает рекомендацию. Все мои знакомые потрясены. (Я тоже).

Вот так и живем. Все вперемешку и радости, и неприятности. Первого, слава Богу, пока больше.

После занятий бегу в лабораторию. Работаю до 7 вечера. В 7 приходит Серега и мы прямо в лаборатории занимаемся. Мы – проектом, Гусев (комиссар, он работает здесь же) – дипломом. Занимаемся до 23.30, потом идем спать. Так как питаюсь нормально, то вам волноваться не о чем. В субботу обычно выходной, в воскресенье – занимаемся. Чувствую себя отлично. Лежит вызов из больницы срочно явиться (уже 2-ой), но все некогда.

Денег у меня теперь полно. Уж не спиться бы. Получаю почти как инженер 45+35=80 руб. Даже могу высылать. (Как идея!)

Если не снимут стипендию, то можно жить. Будем надеяться на лучшее.

Как съездили в Крым?

Неплохо и не совсем хорошо. Подтвердилось самое худшее – прогноз погоды. С 8-го каждую ночь дожди. Спали чуть ли не в лужах. Полазили по скалам, пещерам. Утром встал и сразу к костру: сушить штаны. И так до 12 ноября. Ободрались, оборвались очень даже сильно. Обошлось без ЧП, чем все и довольны.

Все посылки получил. За что огромное спасибо, не только от меня. Как я доволен, писать трудно, но представить можно.

Переселился в 8-ое общежитие. Комната 235. Ключ у дежурной.

Вот, пожалуй, и все.

Когда теперь я буду дома?

Алеша.

Плоская крыша 8-го общежития служила полигоном для подготовки к испытанию ракет (Н.О.).

КУЦ А.Ю.:

Я один раз присутствовал на «отработке». Ребята подбирали пропорцию сахара, селитры и чего-то. Поздно ночью залазили на крышу общежития, всюду была тишина, запускали алюминиевые трубки, заполненные этим «топливом». В тишине ждали, когда звякнет трубка, падая на асфальт. При этом засекали время между пуском и падением. Чем больше время, тем выше поднималась трубка, а значит лучше «топливо». После подбора состава «топлива» сделали ракету по всем правилам. Запуск был неудачным: ракета пробила крышу частного дома, по-моему, в поселке Жуковском. Чтобы замять скандал, творческий коллектив отдал хозяину фотоаппарат.

16.01.1968 г.

Здравствуйте, Мама и Папа!

Даже не знаю с чего начать. Знаю, что вы на меня сердитесь. Каждый день даю слово написать, но так и не собрался. (Безалаберность).

Писать о моей жизни сейчас просто нечего. Учиться значительно легче, чем первые два года. Намного легче. Сейчас, конечно, тоже напряжение, но с теми годами не сравнить. Сессия начинается с 26 января по 17 февраля. Каникулы 7 дней. До сессии нужно сдать зачеты по: математике (1), теорет. физике (2), теории механизмов и машин (ТММ-проект) (3), гидрогазодинамике (4), электротехнике (5), резанию (6), по авиаматериалам (7). Сдал: 1,2,3,4,7. Осталось сдать два.

Экзамены: политэкономия;

ТММ;

детали машин;

металловедение;

термодинамика.

Вот, пожалуй, и все.

С работы уволился с 1 января по 20 февраля. Но шеф просит продолжить работу в меру возможности. Еще не решил. Но, видимо, соглашусь. Прошу не волноваться за меня и учебу.

А в целом жизнь течет преотвратительно. Неприятностей в этом году как ни в одном. Причем таких крупных, что не буду сейчас писать, а расскажу по приезду. Скажу только, что в течение некоторого времени мой авторитет в деканате и др. организациях был равен нулю (если не ниже). Сейчас положение медленно (со срывами) выравнивается. Но до прежнего еще далеко. По папиной классификации положение – под конем. Ну, да это все временно. Наши победят.

Пишите, как дела у вас.

И ради бога, не берите с меня пример, как писать письма.

Пишите чаще.

Целую. Алеша.

КУЦ А.Ю.:

Однажды кто-то принес старый журнал, в котором были фотографии всех членов Политбюро во главе с Н.С. Хрущевым. Формат фотографий совпадал с нашими фотографиями в пропусках. Леша смотрел, смотрел и говорит: «Наклеить бы в пропуск фото Хрущева и проверить охрану». Тут кто-то, по-моему, Куликов, сразу наклеил легонько поверх своей. Перед каким-то праздником охрана, как всегда, проявляла бдительность, ибо за это они получали премию. А Куликов уже полгода ходил с этой фотографией в пропуске…

05.68 г.

Здравствуй, Мама!

Давно я не писал, ты, конечно, сердишься. Если скажу, что было некогда, то ты все равно не поверишь. Поэтому пишу все, как есть.

Месяц мы работали на стройке. Надеялся за этот подогнать задания, но 8 часов в день на стройке (каменщик), потом 3,5 часа на кафедре. Вечером приходил и сразу с ног. Спать! Тяжелый был месяц страшно. Сейчас начинаем учиться. Учимся по 8-10 июля, и где-то в июле экзамены. Сессия эта считается в институте самой тяжелой. Вообще, будет очень тяжелый месяц. Сейчас кончаю проект. Заданий еще много, времени мало. Пока не психую, но это, видимо, до поры. Если подвести итог, то можно сказать, что учиться неохота. Ужас! Не то, чтоб мне, а надоело страшно. На работе хоть себя человеком чувствую, если надо что-то подсчитать, подучить, то делаю это с интересом, а задания… Бросил бы все к черту и навалился бы на работу. Ан нет, зам. декана (вот еще-то друг) следит за мной страшно, говорит, что если буду халатно относиться к учебе, то отстранит от работы. Спекулирует на этом страшно. Зав. кафедрой, где я работаю, говорил с зам. деканом (знаю «по секрету» от зама), что они думают оставить меня в институте. Оно, конечно, лестно, но я к этому отношусь равнодушно – это когда еще будет. Не сказал бы, что я в восторге от работы, но довольно интересно, а главное – самостоятельность! И еще главное – учусь мыслить. Пока ничего не намыслил, но поживем – увидим.

На работе у меня теперь свой лаборант – вдвоем легче. Одним словом, порядок. Чем дальше, тем больше вживаюсь в работу. Жаль будет бросать, но, видимо, придется, оставаться в институте считаю крайним случаем. Ну да его еще надо кончить.

А это, черт возьми, не просто. Короче, успехов в этом семестре ждать не стоит. Папу это почему-то огорчает, но вспомните – в школе я первым учеником никогда не был, а прилежанием тем более не отличался.

Буду надеяться на свою счастливую звезду. Мне всю жизнь (я считаю) везло.

Наши победят – это точно!

Мама, напиши подробно про Ларису, как там Андрей-племянник? И Игорь – деверь?

Когда приедет папа? Если уже приехал, то жду большого письма (а не странички, как обычно). Ну, пожалуй, все, если не считать финансового вопроса.

У меня сейчас денег как у Рокфеллера.

На книжке – 71 руб.

В кармане – 32 руб.

Через три дня получу (если не снимут) еще 45 руб. Срочно напишите, что с ними делать, потому что я их растрачу по мелочам.

Привет всем соседям.

Не скучай по мне. Я скоро приеду. Да еще. Мамочка! Будешь писать мне письмо, не ругай меня ни за что. Я и сам примерно знаю свои грехи. Такой уж я есть.

Целую. Алеша.

КУЦ А.Ю.:

На 3-ем курсе, по-моему, мы отрабатывали дни на стройках ХАИ. В это время на экранах города шли фильмы о Фантомасе. Леша повторил изобретение комиссара Жюва «третья рука». Согнул буквой «П» арматурную проволоку. Спрятал под телогрейку. Один конец проволоки вставил в рукав вместе с рукой, а второй – в пустой рукав, одев, рабочую перчатку. Теперь, если он подымал вверх руку, то вверх поднимался и пустой рукав, а вторую свободную руку с игрушечным пистолетом он высовывал между бортами телогрейки. Подходил к ребятам и говорил: «А ну, скажите мне: «Руки вверх!». Когда ему эту команду давали, он говорил: «И тут я вынимаю третью руку», – и делал пиф-паф из-под телогрейки.

05.06.1968 г.

Здравствуйте, Все!

От мала до велика!

Получил мамино письмо. Страшно рад, что все собрались. Хочется домой. Но… учеба заедает.

Вы даже не догадываетесь, как я хочу домой. Сейчас сообщу самое страшное. С 3 августа – практика в Запорожье или Харькове, вот так!

И не отвертеться никак. Ну, не повезло, так с утра! Сегодня 5, а 11-ого экзамен по ядерной физике. Немножко попугаю вас названиями. Предстоит сдать: ядерную физику, гидрогазодинамику, резание и станки, политэкономию и электротехнику. Кучу зачетов уже сдал, так что этими названиями пугать не буду. Перечитал науки – если сдам, ох и умным же буду! По местным мнениям эта сессия в Хаях самая тяжелая. Потом будет, как в этом году в первом семестре (легче быть не может). Ну, да будем надеяться на лучшее.

Получил мамино письмо – как не свой! Хочется домой. Как тигру в клетке. Может хоть заедете ко мне?

Как там мой племянничек?

Передавайте ему привет. Пусть, значит, не скучает и по ночам по мне не плачет. Я может денька на 2-3 вырвусь!

Славик (двоюродный брат из НовокузнецкаН.О.) надеюсь напишет сам за себя и за Андрея. (Если, конечно, помнит Леху). Если не помнит, то не беда. Еще увидимся.

Я сейчас посчитал, что если вы все напишете мне по письму и я буду читать одно письмо в день, то мне потребуется 6 дней!

Так все пишите поочереди, и я буду каждый день получать письмо! Договорились?

Ответ письмом на письмо в день получения. Я уже чернила купил. Ну, так как?

Вот, пожалуй, и все!

С завтрашнего дня начинаю готовиться к экзаменам. Извините, но мне надо выспаться.

Крепко всех целую. Алеша.

11.07.68 г.

Здравствуй, боец!

Пишет тебе твой дядя, которому завтра злой-презлой дядя поставит два балла. И уж тут, как не крути, два балла – это не изюм. Наверняка спросит: «Почему, тов. Олейник, у Вас

А что я ему скажу, может потому, что

А может быть, в конспекте ошибка, а вернее всего, не выучил. «Точно не выучил», – скажет мама, «Наверное, здесь чьи-то косы русые виноваты». Скажет, Андрей, скажет, а может, только подумает. (И, конечно же, ошибется). Завтра ты все узнаешь. Если все будут шуметь и называть кого-то г-ном собачьим, то так и есть – «шайба». А про экзамен этот у нас говорят: «Сдал ядерную – можешь жениться». «Ну, вот, я же говорила», – скажет мама, «У него одно на уме». И снова ошибется. Жениться можно после того, как сдашь гидрогазодинамику.

Вот и все про мою жизнь. Да, боец, ты, говорят, писаешь по 5-6 раз в день. Завидую.

А дед говорит, что ты все дорожки обоссал! Твоя мама это слово сократила, но дед-то, ты же сам слышал, произносит его полностью. А скажу я тебе – у него это слово звучит! Ну, да ты не серчай на деда, я в твои годы не то, что на дорожки… Ну да дед, может помнит.

Передавай привет маме, папе, деду, бабе, Славику, а, если сможешь, то крикни соседям.

Все. Жму твою «верхнюю лапу». Свою пока не могу послать, чертить надо.

Будь здоров и не болей.

Алеша

12.07.68 г.

Здравствуй, доктор!

Поздравляю! Через четвертый, пятый и шестой курс догоню. Не зазнавайся.

Сегодня горел (как в танке) на теоретической физике. По теории вредности вынул билет, в котором был темный как сто подвалов. Решил поменять билет. Вынул другой. Светленький такой вопросик. Ну, да я в нем был темный, как и в вопросе предыдущего билета. Так я тогда говорю: «Разрешите отвечать на первый билет без подготовки».

Он растерялся и говорит; «Вы уже готовы?»

Я (обреченно): «Уже готов!»

(А должен тебе сказать, что на сей раз я был абсолютно убежден, что сухим не выскочу. И потому совершенно не волновался).

Подивился преподаватель и говорит: «Отвечайте!». «Спрашивайте», – говорю.

Так беседовали мы с ним о реакторах и квадрупольном моменте, постоянной Планка и вероятности прохождения электрона через потенциальный барьер. И что ты думаешь, я его удовлетворил. Три балла.

А теперь причина. Потерял (увели в столовой) конспект за два дня до экзамена. Пока достали прошлогодний (у других конспектов нет, эту науку учит только наша группа) времечко-то ушло. Теперь это позади. Конечно, плохо начинать сессию с трех. Ну, да бог с ним.

Следующий экзамен «газуха» – 50 лекций. Страшнее зверя быть не может. 7 дней на подготовку.

Буду надеяться на лучшее.

Целую. Алеша.

17.07.1968 г.

Здравствуйте, Мама и Папа!

Отвечаю на ваше письмо.

В перерыве между письмами готовлю гидрогазодинамику. Извините, что отвечаю вам вместе, но дела прижали, т.к. в перерыве между экзаменами стираю, а в перерыве между первым и вторым полосканиями обедаю, потом снова пишу письма (см. начало). Аналогичный случай разобран в песне про попа и его собаку.

Новостей в этом кругу, как видите, прибавиться не может, но и тут исключение. Получил конфеты, поэтому в приведенный выше распорядок внес изменения. В перерывах между письмами ем конфеты. Далее без изменений.

Ну что ж, как видите, я пока держусь, а между маминым и папиным письмами прошло 2 дня, в течение которых я не получал писем. Это что ж духу не хватило или чернил? Или так задумано?

В обоих письмах содержится вопрос: как с деньгами? Бухгалтерию я вот-вот создам и тогда напишу точно.

Пока округленно:

12-го получил стипендию, от которой в левом кармане лежит 37 рублей.

За работу в июне получу 40 рублей (полставки младшего инженера – повышение).

Никак не соберусь сходить получить 41 руб. (С тех пор не проверял).

Папа упорно не выполняет решение высылать по требованию.

Значит так: Срочно шлите деньги!

Хочу купить пару самолетов и посмотреть воздушный бой. А также хочу объявить войну Дании: зачем датчане убили Гамлета? Денег на это я уже занял.

Как же это папа будет без фабрики? Ну, да вам там виднее.

Через 3 дня экзамен (20 июля). Прочел 25 лекций, осталось столько же. Чувствую себя (в смысле «газухи») средне, в смысле здоровья – нормально.

Хотя после физики страшно измотался, но за прошедшие три дня отошел. Если завтра получу письмо, отвечу. Потом, видимо на 2дня замолчу. Вы же не молчите, т.к. я начинаю бояться за Андрея. (Тьфу, не сглазить).

Пишите чаще! А я отвечу всем.

Поклон Ларисе, Игорю, Славику, Андрею, свахе, соседям и кремлю московскому.

Алеша.

26.07.1968 г.

Здравствуй, Ларок!

Вчера одолел «резание и станки» – 4 балла. Еще раньше «газовую динамику» – 3 балла. Ради бога, не дразни троешником. Я еще, (возможно) исправлюсь. Хотя успехов ждать не стоит.

Страшно жалею, что в этом году почти не занимался в секции. Андрейка и тот меня сейчас может побороть…

Ну, да ладно, переживем.

Наши еще победят.

…А теперь о пустяках.

На двух исследованиях, выполненных в ХАИ, стоит среди прочих фамилия твоего братишки. На последнем месте, но все-таки. Пустяк, а приятно. Ну да это я хвалился последний раз в жизни. Все! Больше не буду!

Всем привет. (Не перечисляю, так как боюсь пропустить кого-нибудь. И будет скандал).

Целую. Алеша.

07.68 г.

Слава Богу!

Дождался письма от мамы. И как примерный сын отвечаю. Уже неделю работаю маляром. На ремонте общежития. Работа спец. для «гипертоников». В помещении. Работаем сколько хотим, без малейшего надзора. После пяти идем на речку. Загораем. Правда, темпы работы убивают всякую мечту о заработке. Ну, да Бог с ним.

Страшно соскучился. А о том, как хочу увидеть Лариску, и говорить нечего. Не скучайте по шуму в квартире. Этого добра я устрою столько, сколько захотите. Даже больше. А ждать совсем мало – три недели.

Про экзамены я уже писал. Сдал не блестяще: три «5» и три «4». Стипендия будет. По 35 руб. за летние месяцы. А там, в зависимости от специальности. В группе всего три двойки. Сейчас уже одна. Так что специальность будет нам «по душе». К сожалению, распределение в августе, и меня не будет в Харькове. Но вся группа будет здесь.

С одеждой норма.

С деньгами тоже. Получу стипендию, а там сориентируюсь. Пока, кажется, деньги не понадобятся. (Надеюсь на заработок). Время покажет.

Вот и все. Ребята уезжают на Кавказ. И я остаюсь один. Будет скука страшная. Ну, да бог с ней, скоро домой!

Привет соседям и соседкам!

Студент ТРЕТЬЕГО курса. А. Олейник.

13.11.1968 г.

Здравствуйте, Папа, Мама и Андрей!

Пережили праздники, теперь переживаем серые будни. Праздники сидел в Харькове – отсыпался, отъедался и т.д.

Товарищ, на место которого я вселюсь, получил общежитие. Сейчас получаю постель, прохожу медосмотр, санобработку и прочие формальности.

Больше изменений в жизни нет, и потому не представляю, что писать.

Пишу: жив-здоров, чувствую себя отлично, ем фрукты и овощи, все мытое.

Трачу зарплату и в ближайшие дни, видимо, трону сберкнижку.

На работе тоже полный порядок. Работаю, работаю и работаю. Тяну неплохо и даже удачно.

Работа, которую я начал, теперь растет и вширь, и вглубь, уже бывают помощники (лаборантки), и я ими довольно неумело командую. Мои игрушки занимают много места, чем я тайно горжусь. Одним словом, мою сияющую физиономию трудно представить.

Пишите про Андрея. Он уже, наверно, пользуется стулом?

Т.к. жизнь понемногу устраивается, то теперь буду писать (по возможности) чаще.

Целую всех. Алеша.

16.12.68 г.

Здравствуйте, Мама, Папа и Андрей!

Сын ваш жив-здоров. Заработался. Вот и не пишет. Все по порядку.

На работе полный порядок. Заканчиваю одно интересное дело. Что из него выйдет, еще не знаю, но что-то будет. У меня уже 2 лаборанта в подчинении. Не каждый аспирант имеет такие условия для работы. В связи с окончанием взял недельный «отпуск» и поправляю дела с учебой.

Здесь (с учебой) тоже порядок. Сдал уже зачет по промышленной электронике. Сессия начинается с 23 января и идет аж до 20-22 февраля. Каникулы до 1 марта. На Новый год всего 1 день, так что, видимо, не приеду. На каникулы буду дома почти точно.

С финансами еще более полный порядок.

Имею на сегодняшний день:

10 руб. в кармане, на книжке – 61 руб. 29 коп. (Данные по книжке на 26.11.68). И лотерейный билет с тиражом 27.12.68г.

Одет я очень хорошо. Пальто, шапка, перчатки, шарф, шерстяные носки, зимние туфли, свитеров – 2. И т.д.

Пришлите фото Андрея. Пересниму. Как там мой племянник? Пасет коников? Андрей-командрей или как его дразнили? Получил посылок очень много, за все спасибо. Получил и конфеты, и яблоки, и снова конфеты.

Целую. Алеша.

АРТЕМЕНКО А.Н.:

Еще до зимней сессии (4 курс) наши однокурсники из разных групп решили во время каникул пойти в лыжный поход в Карпаты (Ясиня – Рахов, с подъемом на г. Говерла). Инициатором был Олейник.

КОЗЫРЕВ Ю.С:

Алексей был хорошим организатором, настоящим командиром.

Перед тем, как повести нас в лыжный поход, Алексей 2-3 раза в неделю в течение месяца выводил нас на лыжный кросс на 10 км, учил ориентироваться на местности и другим премудростям походной жизни. За это время мы восстановили физическую форму, получили необходимые для туриста знания и умения. Алексей же за это время присмотрелся к каждому из нас, определил, кто на что способен, что помогло ему правильно расставить силы в походе, распределить обязанности.

Все, чему учил Алексей, пригодилось в походе, и все, что мы взяли с собой, не было лишним. Пригодились даже корица, мед, гвоздика для приготовления глинтвейна – лекарства от простуды.

Все мы слушались и беспрекословно подчинялись Алексею, несмотря на то, что были все одногодки, и амбиций у каждого было вполне достаточно.

АРТЕМЕНКО А.Н:

Начиналось все неплохо. Доехали до Ясиней, зима, снег, все соответствует планам. Приехали в Рахов. Там остановились на ночлег. Поразило то, что в отличие от Львова и Ясеней, где говорят по-украински, здесь можно услышать и венгерский, и румынский языки: пограничный край.

В первые дни дошли до приюта перед Говерлой. И тут погода подвела: начались осадки. Вначале повалил снег, перешедший в метель. Решили переждать в приюте. Там было тепло, спали на двухэтажных нарах, варили глинтвейн, пели песни, особенно хорошо – Валя Чигрин, который много их знал, хорошо пел и владел гитарой. Когда метель стихла, пошли дальше. Снега намело много.

КОЗЫРЕВ Ю.С.:

Энергия и оптимизм, которые исходили от нашего командира, подпитывали нас всю дорогу. А дорога была не простая, снег влажный и тяжелый и лыжню приходилось пробивать по очереди. А когда было тепло, срывался дождь, шли на лыжах буквально по воде, бахилы и ботинки становились мокрыми и тяжелыми. Алексей шел то первым, то замыкал колонну, шутками и веселыми рассказами поддерживал наш дух и в любую минуту готов был помочь каждому из нас. Одному отдал свои сухие запасные носки, хотя у самого ботинки промокли, другому – бахилы (тот забыл их на привале), третьему – свой шарф, у одной из девушек на крутом подъеме взял рюкзак.

АРТЕМЕНКО А.Н:

По себе я понял, что замыкающему было тяжелее всех. Как-то раз, будучи замыкающим, я упал, руки с палками и ноги с лыжами ушли в глубокий снег, рюкзак придавил голову, запасные лыжи не дают повернуться; звать на помощь в снег – никто не услышит – нужно барахтаться, пока не выберешься. Зато у замыкающего и впечатлений было больше: впереди вся команда, спускающаяся по живописному склону (снег, сосны) длиной в километры, и видно, как цепь, поочередно падая, постепенно «рассыпается» по склону.

КОЗЫРЕВ Ю.С.:

В сложной ситуации Алексей мог принять единственно правильное решение. Однажды в пути нас застал сильный туман, а идти нужно было по сложному карнизу в условиях плохой видимости. Возвращаться было далеко, а до окончания маршрута, где можно было приготовить горячую пищу, переночевать в теплых и уютных домиках несколько километров. Тогда Алексей с двумя наиболее подготовленными ребятами в кромешном тумане расставил вешки, по которым успешно прошла вся группа. Нам было не страшно, так как Алексей всем своим видом показывал, что решение было принято правильно и нам нечего было бояться.

АРТЕМЕНКО А.Н. – однокурсник:

А когда отошли подальше и обернулись, поняли, что топтались на снежном козырьке, нависшем над склоном. Повезло, однако!

КОЗЫРЕВ Ю.С.:

После похода Алеша признался, что очень боялся за нас: шаг в сторону – и мы могли оказаться в пропасти.

АРТЕМЕНКО А.Н.:

Готовили, конечно, сами. Останавливались в приютах, которые тогда были абсолютно доступными за условную плату, варили себе кулеш, кашу. Дежурили по два кашевара в сутки. Настала и наша очередь: мы кашеварили вдвоем с Лешей. Это было на высокогорной (1400 м) турбазе «Эдельвейс». Дежурные вставали раньше на час, чтобы успеть приготовить. Все вставали к 8.00. Соответственно дежурные – до 7.00. На этой турбазе кухня была в виде отдельно стоящего круглого сруба без окон. В ней печь, которая топилась дровами и никакого освещения, только блики от топки. Задача была – сварить пшенную кашу с маслом. Не видно даже собственных рук. Да и кашевары начинающие. Набрали воды, принесли крупу, соль, специи и ведро, в котором варить. Но как не ошибиться в пропорциях? Олейник закатывает рукав по локоть, опускает руку в ведро и говорит: «Сыпь крупу. Хватит. Теперь лей воду. Хватит. Соль и специи побросали на ощупь и потом на огне долго мешали. Вроде сварилось. Сами попробовали – жуть, клейстер для лыж! Но команда уже просыпается, завтрак нужно нести. А Олейником же с самого начала была установлена жесткая и справедливая традиция: нравится – не нравится, а дежурных – только хвалить (сегодня ты, завтра – я, надо быть взаимно вежливыми!). И вот приносим мы в проснувшуюся голодную студенческую компанию нашу кашу. Разбросали по мискам. Начали есть. Наступила полная тишина, только стук ложек по мискам. И вдруг голос кого-то, вспомнившего о традиции: «Спасибо дежурным, вкусную кашу сотворили!». Реакция Олейника: «Еще кто слово скажет – убью!».

В этом приюте погода снова подвела. Но еще хуже, чем в первый раз: потеплело, и пошел затяжной дождь. Несмотря на потоки воды по склонам, надо спускаться: срок каникул заканчивается. Никакого транспорта нет. Спускались на лыжах иногда по щиколотку в воде, местами по снегу, местами по грунту или щебню. Но опять падать нежелательно, раньше из-за глубокого снега, а теперь, если упадешь, сразу промок до нитки. Если кто-то впереди упал, сразу видно по фонтану брызг. Тем не менее, все падали, и не раз. Внизу после спуска все мокрые с головы до ног. И у всех нижняя поверхность лыж, как неструганая доска.

КОЗЫРЕВ Ю.С.:

Чувство юмора не покидало Алексея на протяжении всего похода. Еще в поезде он организовал мини КВН, и мы смеялись так, что прибежали проводники из других вагонов. А свой день рождения я и Женя Щиров отметили совсем необычно. Было это 24 февраля. Алексей построил команду в две шеренги, а нас с Женей повел сквозь строй, и каждый из ребят бил нас рюкзаком, стараясь попасть по пятой точке. Рюкзаки были тяжелыми, и попасть в нужное место было сложно. Все смеялись и долго вспоминали этот день. Или другая выдумка Алексея. Еду мы готовили по очереди и в непростых условиях, да и опыта у многих было маловато. Поэтому то, что получалось, не всегда можно было есть. Алексей установил правило: хвалить дежурных после обеда громко, используя самые приятные и лестные слова. Смеялись до икоты, особенно когда украдкой выбрасывали содержимое тарелок.

Алексей был неисправимым романтиком и интересным рассказчиком. Он так много рассказывал нам о Карпатах, что мы все, кто решился на этот поход, еще до отъезда из Харькова, были влюблены в эти горы, леса и долины.

У Алексея не было плохой погоды, обычной природы – он всему радовался и удивлялся, обращая внимание на красоты, которые окружали нас на протяжении всего маршрута. А когда мы подошли к горе Говерла, самой высокой в Карпатах, перед нами открылась красота, ради которой стоило терпеть трудности и лишения в походе. Каждый из нас надеялся найти необычный цветок эдельвейс, о котором так интересно рассказывал Алексей. Он открыл нам всю прелесть Карпатских гор. Мы сами становились романтиками. И центр Европы, возле которого мы проходили, казался для нас центром вселенной, а гора Говерла – самой высокой и самой красивой в мире.

Домой возвращались поздоровевшими, довольными и благодарными Алексею за это прекрасное путешествие. И до сих пор каждый из нас вспоминает об этом походе как о прекрасном событии в студенческой жизни.

АРТЕМЕНКО А.Н.:

Хотя погода нас не баловала, вернулись отдохнувшими, в приподнятом настроении благодаря атмосфере, царившей в команде. И за этот поход и эту атмосферу я, в первую очередь, благодарен Леше.

ФИЛЯЕВ В.:

По поводу Алексея Васильевича вот первое, что свежо в памяти, как ничто другое. Я упомянул об очень тяжелых временах, через которые я тогда шел (это было до моей защиты). А он мне рассказал о том, как водил группу в горы и как пережил шок, увидев, как близко к опасности некоторые из его подопечных были. Тогда он собрал себя в кулак и предотвратил непоправимое, а также пришел к такому выводу: если что-то в твоей жизни не так, то задай себе 2 вопроса. Первый вопрос: «Это что-то угрожает твоей жизни или твоему здоровью напрямую? А твоей семье, близким и друзьям?» Если оба ответа отрицательные, то волноваться и портить свое здоровье не стоит никогда: душевное спокойствие должно быть на первом месте. Этот совет мне здорово помог по жизни, несмотря на его простоту.

03.69 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Раз в неделю, так раз в неделю. Одним словом, ничегошеньки нового. Учусь, работаю. Учусь ничего, резко увеличил посещаемость. И даже стал заниматься, но это пока холодно. Как потеплеет, тогда отдохнем.

На работе ничего нового. Во вторник выступаю на научной конференции института: «Решение линейной задачи нестационарной теплопроводности на интеграторах ЭГДА». (Звучит, по-моему, научноподобно). Не думайте, что это я решил эту самую задачу, решил ее один американец и один одессит (они, одесситы, все умные), а мы только их повторили. Наше слово еще не сказано. (И будет ли сказано).

Вот и все. Больше ничего. До свидания. Алеша.

04.69 г.

Здравствуйте, Папа и Мама!

Ждал от Мамы письма, да так и не дождался.

У меня без особых изменений. Учусь, работаю в основном без происшествий, а если и бывают, то незначительные.

Одним словом, все нормально.

Выступал на научной конференции (ее перенесли, и она была 11 апреля).

Само собой, что мир не перевернулся от моего доклада, но свои семь минут я выговорил. Слушали и даже задавали вопросы. Теперь предвидится гонка с учебой, так как из-за конференции малость приотстал. Ну да это не первый раз.

Деньги платят исправно. По двенадцатым – стипендия 45, по первым – зарплата 35 руб. Жить можно. Не коплю, хотя возможность и есть. Ну, и, конечно, не пью. (Тут возможностей значительно больше).

Гусев (комиссар) защитился. Остается в институте.

До сентября обещал жениться. Невесту его мама видела (мельком). Тоже защитилась. Сейчас бегают – ищут ей работу в Харькове. Готовятся вступить в кооператив и т.д.

Заботы от меня столь далекие, что я даже ими не интересуюсь. («А зря», – скажет Мама).

Ничего, еще успею!

Ну вот и все.

Нет, не все. Приезжала в Харьков Эдита Пьеха. Был на концерте. Можете позавидовать.

Вот теперь все. До свидания.

Целую. Алеша.

ПРИЛЕПО В.Н.:

Да, в создание спортлагеря ХАИ в Рыбачьем Леша внес и свой вклад: когда мы свободными дипломниками заехали туда в сентябре 1969 года, он бетонировал очистные сооружения лагеря (кажется, под руководством того же Гусева). Помнится, сразу же организовал нам пару чистых ведер и объяснил, за какой бугор пойти за виноградом, пока они работают.

ОЛЕЙНИК А.В. «Полет на Марс»:

…Две широкие полоски бумаги закрывают на листе то, что я знать не должен, но что я узнаю от ребят вечером. Открытыми оставлены лишь заголовок “Темы курсовых проектов” и строка, которую я должен прочесть и запомнить: В. Колосовский, В. Иванишко, В. Куликов, А. Олейник «Ракета с атомным двигателем для пилотируемого полета на Марс».

На Марс – так на Марс, с атомным – так с атомным. Тема как тема. Без особой фантазии, но и без научной фантастики. Не на Альфа Центавра и не к центру Галактики. Марс хоть и дальше Луны, но ближе Юпитера.

Итак, полет на Марс поставлен в список ближайших задач человечества, утвержден заведующим кафедрой космических аппаратов Н.В. Беланом и возложен на самых блестящих теоретиков и конструкторов. Ну, а если и не на самых-самых, то об этом это знают лишь на Олимпе – 5-м курсе и деканате 2-го факультета. А для остального человечества существенна ли разница между Зевсами и Гераклами? В общем, с выбором человечество не ошиблось.

Это сейчас, в начале 3-го тысячелетия, окончательно обленившиеся конструкторы – дизайнеры эротичных утюгов и сексапильных чайников вместо технических доводов повесят ярлыки: «Утопия», «Прожект». Вороватые скупердяи-политики, наоборот, найдут довод типа: «На Марс? Да в казне нет денег даже на финансирование расхищений жилищного строительства». А тогда в 70-м! Девять лет, как Гагарин полетел в космос (проект осуществлен за 4 года), американцы только-только высадились на Луне (за 8 лет), беспилотные аппараты шныряют везде, от Меркурия до Сатурна, проектируются и запускаются за год – полтора. Так что, каков реальный срок осуществления пилотируемого полета на Марс? Правильно, лет пять – семь. Сколько отведем на предварительное проектирование? Тоже правильно – один семестр.

Одним словом, тема была настолько реальной, что по законам того времени подлежала засекречиванию. Расчеты и записи надлежало вести в специальных тетрадях, носить их в «секретных» чемоданах, чертежи делать в специальных помещениях. В конце дня все сдавать в «секретку». Не маневрирующую на спуске боеголовку будем проектировать, но и не доильный агрегат.

* * *

Когда в середине семестра мы пришли к руководителю согласовать техзадание и план проектирования, он, несказанно удивившись, а возможно от неожиданности, произнес слова, надолго вошедшие в фольклор 2-го факультета: «На Марс? А Вы сами-то не марсиане? Не инопланетяне? Можно на Вас посмотреть? Я вас еще ни разу не видел! Где это вы до сего дня летали?»

Из подсознания в сознание сами собой перескочили возможные ответы: «Мы Вас тоже видим впервые, однако...» или «Ну, что Вы. Мы стройные и лохматые, а марсиане все лысые и пузатые, как...». Но все они были подавлены мощным давлением сверхсознания. Наружу вытек лишь мутный поток междометий и ключевых слов: «Да там, э, в общем-то. Работаем, еще, вот. Нужно, закончить, и у нас. Важнее, проблемы, посложнее, тоже!»

– Это какие же проблемы? Позвольте узнать.

А вот это уже ошибка, недопустимая даже в беседе с салагой-третьекурсником, только-только допущенным к секретным работам. Ответ, стандартный и одновременно законченно совершенный, как шариковый подшипник, последовал незамедлительно. Медленно переводя взгляд из бесконечности в глубине окна на преподавателя, похлопывая еще пустой секретный чемодан, В.Куликов ответил спокойно и по-деловому: «Я не уверен, имеем ли мы право Вас об этом информировать. Давайте перейдем к обсуждению нашего с вами проекта».

Все. С руководителем познакомились, за «марсиан» поквитались. Можно приступать к работе.

САПРЫКИН В.Н.:

Дело к сессии. А проект у Алексея в компании с Иванишко в большом завале. На внутрикомнатном совещании принимается решение составить план ликвидации отставания от графика выполнения проекта. Времени на это уходит много, но документ готов.

Через пару недель возникли проблемы с выполнением плана ликвидации отставания от графика выполнения проекта. В результате борьбы со сном и планом, в результате долгих чаепитий рождается еще более плодотворная идея. Нужно составить план ликвидации отставания от плана ликвидации отставания от графика выполнения проекта. Этот план составлен, а поскольку до начала сессии времени осталось мало, то пришлось его выполнить (имеется ввиду план 1, план 2 и проект).

В результате умелого, а главное, своевременного планирования курсовой проект защищен, и родился опус «Вечерние размышления о сути вещей и мыслей».

А это уже лето тысяча девятьсот семидесятого года. Практика на реакторе в г. Киеве. Надо сказать, что тогда также бывали проблемы с невыплатами денег. Группа уехала в г. Киев без стипендии, без суточных и без проездных. Денег было у каждого в обрез, надеялись на перевод стипендии. А зря.

К концу двухнедельного пребывания в столице в группе разразился финансовый кризис.

Кушать хочется, а денег не очень много.

В качестве спасения от голода Алексей по вечерам собирал группу в комнате общежития и организовывал частушкопение. Частушки придумывались тут же. Вот пример одной из них

Миша Байцур обалдел,

На контактор попой сел.

Раздался ужасный мат

На пять тысяч киловатт.

К сведению читателя половина слов в этом четверостишии заменена благозвучными синонимами. Смех и радость экспромта значительно снижали желание поесть.

КУЦ А.Ю.:

Когда были на практике в г. Киеве, произошел казус с Мишей Байцуром. Практику проходили на реакторе Академии наук. Реактор был заглушен для проведения регламентных работ по профилактике и ремонту. Когда зашли в энергоблок, нас строго предупредили, чтобы ничего руками не трогали. Но Миша Байцур всегда любил все пощупать, а в этот раз уперся задом в контактор. Треснул разряд и тут же бешеный мат мастера, что сопровождал нас.

Через полчаса Леша уже сочинил стишок:

Миша Байцур охренел,

На контактор попой сел.

Раздался ужасный мат

На сто тысяч киловатт.

…Леша где-то рядом с нашим жильем нашел приемный пункт стеклотары, где принимали даже бутылочки от одеколона, духов, лекарств. А жили мы в общежитии строительного института. Студенты уехали на каникулы и оставили море всякой стеклотары. В общем, в общежитии мы подмели все, что можно было сдать. Ночью ходили на товарную станцию разгружать вагоны.

Леша предложил направить в деканат телеграмму, которая, как он сказал, должна была вышибить слезу и заставить содрогнуться. Слезу вышибаем тем, что не за что кушать, а дрожь – тем, что скоро начнем по ночам заниматься воровским и прочим «ночным» промыслом. Долго сидели втроем: Леша, Колосовский и я. Леша составил текст, а я перевел на язык телеграммы: «Голодно Стеклотара районе собрана Живем счет случайных заработков ночное время пока рамках закона Воронеж попутным».

Через два дня деньги выслали, правда, не все, но на первый случай и на проезд в Воронеж хватило (вторая точка практики).

САПРЫКИН В.Н.:

В конце концов группа с двумя буханками хлеба на всех приезжает в г. Воронеж. Радость встречи с коллегами (поселили нас в школу, где уже жили одна группа из ХАИ, одна группа из МАИ и одна группа из ЛПИ) потихоньку переросла в желание этот факт отметить.

Продана электробритва, а Алексей планирует все остальное. Приобретен спирт с резким резиновым запахом, хлеб остался еще из Киева, а вокруг школы сады, полные зеленых яблок. Староста (это Алексей) спланировал, кому в какой сад, как стемнеет идти, и сообщил на ухо.

С яблоками вернулась примерно половина добытчиков. Остальные пришли пустыми: в их садах были засады, организованные … Олейником. Он на каждый сад планировал двоих, не сообщив об этом исполнителям. Вечер прошел хорошо, утром было плохо.

Когда стало немного легче, пришло чувство голода. Группа решает, что Алексей должен эту проблему решить. И он ее решил. Недалеко от школы рядом было два магазина «Молоко» и «Хлеб». Как ему это удалось, не знаю, но каждое утро нам без оплаты в одном магазине наливали по баночке 0,5 л. молока, а в другом магазине – по городской булочке. Это было вкусно.

Алексей же решает эту проблему дальше. На заводе договаривается о срочном авансе, который получили на третий день. Жизнь наладилась.

КУЦ А.Ю.:

После практики почти вся группа возвращалась в Харьков на самолете. К обеду прибываем в аэропорт Воронежа. Рейс откладывают и откладывают аж до глубокого вечера. Где-то в 23-00 объявляют посадку на Харьков. Выходим на поле, а там ждет автобус. Сажают, везут на военный аэродром. Там старинный ИЛ-14. Какая-то женщина пересчитала нас, посадила в самолет, закрылся люк, и самолет пошел на взлет с неполным экипажем – без стюардесс и штурмана. Кто-то из ребят даже попал зайцем: занял место ребенка, на которого был взят билет с местом. Наша группа составляла большую часть пассажиров. Заняли места в хвосте самолета, а часть – в районе кабины пилотов. Леша сидел в хвостовой части, но несколько раз ходил с кем-то к кабине пилотов поговорить с ребятами, места которых были там. После возвращения на свое место он говорит: «Что-то публика нервничает. Наверное, думает, что мы хотим самолет угнать». Вобщем, договорился с ребятами о розыгрыше остальных пассажиров. Ребята начали ходить с одного конца самолета в другой, о чем-то шептаться, а иногда в полголоса говорить типа: «начнем через 20 минут», то «насчет нейтрализации экипажа». А перед подлетом к Харькову – «начинаем при заходе на посадку». В общем, держали публику в таком напряжении, что как только в Харькове открыли люк, то в самолете остались только наши ребята. Все остальные за несколько секунд покинули самолет.

ЧИГРИН В.С.:

Своеобразное мышление привело к тому, что Алексей Васильевич стал родоначальником многих студенческих традиций: в походах – битье рюкза¬ками по «пятой точке» в дни рождения, катание дипломников на тазиках, позже – игра в домино кирпичами на встречах выпускников и т. д. Как-то, по-моему, на праздновании Нового года, он с Вадиком Нерубасским организовал викторину с ответами на вопросы «бесплатно» по сотовому телефону.

ШИПИЛОВ Ю.В.:

Сентябрьским утром 1965 года я впервые встретился со многими своими будущими однокурсниками в главном корпусе на занятиях. (по-моему, это был английский). Этот день почему-то запомнился, наверное, как просто первый день новой взрослой жизни. Среди всех нас Лешка сразу выделялся хотя бы тем, что стал центром компании с самого первого часа учебы. Все в нем было невероятно интересно и необычно, начиная с какой-то суперпривлекательной внешности, моря юмора, каким-то особым, если можно так сказать, опытом жизни. Сразу как-то почувствовалась нетипичная личность.

В дальнейшем меня всегда привлекало в нем умение проводить потрясающий анализ всего того, с чем он сталкивался в окружающей жизни, и делать выводы, с которыми трудно было спорить, и при этом не позируя, просто это было такой его особенностью, чертой, которая невероятно меня в нем привлекала. Не могу сказать, что мы были друзьями, мы были одногруппниками, ну может чуть больше, но с ним у меня связан огромный кусок жизни. Он рано стал работать на кафедре конструкции, где-то со второго или третьего курса, и к тому времени, когда он убедил меня тоже заняться наукой и привлек к работе на этой же кафедре, он уже был там звездой первой величины. В отличники он не лез, но конкурировать с его знаниями было невозможно. Мы проработали вместе несколько лет, и если бы не он, я бы, наверное, покинул институт в поисках чего-нибудь другого, то есть в какой-то мере он повлиял на мою жизнь. Я-то в конце концов ушел с кафедры, а Лешка остался верен кафедре на всю жизнь, защитил две диссертации, он, кстати, по-моему, единственный доктор наук в нашей бывшей группе.

Лешка, конечно, был потрясающим человеком, уникальной личностью. Помню, с Мишкой Байцуром мы как-то рассуждали на эту тему: за что бы Леша ни взялся, везде достигал каких-то фантастических результатов: и в науке, в работе на кафедре, в походах, в КВН. Кстати, играть в эту игру мы тоже начинали с ним, и мне это как-то быстро надоело, ну там попробовал что-то порисовать и все, ну а Алексей добрался до высот. Правда, после этого у нас сложилось что-то вроде маленького творческого коллектива: он что-то придумывал – я что-то рисовал. В основном все творения вывешивались в подвале моторного корпуса, в научной лаборатории. В нашу последнюю встречу в 2007 году мы обсуждали возможность создания сборника рисунков к 40-летию встречи выпускников.

Я думаю, что студенческая жизнь была бы в нашей группе совершенно другой, если бы не такие яркие личности как Леша Олейник. Оглядываясь назад, могу сказать, что именно он создавал настроение нашего коллектива и как староста, и как неутомимый изобретатель всех наших студенческих выходок, и просто как порядочный человек, что может быть одно из самых важных и ценных качеств настоящей личности и есть.

Лешка был очень цельный человек. Я помню, когда что-то я суетился по незначительным, как уже видно с этого возраста, поводам, он сказал « Мы ни с кем не соревнуемся».

Он вообще умел придумывать отличные девизы. Для меня тогда это прозвучало как откровение, я-то рвался соревноваться со всеми и вся.

Суета сует. Он был прав!

ТАРАНЕНКО М.Е.:

Более близко мы сошлись после окончания института. Тогда Симбирский Д.Ф. был председателем профбюро факультета, а я был членом профбюро, да и работал в подвале моторного корпуса. А на кафедре у A.M. Фрида собрались Леша Олейник (со своими шутками), Юра Шипилов (художник-юморист, автор рисунков-шаржей), Юра Козырев, Валентин Чигрин, Юра Воронин и кто-то еще. Команда была достаточно веселая.

Еще плотнее мы сошлись, можно сказать, подружились, в начале 1981 года, в момент образования оргкомитета по организации юбилейной встречи (10 лет выпуска) выпускников факультета № 2. Туда вошли я, Леша Олейник, Юра Шипилов, Валентин Сапрыкин, Юра Козырев и кто-то еще. Работали мы по сбору адресов наших коллег очень активно и успешно, в результате чего состоялась очень интересная встреча с большим количеством участников.

При распределении ролей в оргкомитете Леше было поручено разработать юмористическую анкету участника встречи, что им было блистательно выполнено.

Весь юмор о "лысах", километрах книжных полок, формулах живого веса и т.д. принадлежит Алексею. Когда я сейчас, по прошествии 30-ти лет, смотрю на этот документ, то вижу, что еще тогда, в 1981 году, в Олейнике ярко проявились черты научного работника (все измерить, ввести соответствующие меры и шкалы там, где их нет), юмор и доброжелательность к коллегам (даже менее успешным в жизни), а также приветливость, добродушие и многое, что отличало Алешу от других.

Могу честно признаться, что именно в тот период я многому научился у Олейника A.B.: свободному взгляду на окружающую действительность, юмористическому ее восприятию, доброжелательности и т.д.

Зрительно Леша в моей памяти остался таким: организатор активного отдыха, сам внутренне не расслаблен и готов к решению возникающих проблем. Он активный участник действий, равный среди всех, но находящийся впереди.

Леша был душой нашей компании, юбилейных встреч выпускников 1971 года. Организатор, скромный и тихий участник, заботливый "хозяин" мероприятия. Без него наши встречи потеряли бы многое. Наши выпускники рассеялись по всему пространству бывшего большого государства: от Минска и Львова до Камчатки, от Ухты и Печеры до Ташкента и Грузии. Везде помнят, знают и с радостью вспоминают Олейника Алексея Васильевича.


ПЕРПЕНДИКУЛЯРНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Глава написана Бутом Е.Н., дополненная членами и

почитателями команды КВН ХАИ.

Не думай о секундах свысока,
наступит время, сам поймешь, наверное,
свистят они как пули у виска.
Мгновения. Мгновения. Мгновения.

Мгновения с Лешей Олейником

Мгновение первое

Сижу в КВД (клуб выходного дня). Готовлюсь к очередной встрече факультетских команд КВН ХАИ. Вчера или позавчера прошла игра между курсовыми командами 2 факультета. Приходят четыре человека: Гецович, Иоселевич, Рубинфайн и Олейник. Знакомлюсь. Они рассказывают мне, что они новая волна КВН. Не в обиду им будет сказано – новые волны у меня после каждой встречи курсовых команд.

Поразил Рубинфайн – абсолютный слух и огромная память на мелодии. То, чего мне катастрофически не хватало. Мы, отвечая на музыкальные вопросы, выкручивались, именно выкручивались, а тут к нашим выкруткам точные ответы.

Надо сказать, что с разминкой у нас в команде было все в порядке. Приведу пример вопроса, придуманного Юрой Скибиным, или, как мы его называли, Скибунчиком.

Упростите выражение: «Стремительное движение по каналу с сечением замкнутого контура с резким изменением первоначального качества».

Ответ: «Вылететь в трубу».

И тут Олейник задает мне практически такой же вопрос: «Какое белое млекопитающее одинаково видит во все стороны?»

Думаю: «Тяни-Толкай? Стоп! Неверно. Тяни-Толкай одинаково видит вперед и назад, а здесь – во все стороны».

Спрашиваю ответ.

И вдруг Леша, выразительно шевеля губами, отвечает: «Белая слепая лошадь». Ответ абсолютно точный. Он как бы продолжает линию Скибунчика. И я понимаю, что еще долго в разминках наша команда не будет иметь себе равных. Действительно, новая волна, вернее, новое продолжение старой.

Мгновение второе.

Я диспетчер штаба первой в Союзе городской комсомольской стройки. Мы строим ХАИ. Отряд второго факультета собрал команду КВН и устроил встречу с командой 1 факультета. Не знаю, кто придумал и задал этот вопрос, но срисовали китайские иероглифы с логотипа комбината «Дружба» и ответ звучал стихами: «Телеграмма пришла из Пекина, мы с вами кавеэнщики-хунвэйбины» и, конечно же, озвучил этот ответ Олейник. В Китае культурная революция – отношения натянуты. Идеология ворчит. Утром меня вызывают в партком, и я, не будучи членом партии, получаю по полной. Иду разбираться к Леше. Невинный взгляд и удивление: «А что?».

Мгновение третье.

Мы с Лешей обсуждаем театральность подачи вопроса. Меня раздражает, что на КВНе участились споры по поводу правильности ответа. И знаменитое изречение ведущих: «А теперь ответ авторов вопроса», в различных вариантах не решало проблемы. Я сказал, что нужен какой-то эталон ответа и что Его Величество Болельщик соперника должен принять этот ответ, и Леша рожает образ Мальчика-Эталончика. Мальчик-Эталончик понимает все буквально. Это, с одной стороны, туповатый, а с другой стороны, очень находчивый персонаж. Развивая идею, Леша привел такой пример его поведения. Показываем Мальчику-Эталончику гвоздь. Он без слов достает из внутреннего кармана пиджака молоток и забивает гвоздь.

ПРИЛЕПО В.Н.:

В год защиты Олейником докторской приехал в Рыбачий во время их конференции. Поскольку ехал с Лешей из Симферополя на одной маршрутке, то мы и поселились вместе.

В разговорах я упомянул Леше, что зимой вспоминал его давнее:

В лесу легко найти друга, особенно, если лес тамбовский.

Это изречение я вспомнил, когда за кои-то годы вышел на лыжах в лесопарк и неожиданно в течение какого-то часа поочередно пообщался с ребятами-туристами из ХПИ (незнакомыми ранее, но нашлись и общие знакомые), затем с пробегавшим со Швейцарии Д. Ф. Симбирским, потом встретил нашего технического директора, тоже на лыжах.

Итакими словами Олейник в давнем всесоюзном телевизионном КВНе, когда был капитаном команды ХАИ (а КВН был еще, действительно, клубом веселых и находчивых с конкурсами-экспромтами), начинал рекламировать тайгу, доставшуюся по условию задания: стоя спиной к карте, ткнуть указкой и рекламировать то место, куда попал указкой. На что Леша упомянул, что еще и “в жизни” применял этот прием с указкой. На экзамене по военке преподаватель попросил показать какой-то лючок на самолете (на том, что у корпуса К-2 стоит). Иду, мол, с указкой вдоль самолета и по реакции ребят понимаю, что только что прошел этот самый лючок. Тогда делаю эффектный выпад назад в этот лючок указкой, как шпагой, по всем правилам, с отведением согнутой левой руки: “Ап-п! Вот он!”

И еще спустя столько лет надиктовал их вопросы на конкурсе-разминке, где у хаевцев правильный ответ давал Мальчик-Эталончик:

Упростить выражения:

1. Завершение движения по каналу с сечением замкнутого контура с интенсивной потерей в конце первоначального качества.

Ответ Мальчика-Эталончика: вылететь в трубу.

2. Завершение движения в направлении утепленного гидроизолятора.

Ответ: сесть в калошу.

Усложнить выражение:

Глокая Куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка.*

Ответ: …курдячит двух бокренков.

А когда Леша мог оторваться от дел конференции, то мы ходили на пляж втроем с Толиком Гольцовым (тогда из г. Орла), при этом Олейник вел нас через базарчик, чтобы мы угостились винами у Мустафы, вечером гуляли по набережной и беседовали.

*ОЛЕЙНИК Н.А.:

Эту оригинальную фразу придумал ученый-языковед Л.В. Щерба доказывая, что можно выразить смысл ситуации даже непонятными словами, если все грамматические правила соблюдены – корни всех слов данной фразы выдуманы, а суффиксы и окончания настоящие. Эта фраза легла в основу лингвистического конкурса «Глокая куздра» и, благодаря команде КВН ХАИ, попала и в КВН.

БОНДАРЬ О.Е.:

Неукротимая фантазия молодости свела нас, когда мы играли в КВН. Да, это были семидесятые годы прошлого столетия. КВН-70. Все было тогда так просто и весело. Клуб веселых и находчивых. Сначала студенты второго факультета, среди которых были мои друзья, и в их числе – Толик Артеменко, весело надрали студентов 5-го факультета. Это было на втором курсе, после этого я в КВН не играл аж до тех пор, пока не увидел, что ребята к чему-то лихорадочно готовятся, и какая-то активная деятельность идет в главном корпусе. Тут Толик Артеменко сказал: «Во, вот этого б человека к нам». Леха на меня посмотрел недоверчиво: «А зачем нам этот человек?», и вот они решили меня пробовать. Пробовали жестко, забавно. Мне задавали любой набор произвольных предметов, событий, ситуаций, и я должен был в заданном размере это все описать стихами. И надо ж такой судьбе случиться – получалось. Все получалось в стихах – смешно и весело. Все смеялись. Оказалось, (это мы тогда только поняли) что это была почти фантастическая идея, которая пришла в голову Буту: выйти на центральное телевиденье. Вышли. И тогда жизнь повернулась совершенно другим боком. Побоку были оставлены учеба, влюбленности и прочая дребедень. Началась серьезная работа над тем, как быть веселым и находчивым. И вот удивительное дело: в этой работе выкристаллизовались самые моментально решающие любую задачу люди. Среди них был Леша. Для него выйти в виде фашиста с немецкой каской на голове (а этой каской был не что иное, как детский ночной горшок), было вполне естественно. Причем он был настолько похож на эсэсовца-немца, что все шарахались в сторону. Боже ж ты мой! Это потрясающе! Потрясающее вживание в образ. Или Мальчик-Эталончик, который вызывал гомерический хохот в зале, отвечая на вопросы. Например: «Что такое синяя птица?» Противники выскакивали, говорили, что это драма, пьеса, феерия Метерлинка. И когда выходил Леша и со своей недрогнувшей физиономией заявлял, что это курица 2-ой категории, то хохоту в зале не было границ, предела и т.д., и т.п.

АРТЕМЕНКО А.Н.

Время зарождения КВН в ХАИ... Сначала были встречи команд факультетов. Со временем сформировалась сборная ХАИ, в которой одним из лидеров стал Олейник. Во встречах со сборными разных вузов Харькова сборная ХАИ всегда побеждала. А КВН тогда часто транслировался по ТВ (играли, в основном, сборные московских вузов).

БОНДАРЬ О.Е.:

…Именно в те годы КВН стал самой популярной передачей, во время эфира которой улицы пустели, а тех, кто не смог посмотреть очередную игру, просто-напросто жалели. И уже тогда КВН для многих стал диагнозом, жизнью и легендой.

К 1969-му году в Харькове не осталось ни одной команды, которая бы не проиграла команде КВН ХАИ. В городе стало скучно.

АРТЕМЕНКО А.Н.:

И капитан сборной ХАИ (им стал Женя Бут) решил поехать заявить о нас в Москву, на центральное ТВ. Попал в редакцию молодежных программ, сумел пробиться на прием к самому редактору (им тогда был Марат Гюльбикян) и, несмотря на первоначально скептическое к нам отношение, добился того, чтобы сборную ХАИ посмотрели. К смотру готовились все, писали тексты, придумывали хохмы. Собирались почти каждый вечер в маленькой комнатке клуба в главном корпусе. Казалось, что получается весело и смешно. Но приехавшая из Москвы комиссия (сам Гюльбекян, Вишневецкий, Инин) высказала разочарование. И чтобы успеть к запланированному сроку нашего появления на ТВ, предложили нам помощь в виде группы специалистов, знающих специфику КВН (все те же Инин, Вишневецкий – бывшие харьковчане + Черняховский). Естественно, не бесплатно. Но ХАИ тогда был в состоянии платить даже за это. Конечно, профессионализм спецов себя показал. Они придумали домашнее задание в виде политического цирка (идейно выдержанная сатира, что тогда было важно и беспроигрышно), домашние заготовки к разным конкурсам.

Но «разминку», ставшую впоследствии козырем сборной ХАИ, готовили Бут и Олейник без чьего-либо участия. Достойные предложения принимались, но в целом все держалось в строгой секретности, чтобы «враг не догадался». Даже по пути на игру в Москву Бут с Олейником ночью на верхней полке шлифовали шепотом вопросы-ответы.


ШОШИН Ю.С. «Вечерний Харьков от 20.03.70г.:

Мгновение четвертое.

Мы ведем игру с минским политехом. Я чувствую какой-то нездоровый интерес к нашей разминке. Я тогда не знал, что в день встречи на телевидении был день Белорусской республики и в редакцию КВН позвонил Машеров. (П.М. Машеров – первый секретарь ЦК КП Белорусской ССР – Н.О.) Забегая вперед, скажу, что наша встреча закончилась первой в истории КВН ничьей.

Итак, мы с Лешей отобрали пять вопросов и никому о них не говорили. Меня все волновало представление вопросов, и вечером, за день до встречи я сказал Леше, что неплохо было бы вместо Мальчика-Эталончика ввести другой персонаж, например, такой, как в журнале «Наука и жизнь» – инспектор Варнике. По-видимому, Леша, увлеченный идеей Мальчика-Эталончика, не обратил внимание на мои слова, а я в свою очередь решил, что рассказал ему идею инспектора Варнике. И вот мы на сцене. Девиз КВН – «Береги время».

Начинается разминка. Все наши вопросы должны быть связаны с низко висящими на сцене макетом часов.

Первый вопрос.

Вешаю на часы плакат с адресом владельца. В адресе специально сделана явная орфографическая ошибка.

«Когда инспектор прибыл на место происшествия, то там он обнаружил такую улику, – показываю на часы с надписью.– Как он догадался, что преступник был босой».

Включается таймер, отсчитывающий 30 секунд, за которые минчане должны найти ответ.

Я шагаю к микрофону и, обращаясь через весь зал к звукорежиссеру, говорю: «Стефа, включи мой микрофон». Та удивленно смотрит на меня, но включает. И я обращаюсь к залу со следующей речью: «Всегда много споров по поводу правильности ответов. Вы все читаете журнал «Наука и жизнь» и знаете бесстрашного и умного инспектора Варнике, который точно знает ответы на все вопросы. Чтобы не было споров по поводу ответов на наши вопросы, мы пригласили его сюда, в студию. Инспектор Варнике, прошу!». Делаю широкий жест в сторону Леши и вижу два лазера, которые сжигают меня, и вдруг понимаю, что Леша стоит в образе Мальчика-Эталончика. Произошла накладка. Леша не обратил внимания на мои вчерашние слова, а я не убедился в том, что он меня верно понял. Но Леша есть Леша. Он тут же поменял выражение лица и уже как инспектор шагнул к микрофону.

Ответ минчан был связан с подорожанием золотых изделий, что, мол, если теперь купить золотые часы, то останешься голым и босым.

– Инспектор, как вы догадались, что преступник был босой.

– Такую улику мог оставить только сапожник своего дела, а, как известно, сапожник ходит без сапог.

Второй вопрос.

Я ставлю текущее время и спрашиваю:

– Взглянув на часы, вы увидали, что на них 20 часов 05 минут, что вы поймете через минуту.

Ответ минчан:

– На часах 20 часов 06 минут

– Инспектор, что вы поймете через минуту

– Стоят часы или идут.

Третий вопрос.

Я опять ставлю текущее время и спрашиваю:

– Какое преступление совершается сейчас в одном из тихих переулков Москвы.

Ответ минчан:

– Там совершается самое страшное преступление. В тихих переулках Москвы убивают время.

– Инспектор, какое преступление совершается сейчас в одном из тихих переулков Москвы.

– В Москве, в Лаврушинском переулке, в Третьяковской галерее Иван Грозный убивает своего сына.

Сзади меня какой-то грохот и почти истерический хохот. Я решил, что кто-то из нашей команды не выдержал и расхохотался. Оборачиваюсь с намерением треснуть нарушителя по голове, но все показывают глазами в сторону столика ведущих. Саша Масляков расхохотался так, что под ним подломилась табуреточка, и он упал навзничь, опрокинув на себя и журнальный столик с микрофонами. Ассистенты режиссера быстро водрузили все, включая Сашу, на место, и игра продолжилась.

Вопрос четвертый.

Я подхожу к часам и начинаю быстро крутить стрелки.

– Кровавая заря поднималась над городом. С часами творилось что-то невероятное. Инспектор Варнике вздохнул. Почему?

Ответ минчан:

– Погиб автор знаменитого романа века Евгений Сазонов (Этот роман «Бурный поток» в рубрике «Юмор» печатала «Литературная газета»).

– Кровавая заря поднималась над городом. С часами творилось что-то невероятное. Инспектор Варнике вздохнул.

– Час от часу не легче.

Вопрос пятый.

Я ставлю часовую стрелку ровно на три часа, а минутную ровно на шесть.

– Когда после трудового дня инспектор вернулся домой, то на часах он увидал следующее. Что жена хотела ему этим сказать?

Ответ минчан:

– Сообразим на троих.

– Инспектор, что жена хотела Вам сказать?

– Всю зарплату положи под часы, а три рубля возьми себе.

Потом Лешу узнавали и обращались к нему инспектор Варнике, а один мальчик в трамвае закричал: «Мама, смотри, инспектор Варенике». Смущенный Лешка выскочил из трамвая на первой же остановке.

АРТЕМЕНКО А.Н.:

Первая встреча на ЦТ была со сборной Белорусского политехнического института. Тема встречи – «Время вокруг нас». Белорусские вопросы, как и их ответы, не запомнились. Зато хаевские вспоминаются до сих пор. В разминке от ХАИ солировал Олейник в образе инспектора Варнике (был в то время такой персонаж в журнале «Наука и жизнь», который по журнальному сценарию знал ответы на все сложные вопросы). Хаевские вопросы задавал Бут, который для ответа приглашал «инспектора». Один вопрос (тема – время): «Сейчас в одном из переулков Москвы совершается убийство, какое?» Ответ белорусов «В переулках Москвы убивают свободное время». Ответ Варнике (зловещим басом Олейника): «В это время в Лаврушинском переулке в Третьяковской галерее Иван Грозный убивает своего сына». Зал в восторге. Другой вопрос ХАИ: «Я пришел домой и увидел на часах полтретьего. Что жена хотела этим мне сообщить?». Ответа соперников вообще не помню. Варнике: «Жена приказала: зарплату положи под часы, три рубля возьми себе!» Опять восторг. Уже разминкой противник был деморализован.

Сколько еще было таких вопросов-ответов для разминки, которые тоже «пошли в народ»! «Почему у кузнечика коленки назад? – Допрыгался»; «Какое белое млекопитающее видит одинаково спереди и сзади? – Белая слепая лошадь».

Благодаря КВН, Олейник прославился не только в ХАИ. Как-то на него пальцем указал пацан с криком: «Инспектор Варенике!».

Несмотря на КВН, Леша оставался старостой группы и отличником (пусть сегодняшние студенты оценят!).

БОНДАРЬ О.Е.:

Все успехи, которые имел КВН-70 ХАИ большей частью зависели от того, как выступят Олейник, Бут, Артеменко, и в какой-то момент, оказалось, что и я на что-то способен, т.е. пара-тройка моих реприз взорвала зал на ЦТ. Так на игре в Москве, один из минчан в форме стрелочника постучал стрелками часов в одном месте, провернул стрелки и постучал снова. Их ответ: отрезок времени. Я быстро рифмую и говорю Буту: «Часы для стрелочника –

Стрелки переставляет сам,

Сверяя время по проходящим поездам». Зал лег…

Но это как-то не считалось тогда ни главным занятием в жизни, ни целью жизни, как теперь.

Но тем не менее, успехи наших «Белых пиджаков» были заложены Лехой Олейником. Причем, его фантастической работоспособностью. Они с Бутом придумывали миллионы вариантов, отрабатывали смешные ситуации буквально на каждом из членов команды. Но там, где надо было решать мгновенно и наверняка, вот там появлялся Алексей.

ПРИБОРА Т.И.:

Мне посчастливилось попасть в Москву в составе команды болельщиков на первый союзный хаевский КВН. Вышли в финал, играли с минчанами, была дружеская ничья, хотя наша команда явно лидировала. Какая эйфория у нас была! Тон задавал Алексей, чувство общности, сопричастности к большому, светлому, веселому, счастливому!

Мгновение пятое.

У Леши не очень просто складывались отношения с девушками. На первой встрече с Минском он вручил приглашение болельщика на КВН в Москву какой-то девушке, а она не приехала. Не помню подробностей, но помню, что он очень переживал по этому поводу.

Потом он познакомился с Наташей, не помню её девичью фамилию, но знаю, что из Феодосии. И вдруг рассказывает мне семейную историю, как его папа-офицер, не видя, что его девушка случайно оказалась поблизости, отдал команду взводу: «Поссать!», и это семейное предание повторилось. Не знаю подробности, но его это вдохновило. Я был рад и, как мог, выступал в качестве свахи, надеюсь, достаточно деликатно, потому что все закончилось свадьбой.

Мгновение шестое.


Как-то беседуем с Лешей о проблеме расположения крыльев на самолете. Низкоплан, высокоплан. И тут Леша рожает новую идею разноплан (одно крыло – низкоплан, второе – высокоплан). Я восхищен, а он озабочен тем, что надо указать, где применять разноплан. Я отмахиваюсь, меня восхищает нестандартность – перпендикулярность его мышления, а он ищет область применения разнопланов и практически тут же находит её. Неразборные палубные истребители-разнопланы не требуют снятия крыльев и занимают меньше места на палубах авианосца.

Мгновение седьмое.

КВН в Ленинграде. Мы готовимся к игре с командой Воронежского инженерно-строительного института (ВИСИ) в киноконцертном зале Октябрьский. Леша еще в Харькове прочитал книгу «Столицы мира», где было описание Ленинграда. Мы устали до чертиков. К нам зашел секретарь парткома ХАИ Анатолий Иванович Мелекесцев и, увидав в каком мы состоянии, потащил нас на улицу. Леша, впервые идя по улицам Ленинграда, уверенно называл названия пересекающих их улиц, мостов и памятных мест. Я, как всегда в таких случаях, скромно молчал, потому что по географии в школе у меня была четверка, и та была явно завышена. И вот Леша говорит, что это место стоит на бывшем болоте. Я подтверждаю и говорю, в самом деле, даже асфальт колышется. Анатолий Иванович хватает нас с Лешкой за руки и прижимает к стене. Это не улица зашаталась, это у нас от свежего воздуха и усталости закружились головы, и мы с ним чуть не хлопнулись на асфальт.

…Конкурс капитанов: кто больше знает туристских песен. Суть конкурса произносить строчку, которая отражает туризм. Например: «Я под горку шла, тяжело несла…». Длительность конкурса 2 минуты по 1 минуте на каждого. Мы пишем рассказ из строк длиной в 2 минуты, и Леша его заучивает. Выигрыш обеспечен! Но!!! Так хочется устроить какую-нибудь каверзу. И я говорю: «Леша, Эдик (капитан Воронежской командыН.О.) точно скажет что-нибудь о костре. А ты сразу ответь: «Спасибо Вам, я греюсь у костра…». Это слова из запрещенной в то время песни «Товарищ Сталин», а с другой стороны, благодарность.

Конкурс пошел. И Эдик сказал: «Мой костер в тумане светит». И тут же Леша: «Спасибо…». Режиссер Марат Гюльбекян где-то через секунд 15 – 20 осознал сказанное и кинулся через сцену останавливать конкурс. Оба капитана с удивлением смотрели на шахматные часы – стрелки обоих не упали.

Мгновение восьмое.

Сижу на конкурсе туристкой песни. И вдруг появляются Олейник, Гусев, Чигрин и поют:

«…Однажды мы попали в злую бурю

И били по форштевню волны-дуры.

И даже старый боцман Боб-акула

Надел со страху чистые штаны…

…Их потрошил, как старые перины,

Наш славный черный бриг «Узбекистан»…

От неожиданности зал охнул, расхохотался так, что могли и лужи образоваться…

Мгновение девятое.

Я всегда был противником алкоголя. И тут узнаю, что накануне Леша принял больше, чем мог себе позволить, и стоя в умывалке на коленях, держался зубами за раковину и стонал: «Ой, плохо мне, ой, плохо мне». Аккуратно провел беседу насчет того, что пьянство разрушает интеллект. Насколько знаю, Леша больше не злоупотреблял. В результате он попытался определить допустимое количество выпивки. Ходят разные варианты авторства знаменитой ЛИГРИЛЫ – (литр)*(градус)*(на рыло), но я услышал её от него. И все варианты квалификации опьянения.

Мгновение десятое.

Леша с гордостью знакомит меня со своим научным руководителем – Дмитрием Федоровичем Симбирским. В результате через пару лет я оказываюсь в лаборатории Симбирского, где Леша – старожил, а я новичок.

Мы занялись теплофизикой, раздел – «Обратные некорректно поставленные задачи теплопроводности». И это мгновение тянулось почти семь лет.

Мы оба стали сначала кандидатами, а потом докторами технических наук, но это уже совсем другая история, со своими извилинами, ухабами и поворотами. Наверное, не менее интересная, чем наши с ним игры в КВН.

А в КВН, как написал Алик Бондарь при путешествии из Харькова в Москву:

«В вагонах спим валетом, где полка там кровать.

Бут ходит с пистолетом, всех заставляет спать».

Мгновение одиннадцатое.

Команда КВН – «Белые пиджаки».

Мы с Лешкой завязали с КВН в 1972 году. Но возникали новые команды и почему-то хотели с нами сыграть.

Тогда мы, чтобы сберечь нервную систему, договорились отвечать на предложения сыграть так: Олейник: «Я согласен, если согласен Бут», Бут: «Я согласен, если согласен Олейник». При этом мы договорились не соглашаться идти один к другому. Такая ситуация позволяла нам уклоняться от игр почти до середины девяностых. Однажды я сказал Алику Бондарю, который лоббировал «Белые пиджаки», что вообще эта штука легко пробивается, нужно только подойти к нам с Лешей двоим ходатаям и соединить нас по телефону. И вот у меня – Аркадий Дяченко (Дед «Белых пиджаков» – Н.О.), а у Леши – не знаю кто. Важно, что Аркадий снял трубку и соединил нас с Лешкой.

Пришлось готовиться. Играли втроем. Я, Леша и Алик Бондарь. Увидев, что мы не подарок, капитан «Белых пиджаков» Андрей Чивурин решил играть в команде, а не вести КВН. Я с присущей мне «скромностью» остановил его, мол, зачем тебе быть битым, все равно мы выиграем. И добавил, что мы выиграли бы и так, но здесь они, «Белые пиджаки», сделали стратегическую ошибку – выставили в качестве приза килограммовую банку растворимого кофе. Леша как гипертоник кофе не принимал ни в каком виде, Алик Бондарь мог выпить напиток, в котором на стакан воды кофе лишь на кончике чайной ложечки, а я всегда пил кофе в любых количествах. Короче, мы выиграли. И я потом долго пил этот кофе, а ребята – Леша и Алик посмеивались надо мной, что я проявил корысть, и мы выиграли у «Белых пиджаков» только потому, что я кофеман.

КОВЧИК А.А.:

Что я помню о выступлении взрослой команды КВН ХАИ..?

Прежде всего то, что я очень переживала за отца. Наверное, больше чем он сам, если он, вообще, переживал. А я все боялась, вдруг он как-то неудачно выступит, потом будет думать об этом, расстраиваться…

Что касается непосредственно выступления, то, конечно, и пела молодежь стройнее, и голоса у них были поставлены. Да и двигались они послаженней и поэнергичней. В общем-то, тогда был пик их формы и популярности. Наши же (взрослые) в этом плане вызывали, не знаю как у других, а у меня умиление. Как сейчас вижу: трое на сцене и что-то поют нестройными голосами.

Но это касается заранее приготовленных номеров. А вот когда дошла очередь до более интеллектуального конкурса-экспромта, наши в грязь лицом не ударили. Сразу стало видно, в чем разница между КВН 90-ых и 70-ых. В 90-ых – шоу, домашние заготовки, в 70-ых – сообразительность, находчивость. Конкурс, как я помню, заключался в том, что каждый следующий член команды должен был продолжить высказывание предыдущего, да еще и в рифму, да еще и чтобы в итоге в этом стишке прозвучало заданное слово. У наших, по-моему, было слово "кайло". (Справка из Википедии: кайло – это ручной ударный инструмент, предназначенный для раскалывания какой-либо горной породы, камней, старой кирпичной кладки. Кайло позволяет, подобно кувалде, наносить по обрабатываемому материалу удары исключительной силы). Помню, что рифма была, слово "кайло" прозвучало. Какое слово было у команды – соперника не помню, может, и такое же.

Мне кажется, что взрослая тройка получила массу удовольствия от выступления.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

С КВНом связаны еще две интересные истории.

Первая – почти легенда. На роль Леши Жильцова в фильме «Точка, точка, запятая», отца которого играл Юрий Никулин, приглашали Лешу Олейника, поскольку режиссер или его помощники на выступлении команды ХАИ увидели внешнее сходство Алеши с Юрием Никулиным. И, действительно, если посмотреть фотографию мальчика (Сережа Данченко), которого нашли на эту роль, то нельзя не увидеть, что он похож на Алешу. Вопрос был решен Женей Бутом, который отказал за Алешу, поскольку видел у Алеши будущее ученого.

Вторая – тоже связана с Юрием Никулиным. Алеша с очень большой любовью относился к этому человеку. Гордился своей внешней похожестью. Частенько хохмил, представляясь то ли сыном, то ли племянником Никулина. На КВНе с БПИ в апреле 1970 года был сюжет – приветствие гостя. В качестве гостей командам предлагались два актера: Юрий Никулин и Спартак Мишулин. Алеше очень хотелось, чтобы команде ХАИ досталось приветствие Юрия Никулина. Он, как мог, подавал знаки Маслякову, показывая свое сходство, но не был понят или не мог быть понят по заложенному сценарию. Но фотографы команды, зная любовь Алеши, сделали для него в подарок много снимков Юрия Никулина.

Но это присказка, а сказка будет впереди.

В 1979 году я была в отпуске до года ребенка с Антошкой. Отпуск неоплачиваемый, с деньгами негусто, а приближается Алешин день рождения. Случайно узнаю, что в Харькове гастролирует московский цирк с Юрием Никулиным. В какой-то момент сложилась логическая цепочка: фотографии Никулина – день рождения Алеши – цирк – 6 копеек (билет на трамвае № 7 от лесопарка до цирка стоил 3 коп.). И я в выходной день, сочинив что-то о необходимости отлучиться и оставив Алешу с детьми, поехала в цирк перед дневным представлением. Дежурный на служебном входе даже без применения пыток рассказал, что Никулин с друзьями поехал на своей «Волге-фургончик» на обед. Я дождалась его, начала с ним общаться и была просто очарована простотой и внимательностью этого человека. Он завел меня в свою гримерную, внимательно выслушал мой рассказ о капитане КВН ХАИ Леше Олейнике, которого приглашали сниматься вместе с ним в фильме «Точка, точка, запятая», о его уважении к нему, о моей идее подарка, сделал вид, что все помнит и надписал мне и фотографии, и книгу «Искусство клоунады». Вот так я подарила один из самых дорогих для Алеши подарков, стоимостью 6 коп.

А напоследок предлагаю разминку от Ермолаева В. – Олейника А.:

Попробуйте сформулировать вопрос и дать ответ достойный Мальчика-Эталончика:

1.

2.

3.

4.

5.


РОЖДЕНИЕ СЕМЬИ

Глава написана женой – Олейник Н.А. и дополнена письмами, воспоминаниями детей, однокурсников, друзей.

Судьба сводила меня с Алешей несколько раз.

На первом курсе одногруппник Миша Королев затащил меня в турсекцию ХАИ. Я добросовестно бегала по лесу, ходила на зимние ночевки, по весне поддерживала соревнующихся по ориентированию. Но ни туриста, ни альпиниста из меня не вышло. Зато легенд об Олейнике с Гусевым наслышалась много. То все рассказывают о походе в Большой Крымский каньон, то о походе в пещеры, то вся секция гудит по поводу лыжного похода с Олейником в Карпаты (я на лыжах не хожу – крымская, поэтому в ажиотаже не участвую), то все ожидают прихода Гусева с Олейником на ориентирование и боятся испортить борщ, поскольку Гусев не любит переваренную капусту. И они появляются, а с ними смех, шум, какие-то приколы и неизменный приемник «Альпинист» в руках Олейника.

ИЩЕНКО Евгений:

Олейник с приятелем собираются на вылазку. Подошли к студобщежитию и крикнули на второй этаж Горюнову: «Володя, брось приемник». Но Володя засомневался, позволяют ли существующие законы бросать транзисторный приемник «Альпинист» на асфальт, и поделился своими сомнениями с Олейником. «Да, это не годится», – согласился он и, достав полиэтиленовую пленку, растянул ее с приятелем над асфальтом. Ну теперь другое дело. И Володя бросил приемник, попав прямо на середину пленки. Приемник, проделав аккуратное четырехугольное отверстие в пленке, грохнулся об асфальт и разлетелся на несколько частей. Но это ничуть не обескуражило Олейника, вероятно, привыкшего к таким поворотам судьбы. Тут же он извлек из сумки какой-то шнур, собрал части приемника воедино, связал вместе, затем включил приемник. Послышалось: «Говорит Москва!».

Могу лишь добавить, что одно из любимых Лешиных выражений: «Ужасов материального порядка для меня не существует».

После первого курса я, как и Алеша, работала в стройотряде, который назывался соответственно «ХАИ-67». Строили мы девятое общежитие, работали в три смены на кирпичном заводе № 13. Командиром отряда был Ваня Сыроватский. А на втором курсе он как председатель профкома института предложил мою кандидатуру в профком института, и стала я возглавлять культсектор. На одном из смотров художественной самодеятельности, где я была в жюри, блестяще выступил ансамбль туристической песни, в состав которого входили В. Чигрин, Ю. Гусев, А. Олейник и В. Сотников. Пели они на четыре голоса о велосипедном колесе.

Но самой запоминающейся была поездка турсекции в Фигуровку на встречу Нового 1969 года. Олейник – любимец всей секции – начал хохмить уже в электричке: закатив глаза, перекосив лицо, он с протянутой рукой ходил по проходу в вагоне и пел жалостливую песню о Сереже Каренине. А как только пришли на поляну, он громко всем объявил, что мальчики нужду будут справлять налево, а девочки – направо. С высоты нынешнего моего возраста я понимаю, что это было очень важным организационным приемом, но тогда меня, приехавшую из маленького провинциального городка в Крыму – Феодосии, и, как сказали бы сейчас, сильно закомплексованную, это его объявление очень смутило.

Нас было много. Шампанское Дед Мороз со Снегурочкой разливали половником из ведра в кружки. Всю ночь шел импровизированный концерт, главным номером которого был детектив о приключениях майора Пронина в исполнении Олейника и Гусева.

ПРИЛЕПО В.Н.:

С Лешей Олейником мы были знакомы со студенческих времен по альпсекции, которая была, собственно, альпинистско-туристской. В альпсекции сложился «межфакультетский» коллектив, потому что, кроме тренировок в лесопарке и летних поездок в альплагеря на Кавказ, были еще выезды на праздники в Крым на скалы и турпоходы, совместные встречи Нового года.

Альпсекция тогда встречала праздники Нового года в лесу на Фигуговке, под Чугуевым, где были базы отдыха ХГУ и ХПИ, но не было базы ХАИ. Поэтому мы ставили палатки (спать при встрече Нового года у костра – всего-то надо, немного передремать под утро), наряжали живую елку, и к нашему костру приходили в гости альпинисты ХГУ и ХПИ.

Особенно удалась и всем запомнилась встреча 1969 года с костюмированными Дедом Мороза и Снегурочкой, с поздравлениями и концертом, на котором были песни, стихи, лотерея, шуточные танцы.

Украшением концерта было то, что мы смотрели и слушали “в течение всего вечера … детектив в десяти частях о трудной работе наших чекистов” (с майором Прониным) в исполнении Гусева и Олейника. А наутро было еще открытие идола, которого Гусев ваял (вырубил топориком) накануне.

Запись этой ночи сохранилась благодаря Валентину Зворскому, который все это писал на портативный «Репортер-2», потом мы переписали и смонтировали запись для обычного магнитофона, а в теперешнее время Вадик Наумов переписал в «цифру».

Кроме детектива и лотереи там есть запись песни «Солдаты группы «Центр» в исполнении Гусева и Олейника. Песня «из спектакля Театра на Таганке», как они ее обычно объявляли.

И сохранились также кем-то сделанные фотографии. На них, правда, не увидеть, как Олейник «…полз, и единственной его мыслью было: «Только бы доползти…» или «корчился» на земле (в белом! свитере), когда Гусев «стрелял в него».

ГУСЕВ Ю.А.:

Незабываемые студенческие годы. Походы, воскресные вылазки на Фигуровку.

Новый 1969 год – с ночевкой за газопроводом на Фигуровке. Открытие памятника ИДОЛУ, изготовленному мною лично с помощью туристического топора. После ночного концерта, в котором Леша играл чекиста майора Пронина, за ним закрепилась кличка «Пронин».

В 1970 году я уже была заместителем председателя профкома института по идеологической работе. Весной готовили юбилейный институтский концерт. Для выступления команды КВН нужны были детские горшки. Я должна была их разыскать. Задача тяжелая, поскольку в аптеках в то время их свободно не продавали. У одного из комсомольских активистов – Вити Илюшки (ныне – д.т.н., профессор, заведующий кафедры производства радиоэлектронных систем летательных аппаратов НКАУ «ХАИ») сестра работала в аптеке. Еду на край Харькова, на Основу, везу горшки. На первой же репетиции выясняется, что у Олейника 60-й размер головы, и надеть горшок он не может. Выступление под срывом – я виновата. Эмоции только отрицательные – больше всех возмущался Олейник.

В октябре 1970 года меня вызвал секретарь парткома Мелекесцев А.И. и по просьбе Гецовича Жени и Иосилевича Миши поручил быть помощником режиссера команды КВН ХАИ, которая в апреле замечательно выступила в Московском телевизионном театре на встрече с Белорусским политехническим институтом и готовилась к следующему выступлению на центральном телевидении: КВН в гостях у «Алло, мы ищем таланты!».

Как оказалось, в мои необъятные обязанности входили все вопросы, которые некому было решать: поселение в гостиницу, организация репетиций, вопросы с реквизитом, вопросы с отъездом и пр. Не успели приехать, стоим в вестибюле гостиницы, решаем вопросы с поселением, забот у меня невпроворот, как подходит все тот же Олейник и просит купить ему, по-возможности, зубную щетку, которую он забыл. Очень хорошо помню, что в голове мелькнуло: «Еще один на мою шею. Работы было, действительно много, приходилось все время ездить по Москве, которую и сейчас не очень-то знаю. Одета была по тогдашней моде в пальто из джерси (крашеный поролон) и все время мерзла. Самое тяжелое задание было найти кларнет, который нужен для номера «Домашнее задание», и который поломал об колено один из нервных участников команды. Я понимала, что мне желательно найти списаный кларнет. Куда я только ни ходила: и в концертный зал им. П.И. Чайковского, и в филармонию, в консерваторию. Затем в адресном бюро узнала телефоны музыкальных школ и, наконец-то, нашла вариант. Ехала куда-то, где метро выходит наружу. За несколько билетов на КВН взяла на время выступления кларнет.

Каждый вечер я приходила в комнату Жени Бута, где жил и капитан команды Олейник Алеша, доложить о выполненном и получить новые задания. Там была почти вся команда, и шел непрерывный мозговой штурм. Наибольшую заботливость ко мне проявлял Алик Бондарь: то кефир предложит, то чай. И когда в день отъезда сливки команды с администрацией редакции КВН пошли в ресторан, а мне надо было непременно вернуть злополучный кларнет, сопровождать меня вызвался опять-таки Алик. И совсем удивительно прозвучали вслед нам слова Олейника: «Ты смотри там, не обижай ее». А когда сели в поезд, тот же Олейник подошел ко мне с просьбой помочь свести ему финансы. Но не успели мы расположиться за боковым столиком, как он позвал меня в тамбур покурить. Если учесть, что ни он, ни я никогда не курили, то можно было бы и насторожиться, но я устало поплелась за ним, думая лишь о том, когда же закончатся все мои дела. Но события в тамбуре приняли неожиданный поворот… В ночь с 19 на 20 октября 1970 года в районе станции Орел я вдруг узнала, что я «прелесть», «царица», «принцесса», и неожиданно услышала признание в любви:

… – Что ты любишь больше всего?

– Тебя.

– Мы будем ссориться?

– Конечно, без этого неинтересно.

– У нас будет 100 мальчиков и 100 девочек, и мы будем жить 300 лет.

– Ты не будешь меня обижать?

– Не бойся!

А еще Алеша меня предупредил, что с ним будет трудно…

И сразу вспомнилось, что на перроне, провожавший меня Валера – парень из нашей школы – студент МИФИ, сказал, что из всей команды ему больше всех понравился наш капитан (Олейник), на что я мысленно ответила: «Мне тоже». И сразу стало как-то понятно, что все предыдущие друзья-приятели должны были мне встретиться, чтобы стало ясно, кто истина.

Что было потом? Алеша уехал в Запорожье по работе на кафедре. Потом была еще одна поездка на КВН в Ленинград, потом ходили к Мелекесцеву А.И. домой с просьбой снять с Олейника капитанство, потом была у него защита диплома, совмещенная с интенсивной работой по договору с Запорожьем. А еще были вечные девичьи страдания, потому что в силу своей занятости он так надолго исчезал, что оставалось только ждать и страдать. Время от времени Алеша появлялся под нашим окном на 2-ом этаже 5-го общежития и начинал кидать камушки в окно. Если никто не подходил к окну, он кидал в соседние окна, и тогда уже соседки бегали и искали меня по общежитию с криком: «Твой Эталончик пришел». Иногда так долго не появлялся, что я уже и не знала, ждать мне его еще или нет. Тогда уже я шла за моторный корпус и видела освещенные окна 105-ой аудитории, где стояла аппаратура, и силуэт Алеши в бордовом свитере, потерявшем форму от долгой носки, под названием «наволочка».

Из песенного фольклора хорошо известно, что страдания девичьи высказываются подушке. Но это не про девушек из ХАИ. Я свои страдания воплощала в … график.

Мы, действительно, не ссорились, но иногда мне все-таки удавалось пофокусничать. Например, как-то не соглашалась идти с ним в кино в 1-ый Комсомольский. Он тут же повернулся к прохожим на Сумской и заорал: «Граждане, она со мной в кино не хочет идти!». Не помню уже, по какому поводу, чтобы дала согласие, начал скакать на одной ножке через всю площадь (тогда площадь Тевелева) к Кукольному театру. Может быть, не хотела идти в Кукольный театр 28.04.1971 года, а поскольку эти билеты наклеены в наш свадебный альбом, то это было судьбоносное мероприятие (наверное, первый и последний раз сам купил билеты в театр).


В этом же альбоме хранятся нарисованные Алешей наши портреты. Свой портрет он нарисован с целью, чтоб я привыкала к его красоте. А мой – в виде пилы..?

Мои девчонки по комнате в общежитии запомнили, как Алеша приходил меня сватать. Леша пришел с шампанским и шоколадками «Аленка». Громко постучал в дверь и в ответ на наше «сейчас, сейчас» на весь коридор объявил: «Долго ждать мне неохота, развалю я вам ворота». Потом выяснял у девчонок, что они хотят сладкого или горького. На «горькое» достал шампанское, а на «сладкое» – шоколадки со словами: «Хоть поганые девчонки – получайте по «Аленке». Конечно же, как всегда, где был Алеша, было необычно и весело.

БУБНОВА-ВИШНЕВСКАЯ Т.И.:

…Хорошо помню конфеты, которыми нас задабривал Алеша. Очень вкусные были – из Хмельницкого.

Как было принято решение идти подавать заявление на регистрацию, не помню. Но хорошо помню, что ехали после пар в переполненном троллейбусе №2, и Алешка почему-то решил, что я недостаточно радостная, и, обрезая мои пути к отступлению, приговаривал: «Не любишь – полюбишь, не хочешь – захочешь». Также решительно вел себя и во Дворце бракосочетании: сам заполнял все документы, а когда дошли до фамилии невесты после регистрации, не дожидаясь моего ответа, твердо написал: «Олейник», и добавил: «У нас фамилия, как у ректора, только на украинском языке – ректором ХАИ тогда был Н.А. Масленников. Было это в апреле 71 года.

Потом, как «слухняни диточкы», пошли на телеграф спрашивать благословенья у родителей. А пока ждали заказанные междугородки, Алеша тренировал меня на новую подпись: она (как впрочем и его) должна была напоминать самолет: нос, фюзеляж, хвост.

Конечно же, родителям не признались, что заявление уже подали. Моя мама растерялась и стала говорить, что совсем не знает моего избранника. На это я ей могла возразить лишь так: «Ты же видела его по телевизору на выступлении команды КВН». Алеша родителей подготовил заранее.

Из письма Алеши 05.03.1971 г.:

Наташенька!

Ты еще не поставила третий крест за то, что я долго не пишу?

Если поставила, то немедленно встань в угол. Я тут медленно возвращаюсь к жизни, но уже пару раз возникала мысль удрать в Харьков. Грустно без тебя, даже выть хочется. До десятого еще может выдержу, но больше точно не смогу.

Натик, домашние все встретили, как надо. Только говорят: «Неужели есть такая добрая душа, что возьмет меня в мужья?» «И как только она этого оболтуса терпит?» – это сестра говорит.

Сестра сейчас заглянула и говорит: «Это ты своей Матрене пишешь?» И нагло усмехается, а мне даже запустить в нее нечем.

Наташенька, не грусти и, главное, поменьше думай, а то тебе вечно что-нибудь взбредет в голову.

А еще умудрился сообщить, что у меня есть ребенок. В какой-то момент в ответ на Алешино ухаживательное токование мне захотелось его проверить на благородство и я ляпнула: «Интересно, как бы ты запел, если б у меня ребенок был». Он в ответ пошутил, что тогда и трудиться не надо, и никогда до свадьбы этот вопрос не поднимал. А искать ребенка начала его мама, когда приехала на свадьбу. Так с тех пор я и говорю, что Алеша меня с ребенком брал.

День свадьбы был выбран очень оригинально – первый день после последней моей сессии – 06.06.71 года. Это имело следующие последствия: ребята-одногруппники уехали в военные лагеря.

Затраты на женитьбу хотели максимально взять на себя. Я никогда не была любительницей поборов с гостей. Да и родителей не хотели обременять. У меня была одна мама, растившая самостоятельно моего брата, и я всегда старалась обходиться без ее материальной помощи. Поскольку Алеша уже работал на кафедре, я решила не отставать и тоже устроилась на работу в гальванический цех ХАЗа. Отношения перешли в эпистолярные:

« Натка!

Я жив – здоров. Все нормально! Нашел квартиру (комнату) 18 кв.м, все удобства, вход отдельный, живет одна бабушка. Освобождается 15 мая. Просят дать ответ. На Салтовке, 40 мин. добираться до ХАИ. У самой трамвайной остановки. 30р. – месяц.

Я ушел к Гусеву. Как твои дела? Что шумит народ? Не вешай нос.

Не вздумай вдумываться в это письмо, а то выдумаешь что-нибудь. Завтра я тебя найду. Алеша.

Алешенька!

Завтра ты меня найти не сможешь: я работаю 1-ую и 2-ую смены подряд. Я тоже жива-здорова. И если у тебя все нормально, значит, у меня все нормально! С квартирой, если тебе отдаленность подходит, то я – за.

Боюсь радоваться, что значит все удобства?...

Наташа.

P.S. Забери костюм у С.И. – мне уже неудобно говорить о твоей занятости. Алеша, Бут принес письма на капитана КВН для ответа. Моя ревизия была положительной, они сохранены для Вас, Алексей Олейник.»

Костюмы для Алеши (светлый и темный) выкупили у Клуба выходного дня (КВД) ХАИ за полцены по 45,00 руб. КВНовские, сшитые на заказ в самом крутом на то время ателье «Харьковчанка» в гостинице «Харьков».

КВД тогда был центром художественной самодеятельности ХАИ. Возглавляла его Фирсова Слава Исаковна. Ей очень хотелось, чтобы мы с Алешей поженились. Она даже решилась поговорить со мной о том, что иногда парни предлагают близкие отношения (секса тогда у нас в стране не было) до свадьбы и что в этом нет ничего зазорного. Но мы к этому времени уже прошли через закрывание нас в квартире Бута, через обогрев «фигеля» Гусевых во время их отъезда и даже через вылазку в Фигуровку вдвоем. Я не переступила через свои моральные принципы, а Алеша и не настаивал.

Туфли Алеша твердо отказывался покупать. Ссылался на хорошего сапожника под Университетской лестницей, который может начистить туфли так, что они будут как новые.

Талончик, который тогда полагался в закрытый магазин для женихов и невест, гулял по девчонкам моей группы, поскольку у нас лишних денег не было.

Мое платье заказывали в ателье в Феодосии. И когда я его забирала, умудрилась еще немного позагорать. В Харькове мое платье и фата висели у одногруппницы Ларисы Багровой на Петровского. У нее жила еще одна одногруппница – Таня Иткес, и девчонки с большой любовью и фантазией доукрашали мое платье и фату.

Алеша, по-видимому, очень волновался. У меня сессия, а он придумал по вечерам репетировать вальс на стадионе.

Перед свадьбой мы с девчонками в комнате проводили девишник. Алеша знал об этом, но все равно пришел, пришлось выставить.

Окончательное решительное «да» по организации свадьбы в кафе «Молодость» сказала Алешина мама.

Знакомство с Алешиными родителями произошло очень ненавязчиво: мама ждала его около проходной, а я рядом болтала с подружками. У Алеши сложилось впечатление, что мы уже познакомились. А с папой еще интереснее произошло знакомство. Опять-таки в переполненном троллейбусе ехали в центр. Я стояла над мужчиной, который и оказался Алешиным папой, направлявшимся за обратными билетами на вокзал.

Регистрация была во Дворце бракосочетания 06.06.71 года в 16.00.

Алеша ехал от 2-го общежития за мной к 5-ому общежитию. Девчонки на этаже пытались организовать заслон, но не очень-то смогли помешать его стремительному движению.

КУДРЯКОВА-ИВИНСКАЯ О.И.:

…Когда он спешил, а я за ним не успевала и тормозила его словами: «Лёш, куда ты летишь?» А он мне в ответ: «Как же мне не торопиться, если я хочу жениться?!»

Господин Случай распорядился так, что первым поздравившим с кафедры оказался Ю.С. Шошин. Он же сделал цветной слайд этого события.

А друг Алеши по КВНу Володя Ермолаев увековечил данное событие своим рисунком, прислав его с монгольской границы Бурятии:

Наша большая подруга, Алешина однокурсница Ирина Пантелеева из Запорожья, не получив вовремя нашу телеграмму и не приехав на свадьбу, хотела было заставить нас «перебраковаться», но потом сжалилась.

После регистрации Алешина мама настояла, чтобы до кафе он меня привез в свой дом – общежитие №2. Алеша предупреждал, что возможны всякие варианты в общежитии. Жили в нем одни парни, и звалось оно «собачатник». А теперь представьте: в двойку заходят нарядные новоиспеченные муж и жена с сопровождающей свитой, а в это время из душа на 1-ом этаже выходит полуголый старшекурсник. Парень, увидев шествие, даже шагу не прибавил. Так и шли полуголый парень из душа, а за ним, давясь от смеха, мы. В кафе «Молодость» из двойки добирались, естественно, пешком. На полдороги выяснилось, что Алеша пошел в разных туфлях. Это был первый звоночек от его пресловутой рассеянности.

Тон на свадьбе задавали ребята из команды КВН. КВНщики подарили оцинкованный таз с караваем, в который напихали известные резиновые изделия. Дарение сопровождалось воспроизведением Оды:

Алик Бондарь: Предупреждаем

Заранее, сразу

Оду поем

Семейному тазу.

Толя Артеменко: Человеку много раз

Очень нужен в жизни таз:

Мыть детей, варить варенье,

Делать стирку на дому,

На зиму солить соленья

И купаться самому.

Человеку много раз

Очень нужен в жизни таз.

Женя Бут: Чтоб не выпачкать постель

Так скажу тебе, друг мой,

Прежде, чем залезть туда,

В этом тазе ноги мой.

Алик Бондарь: Если твой сосед – скотина

Ночью сел за пианино,

Разбудил жену, ребенка и

Чужого поросенка,

Не теряйся!

В этот раз

Колоти соседом таз!

Если не поможет сразу,

Колоти соседа тазом.

Человеку много раз

Очень нужен в жизни таз.

Женя Гецович: Грязная посуда –

Соль в глазу.

Мойте посуду

В этом тазу.

Толя Артеменко: Леша! Милый, дорогой!

Никогда не спорь с женой!

Охраняя целость глаз,

Одевай на кумпол таз!

Алик Бондарь: Когда брызжет счастье из

Ваших глаз –

Ставьте под брызги

Вот этот таз!

Женя Гецович: В будни и праздник

В жару и ненастье

Таз – основа

Семейного счастья!

Алик Бондарь: Молодоженам счастья в дом

Набор – комплект часы и ……м,

чтобы времени Вашего каждый акт

Был своевременным

И проходил в такт.

Женя Бут: Леша! Подави сомненья

Голод улетает прочь.

Здесь по нашим вычислениям

Хлеба хватит на всю ночь!

Девчонки из моей группы тоже в грязь лицом не ударили: в ответ провели импровизированную игру в КВН с командами «Жених» и «Невеста». Все было замечательно.

На первую брачную ночь девчонки нам предоставили нашу к. 219 в 5-ом общежитии. А дальше мы продолжали жить каждый в своем общежитии. Правда, у Алеши-то общежития не было.

СКРИПКА А.И.:

Вспоминается его попытка пожить «зайцем» в аспирантском общежитии (сегодня профилакторий «Авиатор») в период между окончанием института и женитьбой. Бдительная вахта, решая свою главную задачу – не пущать, быстро его вычислила и грудьми перекрыла ему путь по широким парадным ступеням общаги к свободному на данный момент кровать-дивану. Попытки пройти вместе, со словами «это со мной», на теток не действовали. Они его уже вычислили и легко запомнили. Его способ достижения вожделенного теплого ночлега, по пожарной лестнице через чердак действовал не долго.

Ввиду наличия большого свободного времени, вахтеры сумели решить задачу: как человек, не заходя во вверенный им объект, утром из него выходит? И однажды будущий директор данного объекта, очередной раз, поднявшись по пожарной лестнице, встретил закрытую на замок чердачную дверь.

Его обычная попытка найти веселые моменты в этом событии (с учетом моего стажа поиска проживания по уголкам и общежитиям) показалась не очень успешным.

Мне кажется, такие эпизоды и приучили его смотреть на жизнь по-олейниковски.

Даже когда лабораторская комиссия по расследованию связей с нечистой силой потребовала объяснений по замеченным фактам его перемещения по коридору, не касаясь земли, ответы были исчерпывающими и выслушаны комиссией с большим удовольствием.

В перерыв Алеша с Юрой Гусевым приходили на обед ко мне в комнату в общежитие, а по вечерам гуляли в лесопарке. Как-то встретили Наташу Ивченко. Она сразу все поняла и предложила свою комнату в 4-ом общежитии. Но моя провинциальная природа и здесь вырвалась наружу. С одной стороны, пройти мимо вахтера в чужом общежитии – страх берет, а потом – не могу заставить себя не прислушиваться ко всем шагам в коридоре. Так что, спасибо Наташе, но… А найти квартиру не удавалось. Тяжелое это было дело. Только в августе по наводке Славы Нечаева с кафедры мы сняли комнату на улице Деревянко на Павловом поле за 45,00 руб. в месяц (для справки: 45,00 руб. в то время это размер стипендии, это стоимость импортных туфель).

Несколько позже Анна Антоновна прислала нам свое напутсвие:

«Берегите свою любовь, берегите друг друга и все хорошее, не растрачивайте по пустякам. Ты, Алеша, не позволяй, чтоб какие-то красотки перед тобой юбками трясли и глазки строили. Знай, у Наташи для тебя достаточно того и другого. А то ведь перед мужчинами всякая любит покрасоваться. Знай, много цветов красивых, а ты выбрал один – это твой, береги его. Это же и Наташе».

Вспомните Лиса из «Маленького принца» Антуана де Сент Экзюпери:

«Люди забыли эту истину, – сказал Лис, – но ты не забывай: ты всегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.

– Я в ответе за мою розу…– повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить».

Так свершилось пожелание члена команды КВН Юры Скибина, которое он написал на моем билете на выступление нашей команды КВН в Ленинграде:

Алеша был непоколебимо уверен, что мы половинки друг друга, и не уставал повторять мне свое конструкторское доказательство: все твои впуклости рассчитаны для моих выпуклостей, а мои впуклости – для твоих выпуклостей. А как-то спросил, какой мой любимый цвет. И когда я ответила, что голубой, радостно констатировал, что всегда знал, что у его жены любимым цветом будет именно голубой.


НАЧАЛО СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ

Глава, написанная Олейник Н.А. и дополнена письмами Алеши, друзьями.

ВМЕСТО ЭПИГРАФА:

У Л.Н. Толстого в «Анне Каренине» есть всем известная фраза: «Все счастливые семьи похожи друг на друга…»

Суть счастливой семьи сформулирована писателем Ю.К. Олешей: «Ты – это я!».

Переезжали на 12 троллейбусе. К мебели можно отнести Алешин кассетный магнитофон и выпрошенные в общежитии две половинки разных столов.

Пока везли, очень просили всех не облокачиваться на них и объясняли, что рассыпятся. А на вопрос: «Зачем везете?» Алеша отвечал: «Потому и везем!» Ну кто б нам дал несписанный стол?! Вот за этим столом я писала свой диплом, а Алеша готовился к экзаменам по кандминимуму и писал кандидатскую.

Кстати о моем дипломе. Тема – «Настольная клавишная вычислительная машина» (ныне калькулятор) – на полстола по габаритам.

Студенты радиофакультета не дружат с черчением, а уж студентки и тем более. Чертил плакаты Алеша в подвале моторного, что нашло отражение в карикатурах Юры Шипилова:

Хозяйка – Евдокия Петровна Махненко, несмотря на предупреждения Славы Нечаева, на наш взгляд, была очень интеллигентной и выдержанной. Терпела, когда Алеша частенько путал наши и ее кастрюли, забывал ключи в дверях квартиры снаружи. А в годовщину свадьбы в 1972 году мы вообще беду наделали: залили квартиру под нами. Уехали на вылазку, оставив включенным кран горячей воды, которой в тот момент не было. Затем, по закону подлости, воду включили, и пришлось соседям в квартиру лезть через балкон (благо 2-ой этаж), чтоб выключить воду. Конечно, расстроились. Когда на первом этаже определяли размеры бедствия, пострадавшая соседка пожаловалась, что трещит лампочка. Леша мужественно полез выяснять – в результате вдребезги разбился плафон. Пообещали позвать мастера, сделать ремонт и… пошли, по настоянию Алеши, в шашлычную на ипподром (второе излюбленное место хаевцев, первое – ресторан «Динамо» в парке Горького), как и планировали до потопа.

Мастером, которого мы позвали для устранения беды, был ... Юра Гусев. Они вдвоем с Алешей купоросили потолок, потом белили, а я с помощью мамы моей подруги-одногруппницы Ларисы Кривченко в универмаге «Харьков» доставала плафон (трудно представить молодым, что какой-то плафон надо было покупать по знакомству). Беда была ликвидирована, хозяйка и слова не сказала, да только свадебный подарок – тот самый оцинкованный таз – медным купоросом загубили. Но подтвердилось: «Человеку много раз очень нужен в жизни таз».

На распределение мое тоже повлияла дата свадьбы. Поскольку я была замужем за сотрудником ХАИ (Алеша на год раньше закончил и уже работал на кафедре), не могло быть и речи о распределении в институт (боролись с семейственностью), и институт математики в Киеве тоже пролетел мимо меня. А так как мы еще и были, как теперь говорят, бомжами (без определенного места жительства), то распределили меня на завод «Электроаппаратуры» на Ивановке (известный как 115), чем вызвали мои горючие слезы. Как Алеша узнал, что я реву, не знаю (мобильной связи не было, да и распределение проходило не в моторном корпусе), но мгновенно оказался рядом.

Здесь, на Деревянко, я впервые понакомилась с термином «энтропия». Завод работал тогда по графику скользящей субботы, т.е. очень редко были субботы выходными. Получалось, что за воскресенье, надо и продуктами запастись, и постирать, и убрать и воскреснуть. Вот тогда Алеша мне обоснованно «доказывал» с помощью понятия «энтропии», почему бессмысленно заниматься уборкой.

Для незнакомых с термодинамикой поясню. Используя понятие энтропии, Клаузиус (1876 г.) дал наиболее общую формулировку 2-го начала термодинамики: при реальных (необратимых) адиабатических процессах энтропия возрастает, достигая максимального значения в состоянии равновесия. Понятно? И причем тут уборка? А вот причем: чтобы мы не делали – энтропия увеличивается, следовательно, любыми своими действиями мы увеличиваем … хаос. Когда же я начинала выяснять, до какой высоты мы будем создавать завалы, Алеша с готовностью напоминал правило гражданской обороны: завалы выше метра не разбираются. Приходилось показывать заразительные примеры трудового энтузиазма. Алеша интенсивность моего геройства опять-таки пытался тормозить напоминая о формуле Е = mc2. Иногда противоречия теории и практики переходили в звуковые, но Алеша умел разряжать обстановку.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Из воспоминаний Алексея Васильевича о студенческой жизни в захламленной комнате общежития: «Согласно учению о ГО, завалы свыше полуметра не разбираются, дорога прокладывается поверху».

На детей я решилась не сразу. Объявила Алеше, что должна узнать его лучше, а потом уже заводить детей. Он, как всегда, не возражал.

Из письма Алеши родителям:

Однако у нас есть внутрисемейные разногласия по вопросу будет ли СССР догонять Китай по населению или будет догонять США по науке. Я считаю, что сначала надо догнать Китай, но иногда считаю, что надо догонять США.

Дополнения и разъяснения к письму Наталии Александровны:

1. Алешу записали на 74 год. Это надо понимать, что по плану подготовки кадров я должен в 74 году подготовить, а в 75 году защитить канд. диссертацию. Но планы, как и историю, пишут и переписывают.

2. Премия 20р. (минус за бездетность) получена за дипломный проект, который на городском смотре студенческих работ получил место, а также внес вклад и т.д.

Вопрос об участии в соревновании с Китаем был решен одной из командировок. Алеша, обычно уезжая в командировку, каждый вечер звонил, а то – ни одного звонка из Москвы. Хозяйка уже начала поговаривать, что Алеша загулял, а я точно знала, что что-то случилось. И действительно, прихожу с работы домой – дверь мне открывает незнакомый человек: одежда вроде бы Алешина, а лицо до того отекло, что не узнать. Оказалось, что Алеша сильно заболел гриппом, лежал в общежитии НИИТП под названием «ночлежка», менял, что мог, у уборщиц на лекарства, а когда чуть-чуть полегчало, поехал в Харьков. В поезде тоже мерз, спал в пальто. Вообще, сильно он меня тогда перепугал, и так мне стало страшно, что решилась на выполнение договоренности про 100 девочек и 100 мальчиков.

Как мы не скрывали мою беременность, боясь лишиться комнаты, да только хозяйка быстро вычислила меня по сонливости, но оргвыводов делать не стала.

На этот период запомнилась одна история из тех загадок, которые мне постоянно приходилось решать, живя с Алешей, из-за его рассеянности. Прихожу домой и вижу, что Алеша уже дома: портфель стоит, одежда висит, свет везде горит. Хозяйка уехала к внукам на поселок Восточный. Хожу по всей квартире – пусто. Прошу Алешу, что если он спрятался, то пусть не пугает, а то могу и родить. Тихо. Начинаю расследование, в результате которого определяю, что нет ключей от почтового ящика. Понимаю: пошел брать газеты, дверь захлопнул, а ключи от квартиры забыл взять. Где искать? В связке с ключом от почтового ящика – ключ от сарая. Спускаюсь в подвал. Сидит мой Алеша в сарае, накрылся мешковиной и читает газеты.

Чтобы не злоупотреблять хозяйкиным терпением, решили, что рожать поеду в Хмельницкий, к Алешиным родителям. Домой к себе я тоже не могла поехать, поскольку мой брат заканчивал в это время школу и должен был готовиться к поступлению в институт.

Когда стало понятно, что ребенок появится в июне, мне очень захотелось, чтобы это было в день нашей свадьбы, и чтобы родился мальчик. Алеша тут же объявил, что это нечестно, и он будет ждать девочку.

13 июня под 13 номером в Хмельницком родилась наша Анюша, которая, как она сейчас говорит, взяла мою силу и Алешину выдержку и терпение.

Из записки Ларисы в роддом:

…Привет и пожелания вам от Алеши. Я ему звонила, когда сказала, его поздравляю, он разволновался: «что уже», «как Наташа». Когда сказала, что дочь, он сразу: «А что я говорил! Скажи Наташе, что меня надо слушаться».

Из письма Алеши 18.07.1973 года:

Здравствуй, Анечка, моя дочка, живущая среди злодеев-родственников, хором желавшим иметь какого-то хулигана-Антошку и нежелавшие слышать о дочке Анечке, а теперь обзывающие ее Аникой:

Ладно, Анька, ладно Нюрка,

Ну, еще сюда-туда,

Но назвать Аникой Аню -

Это просто ерунда!

Купил в Москве ГДРовскую коляску – катался бы сам, да у нее цвет девчачий и размер не тот, но Ане будет как раз.

Задержалась я в Хмельницком на 2 месяца. Так домой хотелось, что даже сопливая депрессия началась. Алеша приехал и двумя самолетами перевез нас с Аней.

То, что моим детям повезло с отцом, я поняла, когда Алеша, знакомясь с Аней, наклонился над ребенком и с непередаваемой нежностью сказал: «Доця!». Он оказался очень заботливым отцом и внимательным мужем. С одной стороны, вся кафедра знала, что если Алеша идет на какое-то мероприятие с застольем, то первым делом он должен позвонить жене и сказать что-нибудь типа: «Замачивай пеленки» или «Замачивай рубашки». Это, чтоб сидящей дома жене, не было обидно. С другой стороны, он так опекал нас с Анюшей в походах в поликлинику, что участковый педиатр как-то не выдержала и подытожила: «Носитесь со своими цветочками». Действительно, когда выяснилось, что у Ани в поликлинике все время температура 37,2 и нам отказывались делать прививки, Алеша энергично возражал, ссылаясь на Б. Спока, что это нормальное явление для разыгравшегося ребенка. Сначала нас погнали по всем врачам. Невропатологу показалось, что у Ани тазобедренный вывих, и она направила нас в институт ортопедии. Я не могла заставить себя с ребенком зайти к врачу – так переживала. Алеша решительно забрал Аню и пошел сам. Сколько ж радости было, когда стало понятно, что невропатолог ошиблась, каких только кликух Алеша не выдумал для невропатолога. А затем мы победили и с прививками. Нам разрешили ребенка не заносить в поликлинику, пока очередь не подойдет, а потом буквально сонному ребенку совали градусник, и температура всегда была нормальная.

Анюша ночью была беспокойным ребенком. Сначала мы с Алешей делили ночь: первую половину один дежурит, а вторую – второй. Измучены были ужасно. Не хотелось, чтоб ребенок мешал хозяйке, соседям – вот и носили на руках. Затем Алеша вычитал у Б. Спока «Ребенок и уход за ним», что надо дать ребенку «отораться»: покормить, покупать, ласково положить в постель и выйти. Самое для меня невыполнимое условие было не заходить, пока ребенок будет плакать. Я долго не соглашалась, пока Алеша не предложил, что останется в комнате, и, если Аня ударится или ручки-ножки не туда засунет, он будет это видеть и не допустит беды. Как он выдержал этот бесконечный крик? Но больше у нас с укладыванием в постель проблем не было. Как-то пришли к нам в гости Леся Миновна и Дмитрий Федорович Симбирские и были неподдельно удивлены нашим легким укладыванием ребенка спать.

В этот период жизни очень помогали своими передачами родители. Особенность передач от моей Мамы можно было отобразить формулой n+1, где n – число встречающих рук.

ПАВЛОВА Т.К.:

Мне запомнился один случай, когда Алеша прислал мне письмо, где он нарисовал себя. Я послала 3 ящика с продуктами, так он нарисовал – один ящик в одной руке, другой – в другой, а третий ящик – в зубах.

Годовалую Анюшу мы вынуждены были отправить к моей маме в Феодосию. Мне надо было выходить на работу, а отдавать ребенка в садик в Харькове не хотелось. Моя мама работала воспитательницей в садике и, по крайней мере, могла отследить, чтобы ребенка не обижали. Но решение принимали тяжело.

Из письма Алеши из Феодосии, лето 1974 г.:

Сижу на балконе в солнечном Крыму и пишу письмо. Какой молодец!

Здесь все в порядке. Ты зря меня пугала, что это не ребенок, а черт с рогами. Ни хвоста, ни рожек. Заслуженный ребенок Лехи Олейника. Ребенок как ребенок. Гуляем, играем, отдыхаем. Такой тихий и спокойный ребенок, что я уже прочел первый том «Капитала». Правда, ряд способов успокоения мама забраковала. А был колоссальный способ. Даешь Аньке утюг, который потяжелее, чтоб не подняла. Она его дергает за шнур, пыхтит, кряхтит – 53 минуты тишины. Правда, сейчас она сразу дает мне шнур, мол, нечего сидеть, тяни сам. Ну да я еще что-нибудь придумаю.

Сегодня на молу виделись с дедушкой (для Ани – прадедушка Костя – Н.О.), он узнал Аню, Аня его нет. Посидели, поговорили.

Теперь о самом главном. Как быть с Аней дальше. Хмельничане собираются приезжать в Феодосию и будут с Аней август. Потом мама берет отпуск, кормить Сереженьку, точнее Сережика (брат Н.О. после первого курса ХАИ оставался в стройотряде на строительстве Крымского канала – Н.О.), он поможет кормить Аню. Это уже сентябрь.

Далее вообще есть три варианта:

1. Забрать в Харьков и отдавать в ясли.

2. Оставить в Феодосии и отдавать в ясли (на 8 часов).

3. Отправить в Хмельницкий.

Решать, как договорились, надо исходя из того, как лучше Ане, а не из родства, диссертации и пр. муры. «За» и «против» первого варианта не касаюсь.

«Против» второго: целый год маме один на один с Аней – физически невозможно. Ни в магазин, ни на базар. Это минус 5 лет жизни, по-моему, не меньше. Ты знаешь, что такое наш хулиган. Что бы мама ни говорила – это очень и очень трудно месяц, а надо – год.

«Против» Хмельницкого: твои соображения, плюс большое расстояние, и пока неизвестны их намерения

«Против» второго и третьего: никакими уговорами их не убедишь не пихать Аньке в рот насильно и при помощи песен и плясок. Это кончится Андрюшей, а толще тебя она все равно не будет. Но убедить невозможно. Даже если я сейчас и отыграю что-нибудь назад, то через неделю после моего отъезда все вернется. А смотреть, как Анька капризничает при еде, ужасно, а думать, так и вообще, лучше утопиться.

Мое мнение сейчас: забирать. Если Е.П. (Евдокия Петровна, хозяйка квартиры в Харькове – Н.О.) не делает никаких поползновений, то я уже решил. Дитя-то ведь родное, и мать у него есть. А если так, то всякую мелочь типа как сохранить квартиру, где ставить кровать, куда девать вещи из-под стола и кровати, как писать диссертацию и пр., как-нибудь решим.

Док-во: за этот год я сделал по диссертации больше, чем за два предыдущих, а осталось-то оформить, внедрить и защитить. А каков был годик! А сейчас Анька – взрослый ребенок, скоро уже будет мне карандаши точить. Давай, боец, решайся!

Сегодня звонили хмельничане. Собирались приехать к первому. Я попросил передвинуть на 15 или дальше. Вроде согласны. Договорился с мамой (Павлова Таисия Константиновна – Н.О.), что она будет брать отпуск, когда родственнички поразъедутся. Так что проблема их обслуживания решается чрезвычайно просто, и они это знают.

Ну вот, братик-Натик, такие-то дела. Пишу на балконе уже целых два часа, без черновика – устал. Сегодня уже спал с 10.00 до 12.00 и с 15.00 до 16.00, так что «придется» ночь не спать. А Аня уже ночи 4 не писается, зря только встаю. Правда, утром как включит, аж подушка плавает.

Все, целую раз пятьдесят. Олейник

Наташа, в Хмельницкий – открытку Андрюхе или пару слов добавь, ты умеешь.

Еще раз пятьдесят. Леха.

Приехали на майские праздники, а ребенок нас не признает. А я еще с заводскими законами вообще на летний отпуск 1 раз в 5 лет могла рассчитывать (при этом май и сентябрь месяцы тоже считались летними). И Алеша через год, приехав сам к дочке на весь отпуск, постепенно завоевал ее расположение и любовь!

Из письма Алеши, лето 1975 года:

Прибыл, и встретили хорошо. Первый вопрос: «Де мама?», а сейчас: «Пойдем на море?». Но она немного кашляет. Пока не гуляем.

В конце лета мы решили во что бы ни стало забирать Аню, а тут беда с квартирой. Второй внук нашей хозяйки собрался поступать в ХАИ, а это означало, что они оба будут жить в нашей комнате, а нам надо выбираться. (У некоторых друзей Алеши даже возникла идея провалить поступление второго внука.) Хотя нас заранее и предупредили, и мы методично каждые выходные обходили все расположенные около ХАИ поселки, Салтовку, опрашивали всех своих друзей-приятелей, но квартиру найти не могли: с ребенком никто не брал.

Помог мой начальник заводской лаборатории, Тужлов Анатолий Васильевич. Сняли мы квартиру на Москалевке. Квартира – это превосходная степень, а по настоящему – хибара. В тамбуре-кухне в ведрах вода замерзала, туалет на улице, обогревались газовым камином, от которого не сразу-то и тепло, а потом еще и дышать нечем, поскольку весь кислород забран камином. Впервые узнала, что такое клопы. Несколько раз обрабатывали огнем сетку своей кровати. Кроватку Ани ставили в миски с водой. А хозяйка – истинная баба Яга. Все ей не так. И не туда холодильник поставили, и клопов завезли, и детское белье в комнате сушим и т.п. При этом приезжала по субботам, когда Алеши не было. Но Алеша недолго слушал мои рассказы, примчался как-то в субботу, провел с хозяйкой беседу один на один, и произошла метаморфоза. Теперь все было «так» и «там», и даже очередь стала занимать за продуктами.

Вторая проблема, которую надо было решать, это место в детском саду для Ани. В то время, чтоб получить место в детском саду, надо было заранее вставать на очередь в районо. А как заранее встанешь на очередь, если не знаешь, в каком районе города снимешь квартиру? Пошли в детский сад, расположенный на той же улице, и повезло. Директором оказалась бывшая фронтовичка, и она нас услышала. Группа была смешанная: и большие детки, и двухлеточки, как наша. Очень не хотелось Ане ходить в садик, и Алеша вел ее не просто через улицу, что, конечно, экономило бы время, а кругами, да еще и с разговорами. Где-то нашли лошадку и перед садиком кормили ее. Ребенок приходил в садик спокойным и радостным. А после садика мы, уже подчиняясь ее командам, то строем ходили, то песни разучивали, то слушали книгу и получали книжкой по голове, если ей казалось, что плохо слушаем. В общем, без вопросов знали, что было в садике.

Квартирный вопрос стал как-то сразу самым главным.

Алеша завел «Дело №1» под названием «Крыша над головой».


У КАЖДОГО СВОЯ БОЯРКА [1]
или
ОЛЕЙНИК – ДИРЕКТОР СТУДГОРОДКА

Написана Олейник Н.А., дополнена коллегами

Недолго жили мы на Москалевке – около года. Алеша пошел на подвиг (другого слова и не подберешь) ради семьи: оставил написанную кандидатскую по теплодатчикам, оставил науку, которая составляла его сущность, и пошел в «главные дворники» – так он называл должность директора студгородка.

Визуализация от ЕРМОЛАЕВА В.:

Как-то нынешний проректор ХАИ по АДФ Н.В. Нечипорук заметил, что по своему опыту знает, насколько это не простой период в жизни человека.

Попал Алеша в директора по рекомендации Толи Долматова (ныне – д.т.н., лауреат Государственной премии Украины, декан двигателестроительного факультета, заведующий кафедрой технологии производства авиационных двигателей НАКУ «ХАИ»). Толя был до Алеши директором студгородка. Отпраздновали мы с Анатолием передачу эстафетной палочки на Москалевке и в сентябре 1975 года переселились в первое общежитие (ныне – Профилакторий). Большая комната с балконом на 4-ом этаже была просто нашим раем. Меня не пугала ни общая кухня (на 44 взрослых человека – 8 комфорок), ни холодная вода в умывальнике, ни туалет на 2-ом этаже, ни душевая в подвале.

Мебелью и занавесками разделили комнату так, что у нас была и прихожая, и кухня (вернее, место хранения посуды и продуктов), и гостиная, и детская. Алеша перед расстановкой мебели сначала определял самую большую «ж» нашей семьи, измеряя объем бедер у всех. Затем рисовал эскизы расстановки мебели с открытыми дверями шкафов и определял возможность перемещения, передвигая горизонтальную восьмерку, которая равнялась самой большой «ж».

Жили в общежитии дружно и весело. Дети бегали, как оглашенные, по коридорам и лестницам, при этом могли с любой бедой идти в любую комнату. У нашей Анюхи было замечательное (всем по 3 года) мальчиковое окружение: Сережа Василенко, Коля Доценко, Боря Каща. Как-то к нам пришли гости и были свидетелями простоты решения всех детских вопросов: заходит Сережа Василенко с вопросом: «Тетя Наташа, у Вас есть, что поесть?»

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Из рассказов о семейном общежитии: «Дети в коридоре носятся. Вечером руку выставил в коридор, схватил кого попало. Корми его и укладывай спать. Завтра все равно в тот же коридор выпускать».

Праздники праздновали вместе. На Новый год наряжалась елка на 3-ем этаже, выбирался Дед Мороз, и праздник обеспечен как детям, так и взрослым. У нас в комнате стоял огромный казенный шкаф (на Москалевке шкафом служила расстеленная на полу клеенка со стопочками белья, накрытая сверху еще одной клеенкой), а на нем в три этажа консервация. Как-то плясали так на Новый год, что банки посыпались.

Директор студгородка – должность при определенном подходе достаточно доходная: это и прописка, и новое постельное белье, и мебель, и устройство на работу, и поселение в общежитие. А уж как наливают коменданты при проверках готовности общежитий к каким-либо мероприятиям! Да только все это не про Алешу. Став директором студгородка, он попросил меня на все, что я приобретаю в комнату, брать чеки и хранить их. Помню, купила в ЦУМе ткань на шторы, а чек забыла взять. Когда винилась Алеше, в оправдание сказала, что у вас же таких штор нет. Алеша тут же ответил: «Скажут, что нет, поскольку Олейник забрал».

СКАКУНОВА В.П.:

С Олейником Алексеем Васильевичем я работала с января 1977 года. Он был замечательным руководителем. Я приехала в Харьков из другого города, конечно, прописки у меня не было. И моей пропиской занимался лично директор студгородка. Сам ездил в райисполком за разрешением на прописку и в паспортный стол

У нас в студгородке каждый вторник было совещание комендантов. Решали хозяйственные вопросы. Алексей Васильевич до 9-00 обходил все общежития. Уже на совещании он говорил каждому коменданту о недостатках, недоделках в общежитии. Он никогда ни на кого не повышал голос, но когда он делал замечание, то хотелось немедленно вскочить и бежать устранять. Когда проводили субботники или воскресники, Алексей Васильевич на каждое общежитие писал план работ, и его заместители потом принимали эти работы.

Часто организовывал выезды за грибами, просто на природу.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Из прошлого директора студгородка об искусстве уборки снега.

Когда снегопад превращается в стихийное бедствие и дворники не справляются, то привлекаются студенты. Подневольный бесплатный труд – не самый производительный, но и тут есть методы. Выводится поток второго факультета и одна группа с пятого. Казалось бы, от девочек с 5-го толку нет. И на вопрос «Зачем?» Алексей Васильевич отвечает: «Чтобы хлопцам было кого в снег закапывать». А если серьезно, то в присутствии девчонок никто не ноет, все работают, соревнуясь, ну а потом, конечно, можно и в снег позакапывать. Визг, веселье, праздник. А вовсе не стихийное бедствие плюс нарушение свободы личности и КЗОТа. А разницу делают всего лишь полтора десятка девчонок.

Будучи директором студгородка, Алеша не мог не включить свой творческий подход. Он, почитатель А. Макаренко, ввел самоуправление. Были организованы малые студсоветы в общежитиях и большой студсовет в студгородке.

ПАВЛОВА - СКУМАЙ Т.М.:

Я работала в Совете студгородка ХАИ секретарем с 1976 года по 1978 год. Заседания Совета проходили один раз в неделю. Внедрялся принцип студенческого самоуправления. На совещаниях обсуждались вопросы улучшения бытового обслуживания в общежитиях, досуга студентов, оборудования мест для занятий и др. Алексей Васильевич иногда присутствовал на заседаниях Совета студгородка. В процессе заседания он всегда внимательно выслушивал все мнения, реплики, замечания. Своими репликами старался дать толчок к самостоятельному принятию решения Советом, а если и давал какие-то замечания или рекомендации, то они были очень тактичны, ненавязчивы и, главное, очень добрые, домашние и шли всегда только во благо для студентов.

Красные уголки с благословения Алеши и при поддержке секретаря комитета комсомола ХАИ стали преобразовываться в дискотеки.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Алексей Васильевич очень уважал Макаренко. Там ведь не идеология главное, а то, как Антон Семенович добивался выполнения сложнейших задач, имея очень ограниченные материальные средства. В ХАИ таким средством оказалось разрешить или не разрешить дискотеку. А метод – самоуправление.

Он так увлекся, что начал поговаривать о кандидатской по педагогике.

При Алеше из списанных с Мемориала плит стала закладываться «дорога жизни» – тропа около общежитий вдоль улицы Чкалова, поскольку по тротуару ходить было невозможно: обрызгивали машины. Сейчас это широкая заасфальтированная дорога.

При Алеше сдавался комплекс студенческих общежитий «китайская стена» – 10, 11, 12 общежития.

В этот же период с Алешей произошла достаточно неприятная история, которая, на мой взгляд, сильный удар нанесла его здоровью. К сожаленью, я узнала о ней не сразу. Алеша слишком долго сам «варился» в этой истории. А дело было так. ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности) проверял ОКС (отдел капитального строительства) и попросил Алешу объяснить, почему при ремонте красного уголка 4-го общежития паркет списан почти на двойную площадь. Конечно же, Алеша сразу не вспомнил, обратился к заму, но тот тоже не помнил. Зная, как разговаривали в ОБХСС, можно только с ужасом представлять Алешины душевные муки. Но он – таки вспомнил, и был проведен даже следственный эксперимент. Просто, чтобы пол выдерживал танцы дискотек, был постелен двойной паркет в танцевальной части, а на сцене – одинарный. Алеша даже вспомнил угол, где был плохо прикреплен плинтус, и смог показать эти два слоя паркета. И только после этого со смехом мне рассказал.

ЗАВАЛИЙ А.А.:

Алексей Васильевич был абсолютно позитивным человеком, смотрел на трудности подчас абсурдного характера как на какие-то особенности решения задачи, которые потом можно было вспомнить со смехом и удивиться самому, как удалось «выкрутиться». Как-то он рассказал историю, связанную с его работой директором студгородка. Вообще, трудно представить такого человека как Алексей Васильевич директором и студгородка в частности. Тем не менее. Пришли к нему товарищи из органов ОБХСС и стали интересоваться деталями его творческой деятельности на посту директора. В частности, их интересовало, почему на ремонт ленинской комнаты в общежитии списано паркета по площади, соответствующей полуторной площади самой комнаты. Понятно, что Алексей Васильевич сперва растерялся, ведь сразу не вспомнишь, кто его знает, почему. Куда дели паркет на половину комнаты? Дело пахло тюрьмой. Пришлось ночь не спать и вспомнить, что в этой самой ленинской комнате одну четверть занимает сцена, а три четверти – основной пол. Вот его и накрыли паркетом в два слоя для крепости. Чтобы убедиться в том, что паркета два слоя легло, нужно пойти в эту комнату и отковырнуть верхнюю паркетную дощечку. Другой бы на его месте вспоминал эту историю как страшный сон, а Олейник вспоминал с удовольствием, так как этим техническим приемом решил в свое время трудную ремонтную задачу.

Перед ОБХСС Алеше создал себе настолько безупречную репутацию, что, когда очередной раз в кабинете проректора увидел разложенные документы и поинтересовался у секретарши, под кого «копают», ОБХССшник, выглянув из кабинета, сразу его заверил: «Не под Вас, Алексей Васильевич». Но на сердце еще один неизлечимый шрам остался.

Вместо двух лет Алеша нес этот непростой груз три года с 15.09.1975 года по 14.07.1978 года.

Интересна психологическая поддержка Анатолия Долматова в завершающий момент этого этапа. Когда уже стало известно, что Алеша возвращается на кафедру, Толя при встрече задал Леше один единственный, но важный вопрос: «Еще здороваются?». Имелись в виду псевдодрузья, которыми всегда обрастают административные люди.

Последнее «ПРОЩАЙ» этому периоду!

В народе говорят: «Хочешь узнать человека – дай ему власть». Алеша достойно прожил этот тяжелый период: выдержал испытание властью и всякими темными возможностями, и с большим удовольствием всегда ходил на все юбилейные встречи студгородка.


СЕМЬЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Глава опять-таки написана Н.А. Олейник и дополнена Алешиными
записками и воспоминаниями друзей.

В 1977 году по нашему первому общежитию стала ходить необычная инфекция: женщины начали беременеть. Все объяснялось очень просто: было принято решение о выселении всех из первого общежития в ДМС-3 (дом молодого специалиста). Квартиры распределялись по очень простому принципу: двое и больше детей – 2-хкомнатная, один ребенок – 1-комнатная. Поэтому те семьи, которые в будущем планировали детей, должны были поторопиться. Так у нас 06.07.1978 года родился Антон. При этом почему-то без всяких УЗИ (их тогда не было) я твердо знала, что у нас будет мальчик. Просто как-то в солнечный день шла по лесопарку от гинеколога, и вдруг в какой-то момент пришла эта уверенность. Имя Антон давно уже было обещано маме Алеши в честь ее отца. Рано утром знаменательного дня – дня рождения Антона – меня потянуло мыть посуду на кухню, потом что-то стало совсем «не по себе». Вызвали «Скорую помощь». Не очень-то быстро она приехала, и Алеша без остановки во время ожидания пытался меня веселить шуточками, анекдотами. Рожала где-то в районе ХТЗ. Приходилось Алеше ездить через весь город.

Из записок Алеши в роддом:

06.07.1978 г.

Натка!

Я горжусь Тобой и жду с нетерпением Тебя и Антона!

Алеша с цветами.

08.07.1978 г.

Птахи!

Антохи и Натахи!

Как жизнь и здоровье? Давайте сведения. Есть возражения по предыдущему письму. Если у Антохи глаза, брови, уши, рот и прочие мелочи твои, главное-то у него мое, тут, как говорится, не попишешь.

Впервые слышу, что в больницу надо передавать бинт и вату. Большинство как-то умеют наоборот.

Звонил в Феодосию. Анька говорит, чтобы мы маленького назвали Кирилл (понял с 20-го повторения). Это вчера по телевизору показывали какого-то Кирилла, и Анька так решила. По-моему, провокация. Я стал доказывать, что Кириллов сейчас, как у нас голубей на балконе, а Антон один и тот у Мамы. Анюха обиделась и больше трубку не брала. Придется писать письмо. Как бы чего не вышло.

Кстати, телеграмму они не получили. Всадник не доехал. Загулял!

Дойную установку отнял у Нади (Гусева – Н.О.). Давай, буренка, давай надои. Натка! Лида говорит, что эта машинка – бяка, от нее портятся соски. Может, правду говорят, а может, надоям завидуют. Ты там поспрашивай.

У меня дела – полный порядок, в смысле «бес». К приезду будет норма.

Привет от всех. Особо от Липисы (ныне зав. кафедры физкультуры Николаенко Г.Н – Н.О.) Гуся, Григорьева.

Целую. Алеша.

А когда приехал забирать нас, совсем отличился: цветы взял, конфеты взял, а одежду для меня и Антона забыл. Забрал только со второй попытки.

К нам рвались на помощь родители, но мы отказывались, поскольку очень хорошо приспособились: поставили на балкон большую коробку, обшитую чистой простынкой, и между кормежками держали Антона в ней. В это же время на балконе жила голубиха. Она не запачкала ни одной пеленки, которые постоянно сушились, ни коробки, в которой спал Антон. Аня была у бабушки в Феодосии, и я так расхрабрилась, что отпустила Алешу в поход по Кавказу.

Закончилось лето, забрали Аню из Феодосии, и Алеша все выходные стал посвящать только ей, поскольку, опять-таки из книги Б.Спока «Ребенок и уход за ним», знали о ревности, которая может быть вызвана у старшего ребенка, если ему не уделяют внимание. Походы у них были в основном на Даниловку и пешие, и водные на лодке.

КОШВАНЕЦ Т.А.:

Мне было, наверно лет 12. В то время я немного увлекалась археологией. Мой папа пообещал повезти меня на раскопки. Так в один прекрасный день мы сели на троллейбус №2 и доехали до конечной остановки «Поселок Жуковского». Там мы встретились с мужчиной и девочкой. Стали знакомиться. Девочку звали Аней, а мужчину – дядей Лешей. Аня была много младше меня (аж на пять лет, но тогда это была большая разница). Удивительно было, что она тоже играла на скрипке.

Так, в расспросах, мы потихонечку продвигались к цели нашего путешествия. Через некоторое время мы пришли на берег какой-то речушки. Пейзаж меня совершенно не впечатлил. А где древний город? А где куча снующих ученых? Видно, на моем лице разочарование было до слез. Да еще и малявка эта, которая на научного сотрудника совсем не похожа. Вот тут-то дядя Леша пришел на помощь. Он начал рассказывать и рассказывать, как древние, не то скифы, не то еще кто, здесь жили, вот просто в этом месте. А что нет «настоящего» раскопа, так ведь это даже лучше, потому что нас туда бы не пустили. И вообще, это место они сами нашли после долгих поисков и умозаключений, а ученые не смогли найти такой ценный объект! Так мы автоматически становились первооткрывателями. В общем, слезы высохли, а я уже понимала, что стою на самом загадочном месте.

Ладно, с этой частью программы справились, теперь надо было переходить к практической части мероприятия – копать! И где лопаты? Тут дядя Леша стал пояснять, что копать-то особо и не надо. Что лучше всего поискать возле реки, так как она год за годом открывает тайны, сохраненные землей. Надо лишь сесть и немного поковырять в определенном месте. Эти места нам с Аней были указаны (культурный слой). В общем, в тот день был жирный улов: пяток черепков, причем один из них был так называемым венчиком какого-то горшка. Дядя Леша пояснил, что это особая удача, так как именно с таких фрагментов начинают собирать и восстанавливать сосуды, вроде как пазлы с угловых деталей.

Помню, что еще один дядечка копался неподалеку. Любитель-археолог. Мы бегали к нему, смотрели, что он нашел. В его коллекции была древняя пуговица и, точно помню, бирюзовая бусина. Все происходящее уверило меня, что не обдурили. Хотя, кто знает, может, черепкам этим не так много лет, как мне хотелось. Да это и неважно.

И первый поход с огромной командой Виталия Волкова с Алешиной кафедры по Крыму тоже припадает на это время. А зимой учил Аню ходить на лыжах да кататься на коньках.

Когда сдали семиэтажку на ул. Проскуры, 10А, начался новый период в нашей жизни – ремонт своей квартиры. По-разному решали сотрудники ХАИ вопрос с ремонтом квартир, но у нас была одна дорога – все своими силами. Алеша этот период нашей жизни назвал: «Удовлетворение застоявшегося гнездостроительного рефлекса». Что только ни делали: стенки пилили (благо – гипсовые), сантехнику перебирали, паркет клеили и циклевали, антресоли облагораживали и укрепляли, двери переставляли, мойку подключали и т.п. Все ходили друг к другу консультироваться, а, если все-таки, несмотря на все старания, что-то не получалось так красиво, как хотелось, вступал принцип Виталия Сапрыкина: «Глаз быстро привыкнет».

Но мы были бы не Олейники, если бы только это. В детской комнате на основе дивана и маленькой кроватки, удлинив ножки и поставив ее поперек дивана, Алеша соорудил двухэтажную кровать, на потолке красной краской (выпросила у красильщиков будок телефонов-автоматов) в полярных координатах нарисовал звездные созвездия, повесил снаряды в виде резинок для прыжков под потолок, веревочных лестниц, колец, качелей. Все взрослые, заходившие первый раз в нашу детскую, задавали один и тот же вопрос: «А вы снаряды в полу верхнего этажа укрепили?». Конечно, ж нет! Это было бы не по-Олейниковски. Алеша нашел оставленные строителями остатки этажных перекрытий, определил чередование пустых полостей в них, а дальше кропотливым расчетом нашел эти пустые полости в нашем потолке и загонял туда крепеж детских снарядов. Чтобы убедиться в надежности крепления, сам висел на каждом снаряде. Часть комнатной двери в детской была выкрашена в черный цвет, и на ней можно было писать и рисовать. Вдоль стены были укреплены полочки, на которых жили игрушки.

В нашей детской, мне кажется, пусто никогда не было. А то, что квартира располагалась на первом этаже, давало возможность не терроризировать детей, когда они прыгали на снарядах.

Покупая диван, мы выбирали вариант с подушками, поскольку из них можно детям делать гнездышки. Частенько все диванные подушки перекочивали на пол, и из них уже получались туннели, через которые прокладывались железнодорожные рельсы, и из комнаты в комнату ездил паровоз, который светил фарами. Вокруг рельс строились станции, и жили человечки, привезенные из Белгорода, куда мы регулярно, как и все харьковчане, ездили за продуктами. Только Алеша старался эти поездки делать интересными для детей: то в музей их поведет, то в магазин, где и выбирались наборы веселых человечков (герои детского журнала «Веселые картинки») и строительные наборы домиков.

КОШВАНЕЦ Т.А.:

Олейники жили неподалеку, и мы с папой зашли в гости к ним. Это был шок! Нигде ранее я не видела такой организации быта! Ну а дядя Леша с гордостью провел экскурсию.

Спортуголок. Разве такое чудо может быть в обыкновенной городской квартире? Я помню кольца и веревочную лестницу. Помню, что дядя Леша, не боясь, выжимался на кольцах и приговаривал, что кто-то еще более тяжелый тестировал это сооружение. Я даже спросила, а как же эта конструкция держится? Он мне ответил (на каждый детский вопрос незамедлительно следовал развернутый ответ с максимально возможным техническим и математическим объяснением), что в бетонных перекрытиях есть пустоты для облегчения конструкции, прокладки проводов и т. д., так вот, если постукивать по потолку, то можно понять, где проходит эта пустота. А потом туда вогнали железную скобу и расклинили. Поэтому-то конструкция вышла прочная, и у соседей пол пробивать не пришлось.

Двухъярусная кровать. Собственно, она являлась продолжением спортуголка. Удивлению моему не было предела, когда я узнала, что сделана она дядей Лешей.

Сильное впечатление производили всевозможные карты и таблицы, которые висели на всех свободных стенах.

С этого дня я точно знала, что будет в моем доме, когда вырасту.

Мебель для кухни помог купить Виталий Сапрыкин – Алешин одногруппник. Он заранее в мебельном на Красношкольной набережной встал на очередь, а когда подошло выселение из первого общежития, предложил нам свою очередь. Поехали они с Алешей за кухней. Раздается звонок – Алеша решил посоветоваться брать или не брать: два буфета, один пенал. Я разочарованно отвечаю, что если ни стола, ни табуреток нет, то не брать. Через некоторое время Алеша приехал с мебелью и резонно мне ответил: «Буду я еще за твоей мебелью бегать». Эта немецкая кухня у нас по сей день: стол у нее выдвижной, мойку Алеша сделал из стола одного из буфетов, сушилку из одной полочки буфета, а табуретки докупили.

Мебель в комнату купили благодаря моей маме и друзьям. Мама дала деньги, а Наташа – жена Володи Доценко – вывела на знакомого продавца. До сих пор помню цену – 1660 руб. Эта болгарская мебель так с нами и живет. И диван и кресла опять-таки из подушек на радость детям.

Во время ремонта обнаружилось, что Алеша очень рукастый: много чего умеет.

При этом никогда не торопился и всегда приговаривал: «Делать надо хорошо, плохо оно само получится». Решения, как правило, были нестандартные. Но особое удовольствие получал, когда из «дерьма» получал «конфетку». Иной раз уже уговариваешь его: «Леша, брось, давай выкинем», а у него, как спортивный интерес: одолеет или нет. Так у нас уже лет 27 работают стиральная машинка «Малютка», цетрифуга «Centra» из Прибалтики, пылесос «Урал», миксер, подаренный на свадьбу. Он с одинаковым энтузиазмом брался за починку обуви, молний, дверных замков, электротехники, радиоаппаратуры, сантехники и т.д. На вопрос: «Алеша, а ты умеешь?» всегда отвечал: «Не знаю, не пробовал». При этом никогда не использовал метод «тыка», всегда как-то доходил до сути поломки. Алеша был твердо уверен, что если человечество что-либо создало, то человек не может этого не понять.

Помню, как-то пришли в гости к Шипиловым, а жена Юры пожаловалась, что не работает кофемолка. Леша тут же между разговорами починил ее, а потом на обратном пути переживал, что подставил Юру.

В последнее лето в крымском доме, не прерывая общения с Вадимом Нерубасским, из двух поломанных раскладушек сделал одну, пригодную для использования – спанья в саду.

В нынешней нашей квартире на Салтовке кладовка, двухэтажная кровать, разборной шкафчик в туалете, шкафчик для грязного белья и домашней химии в коридоре, табуретка-ящичек для щеток и обувных кремов, потолок в кухне, книжный стеллаж на двух косых ножках, люстра с длинными проводами по всей комнате, игрушечный дом для кукол с зажигающейся люстрой, с лифтом из полиэтиленовой бутылки, с тремпелями для кукольных нарядов, скрученными из специально обожженной проволоки, звездные созвездия на потолке в Ириной комнате, которые светятся ночью, – это неполный перечень того, во что вложены его оригинальные мысли, знания и умения.

Иногда это имело свои побочные моменты, не всегда вызывающие мое согласие. Так стиральную машину-автомат он подключал, наверное, лет пять – все говорил мне: «Я сделаю так, как никто тебе не сделает, но мне нужно три дня». А дни эти никак не находились. А подключил, действительно, оригинально, используя полости в плитах пола.

Иногда простота и оригинальность решения потрясали. Так получилось, что ковер прикрыл выключатель света. Леша, недолго думая, повесил на веревочке вырезанный из резинки кружок (что-то вроде мухобойки), чтобы, включая свет, не портили ковер.

Иногда я все-таки не слушалась его и на большой объем работ приглашала мастеров. Так было с плиткой на стены в кухне, ванной и туалете. Леша поначалу обиделся на меня, а потом, когда двое ребят за 2 дня качественно и красиво уложили 44 кв. метра плитки, честно признался, что он бы так не смог.

И, конечно, его рукастость очень выручала при «стихийных бедствиях». Так у меня на работе как-то застрял ключ в сейфе. Местные добровольцы мужского пола только ухудшили ситуацию: ключ развернули по диагонали. А в сейфе и печать, и касса, и бланки строгой отчетности. Хоть «караул» кричи, а толку? Звоню Алеше, описываю ситуацию обреченным голосом и мысленно ищу варианты оплаты «медвежатников» (фирма по вскрытию замков). Алеша приехал так быстро, как позволил общественный транспорт. И под веселое общение с окружающими практически мгновенно открыл сейф. У него был очень тонкий слух и чувствительные пальцы, с одной стороны, а с другой – в школе на практике пришлось поработать на заводе, где делали замки, а поскольку он ничего не делал, не включая голову, то приобретенные навыки были его золотым запасом. Знаю, что дважды он выручал на кафедре Тамару Афанасьевну Божененко с сейфовыми проблемами. Причем успешность второго раза была обусловлена тем, что он досконально помнил восстановительный момент первого раза (это к вопросу о памяти).

По инициативе зятя и под моим напором Алеша взял участок в кооперативе «Крыло три». При этом мою веру в светлое дачное будущее омрачил фразой: «Ты видела, чтоб летал самолет с тремя крыльями?» Действительно, кооператив был обречен годом своего создания – 1991-92 года. Это было в годы, когда мы ходили на работу не потому, что нам зарплату платили, а потому, как грустно шутили, что за вход денег не брали. Про эти годы еще будут писать и искать истоки нашего выживания. Осваивали участок Алеша, зять Андрей и Антон, поскольку я была с маленькой Ириной. Первый раз мы с Ириной туда попали, когда ей было лет 5. И опять я была удивлена Алешиным подходом к делу: воду носили в канистрах, прикрепленных к китайскому коромыслу, еду варили в реактивном устройстве из перевернутого ведра, стоящего на кирпичах, и восхищавшего Алешу своей тягой и, как следствие, практически мгновенным закипанием воды, стол стоял на двух ногах, была оборудована кровать из двух дверей, которые Алеша перевез на велосипеде за одну ходку, сделав специальное крепежное устройство. Участок на тот момент был практически образцовым: собирали фасоль, чеснок, лук, помидоры, огурцы, тыквы, клубнику ведрами, орехи, красную смородину, малину.

Отдыхать он любил под орехом и всегда мне с укоризной говорил: «Ты лежишь на старых дверях в душном домике, а я лежу на планете Земля, укрытый атмосферой, и смотрю во Вселенную».

На участок за Липцами наши мужики ездили на велосипедах. Велосипеды мы приобрели, когда жили в ДМС-3. Тут надо сказать, что, несмотря на то, что хотя я в турсекции ХАИ не стала туристкой, но, выйдя замуж за Алешу, я, как полагается любящей жене (а во всех любящих женах, на мой взгляд, сидит чеховская душечка), не могла проигнорировать его непоседливость и любовь к разного рода походам. Поэтому первую большую сумму денег, которая появилась в нашей семье в виде дородового больничного, я уговорила Алешу потратить на два немецких болоневых спальника по 26 рублей каждый. Спальники были легкими, непромокаемыми, теплыми и стыкующимися между собой – сплошная радость. В дальнейшем мы никогда не покупали одеяла, а пользовались спальниками. Следующей нашей покупкой из спортинвентаря была палатка. Купили мы ее с помощью Леонарда Суреновича Григорьева. Палатка – альпинистская серебрянка, была самая легкая на то время. Потом постепенно купили беговые лыжи для каждого, коньки, по велосипеду каждому и, наконец, трехместную байдарку «Таймень-3». И эта экипировка служила нам верой и правдой.

Сначала летом 1972 г. Алеша сводил моего брата Сережу в поход по Крыму.

ПАВЛОВ С.В.:

Первый и, действительно, для меня памятный маршрут: Генеральское, водопад Джур-Джур, Демерджи, Красная пещера, Чатыр-Даг, Ай-Петри, Большой каньон, Ялта, Феодосия. В лоб берем гору. Жарко, оба лежим в речке. Позже А.В. плескается под струями водопада. Утром у Красной пещеры выхожу из палатки и вижу, как вокруг бегают негры в камуфляже. На мой крик поднимается и протирает глаза А.В. Война?! Теперь известно об этой секретной базе подготовки «друзей социализма». Около Демерджи отдыхаем на поле лаванды. Одурели от запаха. В Большом каньоне А.В. предлагает оздоровиться в «ванне молодости» (+5С). Эффект потрясающий – вылетаем со скоростью звука. В Ялте – проблема места ночевки. А.В. предлагает самое спокойное – кладбище. Всю ночь тут своя жизнь: алкоголь, любовь и просто место отдыха. На пароходе располагаемся на палубе. Очень романтично, меня мутит, но с почетом возвращаемся в Феодосию.

Из письма Алеши жене:

Поход мы закончили нормально. Посетили 4 пещеры, 3 вершины, два ущелья, долину приведений и один водопад. Серега доволен, по-моему. Я тоже…

Первый поход для Ани состоялся в 3 года, летом 1976 г.: тайно от бабушки с небольшим завтраком они поехали на катере в Планерское (Коктебель).

Сентябрь 1977 г. – второй поход с братом жены по Крыму.

ПАВЛОВ С.В.:

Маршрут: Белогорск, Караби-яйла, Рыбачье, Феодосия. Выезжаем из Феодосии на «авто» знакомого. Выходим у Белогорска. Караби (тогда) абсолютно безлюдное место – любимые А.В. «лунные пейзажи» и малопосещаемые пещеры. Попадаем в страшную грозу. Лежим в небольшой воронке. Град с «голубиные» яйца и молнии «прямо в нас». Штаны, хоть и с перепугу, но сухие, а град собираем в канистры (на яйле нет воды). В пещерах ползаем то на коленях, то на животе. Да, хорошее было время!

Август-сентябрь 1978 г. – сходил на Кавказ с В.Г. Богдановым и А.Е. Кошванцом.

БОГДАНОВ В.Г.:

В 1978 году на исходе августа, намереваясь свой выпавший на сентябрь отпуск начать с похода в горы, Лёша застиг меня врасплох своим предложением составить ему компанию и за оставшиеся 2 недели моего отпуска «пройтись» по ущельям Кавказа, ведущим в Феодосию. Ежегодно, на протяжении уже девять лет до этого, проводя лучшую часть лета со студентами на производственных практиках, я потом с завистью внимал рассказам коллег о горных походах и байдарочных сплавах. Однако моим высшим личным достижением в горовосхождении с 1971 года оставался лишь подъем с Лёшей от Днепра на Тарасову гору во время майской научной конференции. И после только что проведенных из-за очередного обострения язвенной болезни 12-перстной в стационаре 20-й больницы почти двух месяцев (февраль-март) и 21-дневного санаторного курса в апреле на Берминводах, да при наличии предписанных медограничений по физическим нагрузкам и режиму питания, я не решился бы гарантировать спутнику исход без внезапных осложнений даже вылазки выходного дня.

А уж о многодневном автономном походе по необитаемым местам да еще при полном отсутствии опыта и соответствующей экипировки и говорить не приходится… Ведь мобилок еще не было.

Но Лёше партнер был необходим (в одиночку ведь в горы не ходят), а все пригодные для такого рода дел коллеги в тот год свои отпуска уже использовали. А потому были разработаны адаптированные к моим возможностям маршрут и график похода, позволявшие в случае осложнения сравнительно просто сойти с маршрута. И предводительствуемая 30-летним командором на скорую руку снаряженная весьма авантюрного вида экспедиция «тех, кому за 40» (буквально накануне выезда из Харькова к нам примкнул случайно встреченный в магазине «Турист» уже имевший походный опыт А.Е. Кошванец), в конце первого дня сентября входила в карачаевский аул Учкулан в верховьях Кубани, нацеливаясь в несколько переходов выйти через перевал Нахар (2890 м над уровнем моря) в долину р. Клыч к Южному приюту на старой военно-сухумской дороге, а оттуда попутным транспортом добраться до Сухуми – конечного пункта нашего похода.

Пройдя аул, уже в темноте при свете фонариков поставили одну палатку (2-х местную Лёшину на троих) и всю ночь прислушивались к возне каких-то живых существ снаружи, опасаясь за сохранность оставленных там рюкзаков со съестными припасами. Утром, оглядевшись, обнаружили себя на обширном густо населенном сусликами пустыре, в виду аула. Не стали там задерживаться и потихоньку двинулись вверх, вдоль р. Учкулан, рассчитывая за три дневных перехода выйти к стоянке у минеральных источников на р. Нахар, километрах в двух вверх от слияния ее с р. Гондарай и р. Учкулан. На исходе второго дня нас подобрал грузовик ЗиЛ-130 с группой то ли старших школьников, то ли учащихся карачаевского ПТУ, премированных за летние трудовые подвиги поездкой на выходной день к тем же источникам с двумя живыми барашками для шашлыка.

Остановились на пригорке метрах в 25 от двух минеральных источников, примечательных тем, что один из них нарзанный, а в 1,5 – 2 метрах от него второй с водой, типа боржоми. До наступления темноты едва успели установить и окопать ровиками палатки. Карачаевцы расположились неподалеку у подножия нашего пригорка и под хлопанье в ладоши, песни и возгласы «карачай!» плясали почти до рассвета.

После песенно-плясовой ночи соседей проснулись поздно и, позавтракав, приступили к выполнению Лёшиной программы адаптации новичка к горным условиям и заодно, как я понимаю, к проверке его готовности пойти на перевал. Толя остался комендантом нашего базового лагеря, а Лёша повел меня в первый из трех намеченных радиальных выходов – в урочище Джалпакол. Было уже часов 10 утра, соседи наши, изможденные ночными плясками, в своем стане еще спали. А нам предстояло пройти километров 25, а то и все 30.

Вышли налегке, взяв с собой только рюкзак, спальник, кружку, фляжку, спички, несколько сухарей и кусочков сахара и рассчитывали, «если что», укрыться в одном из трех нежилых кошей, отмеченных на карте командора.

До намеченного Лёшей рубежа оставалось уже совсем немного, когда поняли, что без ночевки нам его не достичь (вышли поздновато), а погода стала портиться просто на глазах. Взвешивали недолго, развернулись и, подгоняемые следовавшей за нами километрах в полутора стеной тумана, поспешили вниз. К слиянию Гондарай-Нахар-Учкулан пришли уже в темноте. После спуска по крутому склону ноги подгибались. Предложение Лёши зайти к сторожу уже пустующей турбазы ленинградцев попить чаю отпадало: присев, я уже не поднялся бы, а до нашего лагеря оставалось еще пару километров вверх-вниз-вверх…

Утром видимые от наших палаток вершины примыкающего к Джалпаколу горного массива Курша были покрыты первым снегом, над нашей базой начинало моросить. Стало ясно, что сезон легких пробежек по горам закончился – адаптационную программу надо сократить и поторопиться проскочить через наш перевал, пока его не накрыло непогодой. Но, прежде чем «смываться», в ожидании дальнейшего развития погодной ситуации пришлось уделить почти два дня полуведру айрана и кастрюле замаринованного для шашлыка мяса, которые, уезжая, подарили Толе наши соседи.

Свернув лагерь, с одной промежуточной ночевкой пришли под перевал Нахар, переночевали на галечном берегу изумительного бирюзового цвета моренного озера и пошли на штурм перевала. Благо, он оказался сухим, и, без проблем преодолев его, мы с разбега переночевали в бревенчатом полуразрушенном продуваемом домике уже на подходе к Южному приюту. После полудня у Южного приюта погрузились в плотно набитый себе подобными крытый кузов грузового такси ГАЗ-51, прозванный Толей «скотовозом» из-за отменного сервиса, предоставляемого промышляющими извозом горцами, и опять незадолго до полуночи добрались до Сухуми. Проситься к кому-либо на постой было уже слишком поздно, и мы заночевали на скамейках пляжа. Утром поставили палатку на территории ближайшего дома отдыха, отряхнулись, и Лёша с Толей проводили меня на поезд в Харьков, а сами остались ждать теплоход до Феодосии (Лёша) и Одессы (Толя).

Вот так Лёша вернул к горам запорожско-донецкого степака, родившегося и первые 3 года жизни проведшего в кавказском предгорье, в 38 км от Пятигорска, у слияния рек Кумы и Подкумка. Правда, пронеслись по ущельям, не успев толком оглядеться. Поэтому в июле 1979 года мы с Толей, прихватив своих детей (Толиного Алексея и мою Марину), медленно прошли открытым нам Лёшей маршрутом, вызвав ширящийся по ущельям слух о шляющихся по горам чудаках со скрипкой. Жаль, Лёши с нами не было: отпуск не совпал.

Май 1979 г. – поход по Крыму с Аней и командой В.Н. Волкова.

Февраль 1980 г. – с В.А. Щербиной по путевке вместо Л.С. Григорьева попал в Донбайский горнолыжный лагерь. Чтобы поехать в этот лагерь, купили у Коли Сазоненко горные лыжи, а я сшила чехол. Это те самые лыжи, которые уже тогда, по-видимому, были не последним «писком», но которые Алеша наотрез отказывался менять на современные, и, катаясь на которых до последнего, умудрялся получать максимум удовольствия, подтверждая слова из книги О. Боннэ «Лыжи по-французски», выгравированные на подаренном мной бугеле: «Лыжи, быть может, не являются счастьем, но вполне могут заменить его!».

Май 1980 г. – байдарочное путешествие по водохранилищу на Старом Салтове с испытанием самодельного паруса. Это путешествие в нашей семье помнится как «салтовское голосование» по вопросу пересечения дамбы. Алеша во время походов вел записную книжку, а потом с детьми печатал фотографии в ванной, и все это находило отражение в альбоме о походах. Вот как это описано в этом альбоме:

Мама: «Из-за страшного ветра и огромных волн лодку разгрузить и перенести по берегу».

Папа: «Эти брызги нам не страшны, выйдем на веслах на середину, пересечем дамбу под мостом и пойдем дальше, как мужчины, под парусом».

За мамино предложение: Мама и Аня.

За папино предложение: Папа и Аня.

«Большинство на моей стороне», – сказал капитан, загнал в лодку и отчалил от берега. Команда восторженно приветствовала это решение криками: «А-ай!, О-ой!, Ма-ма!».

Август 1980 г – семейное путешествие из Феодосии на мыс Казантип.

Одной из ночей наблюдали сильную грозу. Весь горизонт над морем полыхал молниями, а мы сидели и считали, чтобы определить: гроза идет на нас или от нас.

Именно в этом путешествии семилетняя Аня сделала важное открытие о том, что перец растет нефаршированным: когда в последний день ей предложили болгарский перец, она попросила то, что внутри.

Октябрь 1980 г. – поход после конференции по маршруту Рыбачье – Ангарский перевал, Туакская пещера с Волковым В.Н., Скрипкой А.И.

Алеша позвонил из Рыбачьего и попросил передать с Богдановым В.Г. походные принадлежности. Встретились с Виктором Григорьевичем около Госпрома. Под удивленье Богданова передала ему 2 рюкзака, 2 спальника, 2 штормовки, палатку.

На вопрос «Почему по два?» я ответила: «В горы по одному не ходят!»

А теперь отступление о ревности.

Хотя в нашей семье и звучала поговорка: «Жены наши стареют, а 4-й курс никогда», но ревность в нашей семье не жила. Хотя однажды я отличилась. Как-то пришел Алеша от Бута и сказал какой-то комплимент молодой жене Жени. Наутро мне почему-то захотелось завязать хвостики, поменять домашнее одеяние и затеять генеральную уборку. Алеша безропотно весь день подчинялся, а к вечеру сказал: «Чтоб я еще раз чью-то жену похвалил…» И тут только я поняла, к чему хвостики и прочее. Смеялись долго.

Но жизнь заставила Алешу подумать и об этом явлении:

«Ревность и месть – плохие советчики. А все, что делается из мести и ревности: слежка, ловля за руку, всевозможные доказательства, упреки – только разрушают отношения и, главное, НИ К ЧЕМУ НЕ ВЕДУТ.

Надо ответить себе на вопрос: чего ты добиваешься, развода или мира?

Если хочешь развода, тогда можно следить, добывать факты, выцарапывать глаза и мстить, мстить аж до третьего колена, а можно и проще: взять и развестись без шума и нервов.

Если же хочешь мира, то будь выше глупости, слабости и прости! Да так прости, что вслух оправдывай и жалей. Это трудно, но необходимо».

Апрель-май 1982 г.– поход с детьми в команде с В.Н. Волкова.

ВОЛКОВ В.Н.:

Однажды в мае мы пошли в поход от Рыбачьего через Чигинитру, на Караби-Яйлу, в Су-Ат, аэродром и далее на троллейбусную трассу в Симферополь.

С нами в составе группы были малые дети, в том числе Лерочка Волкова и Антон Олейник.

Все было хорошо, переночевали в Чигинитре, потом вышли на край Караби и пошли по Караби в сторону Су-Ат. Вначале светило солнце и было относительно тепло. Потом к полудню Караби накрыли тучи и пошел холодный снег с дождем. Видимость стала 5 метров. Это не страшило, но стало холодно и мокро примерно на полпути, напротив Метеостанции. Что делать? Надо идти вперед и прятаться в ущелье Су-Ат. Мы так и сделали, пошли не куда глаза глядят, а куда надо. Вышли на край ущелья Су-Ат, а ветер холодный и мокрый. Надо искать пристанище. Вышли к ручью Су-Ат, а он переполнился холодной водой, да еще и вечер. Пришлось перебираться по пояс в воде на другой берег. Детей перенесли на руках. Потом зашли в малое ущелье Су-Ат, где горная гряда защищала от ветра. Там решили поставить лагерь. Но все у нас было мокрое. Самым опытным поручили разжечь костер. В рюкзаках мокрая одежда и спальники. Начали ставить палатки, но все мокрое. У Леши Олейника палатка была альпинистская, и она почти не промокла. Разожгли костер с горем пополам. А дети мерзли. Тогда Леша решил, что его палатка будет детской. Все помогли ее закрепить и натянуть, положили матрас, и Леша стал устраивать детей. Что было у кого сухое, отдали в эту палатку. Еще у Леши был примус, он его зажег в палатке. И дети во главе с ним устроились в его палатке. Все остальные также поставили палатки, но старались согреться у костра.

Чай и поесть в первую очередь Леша носил детям. Потом он всех опекал целую ночь.

Постепенно дождь перестал и люди согрелись. А у Леши в вигваме дети заснули.

Утром выглянуло солнце, и все мы пошли на аэродром, который был украшен солнцем, красивыми майскими цветами. Мы отпраздновали праздник, и никто не заболел. Спасибо Леше Олейнику

Май 1985 г. – Чугуев – платформа «Отдых» – семейный байдарочный поход.

Июнь-июль 1985 г. – семейное байдарочное путешествие под парусом, названное Алешей «Путешествие длиною в один градус земного меридиана», вдоль Арабатской стрелки.

Алеша не зря написал в альбоме такой эпиграф к этому походу:

«Мы сквозь такие плыли беды,

Что отрывало от земли,

Мы не попали в домоседы,

Ну а в пираты не пошли».

Путешествие было очень непростое. Сначала Антон заболел, затем попали в циклон и пережидали шторм с сильным ветром со скоростью 30 м в сек. на абсолютно безлюдном побережье. Ветер был настолько сильным, что на противоположном берегу всю ночь вывозили людей из лагерей, домов отдыха и санаториев, поскольку уровень моря поднялся на 3,5 м, а мы уже опустили стены палатки и подумывали, что пора залазить под перевернутую байдарку. Потом после нескольких дней ожидания по команде капитана (Алеши) вышли без паруса «до первых людей». Этими людьми были военные, которые, увидев наше утлое суденышко с двумя детьми, изо всех сил демонстрировали желание помочь нам во всем. А нам нужен был хлеб, поскольку дети сгрызли все сухарики.

В этом походе обнаружили, что Антон читает. В какой-то момент услышала, что Антон смеется, глядя в книгу «Незнайка в Солнечном городе», а картинок на странице не было.

Май 1986 г. – семейный байдарочный поход Гениевка – Янковский по Северскому Донцу

Август 1986 г. – байдарочный поход вдоль Керченского полуострова в составе с Антоном, племянником Андреем и семьей О.А. Турчина.

Октябрь 1986 г. – Симферополь – Ангарский перевал – Рыбачий под руководством В.Н. Волкова

Май 1987 г. поход под командой В.Н.Волкова от Ангарского перевала до Рыбачьева.

ПАВЛОВ С.В.:

Стандартный «Хаевский поход» от Ангарского перевала до Рыбачьего. Руководит командой незнакомых мне людей Волков. (Антон с нами). Через пару дней наша очередь готовить ужин. До сих пор не пойму, как они ели эту «кашу». Запомнилась последняя ночевка на пляже в Рыбачьем: песни под гитару, разговоры «за жизнь». Здорово!

Июль-август 1987 г. всей семьей с собакой Лаймой поплыли по реке Паозер в Волго-Вятском районе в компании с семьей А.Е. Кошванца и В.Г. Селивановым.

Этот поход стал возможен благодаря Алешиному капитанству, поскольку планируемый капитан не смог плыть, а у оставшихся участников были противоречивые желания: один хотел плыть до первого красивого места, а второй – как можно больше проплыть за день. И только Алешина дипломатичность уравновесила противоречия. Этот поход мог быть иллюстрацией к книге Ф. Квадригина «На байдарке», поскольку дорога, показанная на карте, отсутствовала, и вместо похода по р. Ветлуга поплыли по ее притоку Паозер от завала к завалу, собирая грибы, землянику, чернику. Поход состоялся, участники сдружились и после похода с радостью встречались.

Июль 1988 г. – байдарочный поход по Азовскому морю вдоль Керченского полуострова Алеши с Антоном и семьей Турчиных.

ТУРЧИН О.А.:

Походы с Алешей – это, прежде всего, общение. С ним было интересно общаться, поскольку он был умным не только в своей профессии, но и в экономике (иные титулованные в сравненье не шли), и в политике. Общение с Алешей – это еще и роскошь человеческого общения из-за врожденного чувства такта. Он не кончал Царскосельский лицей, но дай Бог каждому выпускнику престижного учебного заведения владеть так этикетом, как мог Алеша. Великолепное чувство юмора имело такую особенность: он никогда не шутил над человеком, а шутил над событием. С ним было комфортно.

Он не был жмотом, хотя не был богат.

А еще был прекрасный товарищ и абсолютно надежный, как танк Т-34.

После похода я с полным уважением продолжал называть его Адмиралом.

Август 1990 г. – почти семейный (Аню отправили в свадебное путешествие по Волге) с собакой Лаймой байдарочный поход по Карелии под капитанством Виталия Николаевича Голованова

Август 1991 г. – повтор похода по Карелии в том же составе, но без Наташи Олейник, которая ушла из большого спорта в бабушки.

Июль-август 1993 г – велосипедный поход отца с сыном по маршруту Харьков – Феодосия.

Идея этого похода родилась в голове Антона как результат поездок на участок. Когда я узнала об этом желании Антона, то подбила Алешу на этот велосипедный поход. С 27 июля по 02 августа с заездами на все достопримечательности по маршруту Алеша с Антоном совершили это беспрецедентное путешествие и воочию убедились, как страна была парализована безденежьем: дороги были пустые.

Май 2004, 2005 г.г. – походы в детство – Аня собрала своих друзей, позвала Алешу и поплыли по Северскому Донцу по маршрутам детства.

Май 2008г. – поход по Северскому Донцу.

МАРЦЕНЮКИ Е. и И.:

Благодаря Олейнику, мы и решились на трехдневный поход по реке, и, как опытный путешественник, он подготовил нас к походу так, что мы взяли с собой абсолютно все необходимое и совсем ничего лишнего.

Поход приближался –- погода портилась. Кое-кто дрогнул, побоялся холода и не пошел с нами. Мы же не волновались, так как Алексей Васильевич сказал: «Ребята, да вы что! Ведь от погоды не может зависеть исход похода! От нее зависит только ЭКИПИРОВКА!».

В первый день, пока собирали байдарки, погода была неплохая, а когда уже перед отплытием сели пить чай, небо совсем прояснилось, стало светло, тепло и радостно. Алексей Васильевич на берегу с флагом в руке приветствовал проплывающих мимо байдарочников словами: «Привет морякам Таджикистана!». И все кричали «Ура!».

Наконец-то мы в пути: гребем потихоньку, рассматриваем прелести природы по левому берегу, по правому, делимся впечатлениями с плывущими впереди друзьями, и вдруг крик Алексея Васильевича: «Стоп! Стоп!». Смотрим вопрошающе, мол, в чем дело?! Оказывается, у него кепка с головы слетела! Я и не подозревала, что на байдарке можно совершать такие маневры, которые нам пришлось проделать, чтобы выловить кепку. Наши впереди плывущие товарищи замерли с открытыми ртами, соображая, почему мы на одном месте стали так резко и часто круги наматывать?

Я бы, конечно, сразу простилась со своим головным убором и поплыла дальше, но раз вещь не моя, нужно спасать, тем более, желание командира – закон. Минут за 10-15 мы выловили чуть не утонувшую часть экипировки, догнали друзей, успокоили их и двинулись дальше по Донцу.

Впереди сидящий Женя и я старались грести быстрей, как можно сильнее налегая на весла, чтобы не отставать от лодки своих соучастников, а получалось, что, чем больше мы прилагали усилий, тем сильнее заливало нас и байдарку водой с весел. Как опытный байдарочник Алексей Васильевич нас все время одергивал, мол, незачем так тужиться, нужно плыть тихонько, ведь плывем по течению, и что мы не на соревнованиях, а на отдыхе.

Просто меня и Женю с толку сбивали Вова с Юрой, которые 5 минут гребли с бешеной скоростью, а потом полчаса отдыхали, фотографировали округу и ждали, пока мы их догоним.

Но мы выслушали пожелания Олейника и дальше размеренными движениями направляли нашу «бригантину» навстречу приключениям.

Плывем, мечтаем, вдруг, бац! Опять крик Алексея Васильевича: «Стоп! Стоп!».

На наш безумный взгляд с вопросом: «Что на этот раз?» Олейник с улыбкой на лице своим указательным пальцем направил наши взоры к плывущей сзади пластмассовой кружке, которой он вычерпывал за борт скопившуюся возле ног воду (центр тяжести загруженной байдарки находился сзади, ближе к капитану). Он черпал, черпал воду, а потом залюбовался пейзажами, задумался и вычерпал вместе с водой свою кружку.

Не нужно было долго думать, чтобы понять, в этом походе мы никого не оставим, а тем более – капитанскую кружку (это ж все равно, что бросить капитанского попугая или... трубку!). У нас-то практика есть: и часа не прошло, как кепка тонула! Во второй раз было все понятно и легко: слушали команды Олейника и резво гребли, а вот наши Вовка, Юра и Инна совсем не поняли, чего это мы опять занялись противолодочными учениями? И только Алексей Васильевич наперед знал, зачем он будет рисковать своим имуществом. Он решил сразу проверить, стоит ли с нами дальше плыть, и интуиция его не подвела: науку усвоили успешно, ведь он в нас верил.

В общем, первый день прошел хорошо: мы наплавались, пристали к берегу, разбили палатки. За ужином наш командир пел песни про походы, горы, лыжи у печки и еще очень веселую с припевом: «Тумба, тумба-раса, тумба тумба-раса,...», которую некоторые потом вместо будильника по утрам напевали. После чая все разошлись по палаткам.

На следующий день, проснувшись, я и Инна решили умыться; наш Леха понял, что мы собираемся делать, и говорит: «А вы знаете, что медведи не умываются? Я вот тоже на природе умываюсь раз, перед отъездом». Не помню, как Инна поступила, а я вот решила взять пример с нашего главнокомандующего.

Потом мы все лопали пшенку, пили сгущенку и смотрели на берег Кикимор (так противоположный от нас берег назвал Алексей Васильевич), а после завтрака собрались и поплыли дальше.

Во второй день погода тоже была хорошая. Командир сказал, что в районе обеда мы доберемся до участка реки, который называют «ровный Донец». Алексей Васильевич запел «Все перекаты, да перекаты...».

Мы плыли по течению, поворачивая то вправо, то влево, любовались небом, изредка попадающейся на пути живностью. Часть команды в первой лодке гребла, не жалея сил, а потом и вовсе включила форсаж. Алексей Васильевич смотрел некоторое время на них, а потом говорит нам: «Когда вернетесь домой, расскажите, что ваши друзья своими беспорядочными движениями повернули реку вспять, гребли так, что вода под ними закипала, рыба всплывала вареной...». Поток мыслей был прерван диким хохотом Жени, которому юмор Олейника пришелся явно по душе и в самую нужную точку. И мне тоже рядом с ними было не скучно.

Из состояния веселья мы перешли в крайнее изумление: повороты закончились, река расширилась и до бесконечности выровнялась по струнке. От этой сказочной красоты все ахнули! И неудивительно: в зеркальной глади воды отражались прозрачно свежее небо, кудрявые от сочной зелени деревьев берега; то тут, то там пощебетывали весенние птички. Появилось ощущение, что мы в раю и поход удался!

За «ровным Донцом» снова пошли повороты, дачи, села, разнообразные постройки на берегу, рыбаки, которых Алексей Васильевич называл лешими и русалками, т.к. в таких местах простые люди не живут.

Майские праздники как раз были в разгаре. Поэтому, несмотря на послеобеденное время, лица некоторых празднующих мужчин и женщин на берегу говорили о том, что они либо только проснулись, либо пару дней не ложились спать. Вот Олейник и решил у одних таких проверить реакцию и говорит: «Эй, ребята, скажите, а до Чугуєва далеко?». Сначала мы и сами обалдели, но, зная юмор капитана, затаили дыхание и стали наблюдать. На лицах этих несчастных сухопутных замерло легкое недоумение. На берегу начали советоваться, потом один мужчина, подняв руку, ответил: «Так вам же в другую сторону!». Развязка превзошла все ожидания. Услышав такую весть, наш Леха гневно бросил весло и выкрикнул нам: «Я же говорил, что не нужно было ночью грести!!!». Чтобы дать возможность этой мысли пробиться к празднующему мозгу отвечавших, мы в гордом молчании подняли весла, переглянулись друг с другом, выдержали паузу и продолжили плавание, сопровождаемые изумленными взглядами с берега.

Непонятно откуда взявшийся сильный ветер с ливнем, вынудил нас высадиться на ночевку раньше намеченного места. Все намокли, замерзли, некоторые даже разозлились. Но как только натянули навес и под него перенесли вещи, дождь закончился.

Ребята раздобыли дров, девчата приготовили ужин. Изюминкой был салат Олейника из крапивы. Вовка и Женя попросили добавку каши с салатом, а Юрка даже вторую.

За чаем Алексей Васильевич рассказывал, как он с Богдановым по горам путешествовал. А тот ему потом признался, что он от дома на автобусе никогда так далеко не заезжал, как с Олейником пешком в один день прошел.

Говорили много о разном, интересном, а потом речь зашла о том, как из двух одноместных спальников сделать двухместный, чтоб теплее спать было. И Алексей Васильевич дал дельный совет: «Спать в одном спальнике не только тепло, но и полезно, так как от такого спанья потом появляются дети: и мальчики, и девочки; проверено личным опытом». Никто не смог возразить.

Утром третьего дня возле нашего места стоянки вся округа серебрилась переливающимися на траве капельками росы, небо было ясное, настроение чудесное.

Пока мы с Инной сочиняли завтрак, Алексей Васильевич показывал, как правильно нужно сушить на костре джинсы. А именно: вверх ногами, чтобы горячий воздух заходил в широкое отверстие, далее разделялся на два потока и из штанин устремлялся вверх, создавая тягу. Вот так пересушили мокрую с вечера одежду, позавтракали и стали собираться.

Плыть в последний, третий день, было и радостно, и грустно. С одной стороны, хотелось уже домой, в свое гнездо, а с другой – было жаль покидать этот удивительный уголок нашей родной Харьковщины.

И вот Балаклейский мост – место высадки. Байдарки разобрали, просушили, устроили прощальный с Донцом обед. Осталось немного подождать, пока приедет Вовин папа за частью вещей, и тогда можно идти на электричку.

Но наш капитан скучать не любит; он буквально за одну минуту сообразил, как всех занять: расстелил клеенку с узором в клетку примерно 15x15см (в квадратиках нарисованы овощи: лук, редис, морковь...), которая служила нам обеденным столом, и заявил, что чемпионат мира на звание «абсолютного ноля» объявляется открытым. Ноликов нарезали с бутылки «Березовской», а крестики выкладывали веточками. Во время игры наша команда водоплавающих оживилась: двое сражались в турнире, остальные за них болели. Игроки менялись, время шло...

Вот приехал Александр Георгиевич. С ним мы хотели отправить и нашего доброго командира, наверняка, уставшего за дни похода, но он не захотел ехать без нас, даже рюкзак свой для облегчения не отдал. Вместо Олейника отправили прямым рейсом на Харьков Инну, из-за которой байдарку с Юркой и Вовкой Алексей Васильевич окрестил «труповозкой». Инна у нас медик – доктор по новорожденным; ее, как самую молодую, загружают на работе на все 100% и больше. Она ночует чаще в роддоме, чем дома, и по жизни не может выспаться. В день похода она была с ночной смены. В первый день держалась, скорее, на эмоциях, а вот второй, я уверена, плохо помнит. Сколько была в байдарке, столько и дрыхла, даже кушать не просыпалась, свежий воздух вырубил человека. Впрочем, что там говорить. Фотографии второго дня – фактическое доказательство вышесказанного.

На платформу шли через сосновый лес с красивыми, могучими деревьями. Пришли на место уже вечером, в начале восьмого. На платформе, кроме нас, никого не было, и вокзала тоже не было, только железнодорожные пути и посадка с двух сторон. Решили подождать немного. Прошел какой-то скорый поезд. Начали закрадываться сомнения, будет ли сегодня еще электричка. Но вокруг – ни души, у кого узнать?

Уже Вовин папа из дому звонил, интересовался, как там мы едем, а мы еще стоим. Вот Вовка и решил пойти поискать кого живого. За посадкой была дорога, на которой изредка появлялись люди. Он туда и направился. Сквозь деревья мы видели, как мимо ехал какой-то дедуля на велосипеде, а заметив Вовку, так на педали надавил, что чуть не рухнул. Потом еще кто-то проехал мимо. Лишь с третьей попытки (мужичок не сам ехал, а жену на багажнике вез) согласились пообщаться с нашим гонцом. Вот Вовка идет обратно, мы на ходу стараемся понять по его лицу, есть ли у нас шанс сегодня домой попасть, а у него такое выражение улыбчиво-удивленное и чем-то озабоченное, что понять ничего невозможно. Подходит и говорит медленно: «Ну сначала муж с женой спорить начали, но все-таки женщина сказала, что скоро будет, а мужик в качестве подтверждения показал на вас пальцем и говорит: «Видишь, вон люди ждут, значит, будет!» На такую откровенность я не нашел, что ответить, а они, хитрые, уехать успели...» Да и верно, логика железная: раз ждут, значит, будет. А что и когда - вопрос другой, второстепенный, и незачем в эти подробности вдаваться.

Утешало нас то, что с голоду не умрем, так как прихватили с собой недопитое вино, недоеденные хлеб, печенье и конфеты. Чтоб поднять настроение, подкрепиться. И тут, откуда ни возьмись, появилась электричка!

Дорогой ребята с Алексеем Васильевичем играли в карты, а я боролась со сном. К полуночи добрались до города, около часа попали домой. Но спать не легли, пока не пересмотрели все фотографии нашего путешествия.

Дня за три, как говорил Алексей Васильевич, ликвидировали последствия похода, дней за пять адаптировались после чистоты природы к шуму города, его воздуху, большому количеству людей. В течение десяти дней после нашего майского путешествия ни с кем ничего не случилось, все были живы, здоровы. А значит, все прошло отлично!

Алексей Васильевич сразу же занялся интересным проектом – фильмом о походе. Он каждый вечер почти все время посвящал этой работе. И в итоге на свет появилось грандиозное кино, произведение искусства! Первыми из нашей компании его посмотрели Женя и я, потом Вовка, Юра, Инна.

Каждый раз, как я заходила на кафедру, Алексей Васильевич говорил радостно: «А я фильм вчера смотрел!». Я ему отвечала (но не всегда): «А мы тоже, позавчера!»...

Какое важное дело для нас сделал Алексей Васильевич! Он нам открыл дорогу в природу, дорогу в другой мир. После того похода мы с Женей стали туристами. Мы сделали флаг с изображением медведя. Наш девиз: «Медведи не умываются!» В этом году (2009 г.) мы сходили в 2 похода на байдарках; в мае и июне (раз, как с Алексеем Васильевичем, от Змиева до Балаклеи, и раз – от Савинцев до Изюма), в велосипедный поход в июле, (Луцк-Ковель-Брест-Любомль-Ковель) и недавно вернулись с пешего двухнедельного Карпатского похода. Мы стали другими, мы стали лучше. За это я очень благодарна Алексею Васильевичу.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Медведь был очень почитаемым зверем у всей студенческой группы Алеши. По «тропе Хо Ши Мина», т.е. через дырку в заборе, они ходили перед каждым экзаменом в Зоопарк задабривать бурого медведя 1947 года рождения (год рождения большинства членов группы), а потом уже и мы с детьми посещали этого мишку.

Действительно, любимая Алешина установка при подготовке к походу была: наши планы от погоды не зависят, а зависит одежда.

С ним не страшно было ходить в походы. С одной стороны, он настолько хорошо знал строение человека, что всегда четко определял размеры бедствия, если с кем-то что-то случалось, и знал, как помочь. А с другой – он, как настоящий мужик, в критической ситуации, независимо от окружения, всегда принимал на себя ответственность, не паниковал, действовал решительно и, что самое главное, адекватно.

Как-то в период жениховства, якобы по просьбе уехавших Гусевых, мы пошли протопить в их «фигиле», который они снимали на Даниловке. Прийти-то мы пришли, а дорогу перегородила хозяйская собака, всем своим видом показывающая, что недаром еду получает. Я была готова повернуть, поскольку хозяев не было, и четвероногого сторожа убрать было некому. Но Алеша вдруг издал такой устрашающий звук, что собака, поджав хвост, спряталась в будке. В дальнейшем в семье этот звук получил название «внутреннего рыка».

А то как-то в подъезде около нашего этажа заночевал какой-то бомж. Зять, как в воду глядел, когда сказал, что к 5-ти утра очнется. Действительно, в 5 утра у нас в квартире раздался настойчивый звонок, переходящий в стук в дверь. И хотя зять был и поплотнее да, возможно, и посильнее, но с лестници спустил непрошеного гостя Алеша. Да с такой решимостью, что зять потом долго удивлялся.

КОШВАНЕЦ А.А.:

Я всегда воспринимал дядю Лешу (так уж повелось называть Олейника в нашей семье вслед за Танькой, моей сестрой) как невероятно милого, доброго человека, очень спокойного и уравновешенного. Образ академика, который никогда тяжелее ручки ничего в руках не держал. Однажды дядя Леша мирно сидел в кресле в саду с книгой в руках, полностью погруженный мыслями в текст. В это время пес Симон (собака породы колли, якобы охраняющая дом в Феодосии – Н.О.) начал приставать к Аське. Я еще не успел рот открыть и как-то отогнать псину от ребенка, как дядя Леша, вскочил, как разжатая пружина, в одну секунду наковырял Симону по морде, хук кулаком объяснил ему, что он не прав, причем тот даже не огрызался! Поджал хвост, и день его никто не видел. Он все понял, так как долго отводил взгляд от взгляда Дяди Леши! Я бы еще полдня «приходил в себя», а дядя Леша тут же принял умиротворенное состояние, спокойненько погрузился в мир книги, вроде и не было ничего!

ШИПИЛОВ Ю.В.:

Леша абсолютно не боялся собак, ну ни капли. Это меня поразило еще в студенческие годы. Я был пару раз свидетелем этого, причем собаки были, весьма эдоровые...

Как-то, когда Алеша пришел в студгородок навестить нового директора, случилась беда. При разгрузке витринных стекол на студента упало одно из стекол. Директор в шоке остался сидеть, а Алеша выскочил и взял на себя команду по спасению парня. Операция была успешной.

Теперь о его врачевании.

Алеша с равной активностью отзывался на помощь людям и братьям нашим меньшим. Только благодаря Алеше вытянули мою маму, которая одной ногой уже стояла на пороге вечности, и продлили ей жизнь лет на 15. Привез ее мой брат полуживую, желтую, не ходячую с вещами в чемодане для последнего одевания. Алеша, с одной стороны, подключил своего друга Олега Турчина, и мы возили маму по его рекомендации по всем специалистам, а с другой – каждый день подымал ее и гулял с ней по хаевскому стадиону, увеличивая дистанции. Каждый перерыв он, как на работу, бежал домой, чтобы вывести маму. Что уж он ей говорил во время прогулок, мы уже не узнаем, но возвращалась мама всегда веселой и гордой совершенным подвигом.

Все детские заболевания сначала диагностировал Алеша, а затем по мере надобности обращались к врачам.

И, конечно же, отдельная песня – это зверушки, которыми был переполнен наш дом. Алеша даже написал стихи о них:

НАШИ ЗВЕРИ

У меня не дом, а парк,

где живут животные:

попугай, хомяк, собака,

рыбки беззаботные.

На диване беспорядок,

под диваном кавардак,

там недавно появились

попугай наш и хомяк.

В ящике у нас такое,

что словами не сказать:

Африканские улитки

И в земле их ровно пять.

А на полке возле книг

наш аквариум стоит.

Рыбки наши там живут

Червяков они жуют.

И я добавила:

Лайма-лучший Анин друг,

хоть погрызла все вокруг.

А, когда она играет -

меня за ноги кусает.

В воскресенье поутру

Лайма в школу ходит.

Есть надежда, что она

скоро умной станет.

Попугаи, черепахи, собаки, морские свинки, птенцы – это неполный перечень его вынужденного врачевания.

Принесла Аня морскую свинку, которую подобрала под ДМС-3 на снегу: то ли с балкона выпала, то ли выкинули, да только через какое-то время у нее отказали задние ноги. Алеша поставил диагноз – заболевание Николая Островского. Стал делать ей массаж ног, зарядку и через какое-то время свинка пошла.

Повторилась история уже на Салтовке с собакой – таксой Янкой. Уже усыплять предложили. А Алеша и уколы на себя взял, и мочевой пузырь ей отжимал (сама не писала), и клизмы ставил, а самое главное – зарядка, массаж. Собаке уже 16 лет и бегает на всех четырех.

В то лето, когда родился Антон и большую часть времени проводил в коробке на балконе, голубиха, устроившая гнездо в углу балкона, вывела три раза по два птенца. Уже с последними ее птенцами увидели, что дело неладно: более сильный выпихивал слабого. Алеша продиагностировал: несварение желудка. Давал слабительное, массировал живот, грел синей лампой – к сожаленью, не помогло.

Партия зеленых могла бы гордиться Алешей и по такому поводу. Во время байдарочного похода по Северскому Донцу нам подарили еще дышащую рыбину. Семилетняя Аня со слезами на глазах просила выпустить рыбу. Не успел рыбак от нас отойти, как акция по возвращению рыбины в речку была Алешей с Аней успешно осуществлена.

А еще, когда мы переселились на Северную Салтовку, то нас одолевали мышки-полевки, поскольку микрорайон построен на бывших колхозных полях. Алеша ловил мышек в банку, поставленную на ребро пятака. Мышей было столько, что за ночь приходилось несколько раз поднимать Алешу, услышав тарахтенье пятака о банку. Алеша выпускал мышь за окно (правда, окно располагалось на 4-ом этаже). Однажды, выглянув за окно, я увидела жирного кота, который сидел в ожидании манны небесной в виде мышки.

КОШВАНЕЦ Т.А.:

У нас была почти общая собака Аза (породы курцхаар). У этой псины была необъяснимая любовь к поездкам в транспорте. История произошла в день моего рождения. В это время мы жили на Алексеевке. Все было замечательно, а вечером, часов в десять, пошли провожать гостей, среди которых была и Аня. Ей надо было ехать с Алексеевки на пос. Жуковского. По тем временам с обязательной пересадкой на площади Дзержинского (Университет). Так вот, провожать гостей до остановки Азу взяли с собой, она всегда радовалась любой прогулке. Пока всех рассадили, псина как-то выпала из поля зрения, но мы и не сильно переживали, так как особо далеко она не убегала, да и дорогу домой знала. Все разъехались, мы пошли домой. Позвали Азу, а ее – нет! В общем, звали мы ее тогда, звали, все без толку. Думали, замерзла, домой побежала – нет. Искали – искали, да делать нечего, так зареванные спать и легли. Вдруг часа в два ночи звонок в дверь – а на пороге дядя Леша с Азой! Мы радуемся, спрашиваем, что да как, говорим, чтобы оставался, ночь ведь на дворе. Как Аня в огромном городе, практически ночью, за 17 километров от нашего дома, на площади Дзержинского, увидела Азу – отдельная история. Скорее всего, Аза впрыгнула в 44 автобус, людей было мало, и она чудесно доехала до конечной, без терзаний совести. В общем, Аня ее увидела из окна троллейбуса, вышла, поймала ее, и так приехала к себе домой. Надо сказать, что телефона у нас еще тогда не было. А про сотовые даже еще никто не слышал. Олейники решили, что мы убиты горем, и доставили нам Азу среди ночи. Вот такая история.

Где бы Алеша ни был с детьми, он обязательно проводил образовательную программу. В походах он учил ориентироваться, разжигать костер, определять направление ветра, учил счетом узнавать, приближается или удаляется гроза. При этом исходило это от него в такой ненавязчивой форме, что дети и не понимали, что их учат.

Так, как-то совсем маленькому Антону он объяснял с глобусом устройство вселенной, Земли и задал вопрос, а что, если начать копать вглубь земли, то как вылезешь на другой стороне. У Антона, как мне показалось, аж волосы зашевелились.

Не приходится удивляться, что, едва научившись писать, Антон делал попытки писать книги. Вот отрывок из одной из них:

«Глава I

Движение времени

Не знаю, зачем наука после того, как было полностью изучено время, вдруг бросилась в его глубь. На основе этого стали появляться «машины времени». Много при «временных» путешествиях пропало без вести…»

А как-то Алеша с классом Ани пошел на вылазку и превратил ее в интересное соревнование по ориентированию. Дал каждой группе план по поиску клада. Когда ребята ушли, успокоил учительницу, сказав, что маршрут построен так, что все вернутся именно сюда, где они сейчас и находятся, и стал зарывать клад из сладостей.

Если он поливал сад, то обязательно создавал эффект радуги на радость детям и, конечно же, объяснял это явление.

А из затмения Луны вообще научный эксперимент получился.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Рассказ Алексея Васильевича. Звонит среди ночи знакомый из Нью-Йорка. Поговорили об одном, о другом, а потом Олейник и спрашивает:

- Там у вас сейчас светло?

- Светло.

- Значит, я получил доказательство того, что земля круглая.

В том смысле, что теоретически это и так было известно, а здесь теория подтвердилась на ходу спланированным и мгновенно проведенным экспериментом.

В ноябре 2007 года, узнав о необычной выставке «Reflection» в Пин-чукАртЦентре, мы (Алеша, Наташа и Ирина) поехали на выходной в Киев. До открытия выставки Алеша, цитируя выдержки из «Повести временных лет» и «Слово о полку Игореве», водил нас по древним местам Киева, и было видно, что душа его ликует от того, что он может показать нам, где зарождалась Киевская Русь, что может провести нас дорогой Игоря, возвратившегося из половецкого плена, по Боричеву к Святой Богородице Пирогоще. Я уверена, никакой урок истории не смог бы дать таких познаний, которые Ирина тогда получила от Алеши.

Я была активной поклонницей развивающих игр Никитиных. Будучи в командировке в Зеленограде в июне 1980 года, в выходные дни поехала в Болшево, где жили Никитины. Я наивно считала, что все жители Болшево мне сразу расскажут, где живут Никитины (на тот момент очень известная многодетная семья, от которой впервые широко пошла информация о закаливании, как антиаллергическом средстве, и раннем развитии через развивающие игры). Не тут-то было. Но я все равно их нашла через милиционеров и срисовала их задания, и приехав домой, сделала альбомы с заданиями и раскрасила специальным образом кубики. Аня и Антон соревновались в решении задач на время, и с большим удовольствием к ним подключался Алеша.

А Алешины письма из Умани, где он был на военной переподготовке в 1983 году! Только Борис Житков с книгой «Что я видел» может составить конкуренцию Алеше.

Здравствуйте, дорогие!

Наташа, Анечка и Антошка!

Ваш папа, лейтенант Олейник, прибыл вечером 30 марта в часть, на следующее утро переоделся в форму и приступил к службе. Выглядит он сейчас так:

…Не забудьте в номере части индекс «П» (партизаны). Так нас называют, т.к. ходим в форме рядовых времен войны, в пилотках и с погонами офицеров. Сейчас собираемся обмывать звездочки…

Целую всех. Папа.

Обмыли. О Т Б О Й.

10.04.83 г.

Здравствуй, папа!

У нас все в порядке. Ты нам на своем портрете очень понравился. Только Антон сказал, что тебе на войне нос свернули и губка пулей отлетела. На какой ты спишь полке – на 1 или 2?

Бося (приблудная собака, которую Аня опекала – Н.О.) беременная. Крысю (морская свинка – Н.О.) мы искупали, а Петя (попугай – Н.О.) расчирикался.

Нам баба Аня прислала кубик Рубика. Я один раз уже собрала. Мама купила разборной поезд. Если вытащить трубу, то получится свисток.

Алеша!

Все мы живы и помаленьку держимся.

Гусев про тебя не забыл. Одну папку я ему уже передала. Во вторую надеюсь формулы на этой неделе вписать…

Сегодня отвезла Босю за Пятихатки. Выпустили в районе новостроек: есть и жилые дома, и стройка, и лес, и огороды. Постелила ей там наше одеяло «дырочки», оставила еды. Вдруг вернется? Жаль было Босю, но еще больше – Аню. Уже раз ей пришлось воевать с «будкой». В тот раз она победила, а в следующий…?

Вот такие наши дела.

Ждем тебя. Целуем. Мы.

Здравствуйте, Наташа, Аня и Антон!

Надеюсь, что у вас все хорошо и никто не болеет.Что маму все слушают и ей помогают. И что у мамы еще есть силы все успевать.

Служба наша продолжается. Начали работать на технике. Обслуживаем самолеты.

Когда он взлетает, то включает ФОРСАЖ. И сзади у него появляется пламя.

Целую вас.

Лейтенант Олейник А.В.

14.04.83 г.

Здравствуй, Алеша!

Сегодня у нас с утра радости валятся. Утром открыли дверь, а пол в коридоре перед нашей дверью усыпан цветами. Так что первый «миллион алых роз» наша Анюша сегодня получила, да еше и записка: «Цветы любви. В.К.» (Ане – 10 лет. В.К.– одноклассник. Н.О.).

Видели в гастрономе Дмитрия Федоровича. Он выразил надежду на твой приезд к 1-ому Мая. Я поблагодарила его за участие в поисках бумаги для твоих рисунков. Поиски возглавлял Гулей. Я уже было собралась опять к Григорьеву, но Дмитрий Федорович в закромах отыскал более-менее подходящую.

Вписываю формулы в 5 главу, но есть вопросы, так что придется потом дописывать. Бегали в филармонию на концерт и даже Скляров (друзья – Н.О.) уговорили. Слушали детский симфонический – опять восторг!

(Речь идет об первом и последнем до настоящего времени детском симфоническом оркестре в Харькове из учеников обычных музыкальных школ под управлением Штеймана С.П., где Аня, единственная от своей музыкальной школы, играла на скрипке – Н.О.).

Ну все, кончаю. Уже поздно, а Антон скандирует «Незнайку» вместо того, чтобы сопеть с закрытыми глазами.

Целуем. Ждем. Олейники.

Здравствуйте, Наташа и детки!

Не знаю, как ваши дела, работа, учеба, детсад и здоровье. Не гриппует ли кто из Вас? Я слегка прогрипповал (на ногах).

Мы ходили в парк Софиевку. Это бывшее владение графа Потоцкого, одного из крупнейших богатеев на правобережной Украине. Парк представляет собой каскад прудов в лесной долине, похожей на урочище у нас в лесопарке, но с выходом на поверхность во многих местах гранита. Поэтому есть небольшие водопады, гроты, скалы. Из верхнего пруда до водопада по этой реке катают на лодке. Много скульптур и деревьев из разных стран. Парк недалеко от части, и мы в него ходили уже 2 раза.

До свидания, лейтенант Папа.

18.04.83 г

Здравствуй, дорогой наш папа Алеша!

Мы получили от тебя три прекрасных письма. Большое спасибо. Исправно на все ответили. Если Ты не получил первое письмо с детскими рисунками, то только потому, что мама осталась Митрофанушкой в географии. Не дочитав область, но запомнив «Ч», на первом конверте я написала Черниговскую область… В нашей разведшколе, надо признать, обучение все же было не на высоте или ученики.

У нас сравнительно все в порядке. Из-за резких смен погоды дети покашливают, но пока не сидим. Да, мама к вечеру срывается. Да, руку правую перетрудила так, что она опухла, и дали освобождение от физработы. А в остальном – все хорошо.

У вас в институте, по-видимому, будут некоторые перемены, т.к. на 62-м году жизна 16.04.83 г. умер В.Г. Кононенко. (Ректор ХАИ на тот момент – Н.О.) На рыбалке приступ с сердцем. Был с ним только шофер. Завтра, 19.04, прощание и похороны.

Вот такие новости.

Ждем, целуем. Олейники.

Дети, ожидая папу, зачеркивали палочки:

С ремонтом, приобретением мебели и всякой уютной всячины связан выпуск первой «Колючки» в нашем доме. В большой комнате для теплоты (первый этаж) мы постелили польское покрытие. И вот как-то я готовлю ужин, а Алеша стоит в дверях кухни, облокотившись об косяк двери, и так долго рассказывает мне о своем желании помочь, что все как-то и без него приготовилось и пора звать детей, что он и пошел делать. Вдруг быстро возвращается и говорит, что мне лучше не выходить из кухни. Конечно, я не вышла, а выбежала посмотреть, что его так напугало. И вижу, что мое любимое польское покрытие трижды по кругу затоптано черной тушью Антошиными ножками. Оказалось, что Антон давно присмотрел в кладовке баночки с тушью, которые мы использовали для придания оттенка водоэмульсионной краске (тогдашний писк ремонта). Он налил содержимое одной из баночек на резиновый ячеистый коврик в ванной. Затем, потопав ножками в носочках по коврику, бежал в комнату и делал круг за кругом по покрытию. Наверное, ему очень нравились отпечатки, которые оставались на покрытии. Но мне они совсем не понравились. Я схватила средство для чистки ковров и начала их оттирать. А потом стал вопрос: а что делать с Антоном?. Определили, что за такую проделку «убить мало», но поскольку детей в угол не ставили, ремнем не били, то решили выпустить «Колючку». Алеша нарисовал Антошу в виде свиньи с грязными лапами. Повесили высоко в прихожей. Попытки Антона снять «Колючку» не удавались, зато всем входящим мы незаметно показывали на «Колючку», а те, подыгрывая нам, удивлялись такому поведению Антона. Больше на Антона «Колючку» не выпускали.

Но эта «Колючка» – исключение.

Из письма Олейник Н. 29.09.1982 г. родителям Алеши:

…Антоша ходит в садик. Уже немного свыкся и не так возражает по утрам. Анюша утром бежит в бассейн, потом в две школы. Везде умудряется успеть, еще и побегает, и почитает. За все эти заслуги обоих детей мы занесли на семейную доску почета…

Вторая «Колючка» была выпущена Алешей на Алешу и связана она с пресловутой Алешиной забывчивостью. Он, как правило, на память о своем пребывании что-нибудь оставлял в гостиницах, поездах, автобусах и прочих местах. Так получилось, что мою гордость – сшитую на заказ для него нутриевую шапку, он оставил проводникам. Поскольку ситуация опять попадала под характеристику «убить мало», вышла «Колючка», на которой был отражен вклад Алеши коту под хвост в сумме 150 руб.

Третья колючка была выпущена на собаку Лайму за ее воровство бутерброда из рук маленькой Иры. Бутерброд не вернули, собаку не отучили, но плачущую Иру успокоили.

Как я уже упоминала, квартира нам досталась на первом этаже. Домой и дети, и Алеша иногда заходили через балкон. Друзья подшучивали над Алешей, что он спит до последнего, потом хватает портфель, одежду и, прыгая через балкон, а потом и через забор института, бежит на работу.

Квартира в зимнее время была холодновата, поскольку была торцевая, как все двухкомнатные в этом доме, а тепло шло сверху и как-то не доходило. Но зато как хорошо мог Дед Мороз поздравлять детей. Он из года в год подходил и стучал в окно детской комнаты, и дети знали, что надо бежать к входной двери за подарками. Дети росли, а Дед Мороз-Алеша все продолжал стучать в окно и ни разу не был узнан.

ХМЫЗ Т.А.:

Семью Олейник мы знаем с ноября 1978 года. Это были наши соседи в общежитии №1, а потом в ДМС-3.

Говорят: «Покупая дом, выбирай, во-первых, соседей». Так вот лучших соседей представить себе трудно.

Алексей – это добропорядочный, отзывчивый, добрейшей души человек, это эталон отца, мужа и друга.

А с тех пор, как в моей жизни появились Алексей и Наташа, у меня появилась и уверенность, что если случится что-то в моей семье, то есть Олейники, которые помогут своим участием справиться с любой проблемой.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Даже однажды пришлось создать систему экстренного вызова: провести звонок по внешней стороне дома, потому что как-то Татьяну сильно напугали ночью: ломился кто-то, а муж Гена был в командировке.

Но и нам было спокойнее с Хмызами. Одно время мы так активно ездили в командировки, что один еще не успевал приехать, а второму уже надо выезжать. Тогда-то дети и переходили под опеку тети Тани. Или, когда кто-то из детей заболевал, а это частенько случалось во время Алешиных командировок, и приходилось, бросив одного ребенка, бежать в больницу к другому, давали приказ никому не открывать, кроме тети Тани.

ХМЫЗ Т.А.:

Всегда жизнерадостный, веселый и просто неунывающий Алексей умел наделить этими качествами окружающих.

В жизни моего старшего сына первый дед Мороз, который пришел через балконную дверь (мы жили на первом этаже) с посохом и мешком подарков – это был Алексей. Об этом я рассказываю всегда. И в этом году внучке очередной раз на Новый год рассказывала. Все приятные впечатления и воспоминания трудно передать.

Алеша любил Новый год. Всегда сам покупал елку, украшал ее с детьми, украшал комнату. Из украшений предпочтение отдавал иллюминации.

И, если дальше развивать тему домашних праздников, то особое внимание надо уделить дням рождения. На Анин день рождения в нашу детскую в ДМС-3 сбегалось немереное количество детей. Праздник состоял из импровизированного концерта, сладкого стола и всяких развлекалок типа переноса воды из стакана в стакан столовой ложкой, срезания игрушки и рисования с завязанными глазами и т.п.

У Антона праздники возникали внезапно. Он мог вдруг нам объявить, что сегодня день рождения Вучки – мягкой игрушки, с которой он был неразлучен даже в походах (Волчонок Вучка был символом зимних олимпийских игр в Сараево – Н.О.). Ничего не оставалось делать, как быстро печь сладкое, готовить поздравления и проводить день рождения, на которое приглашать всех членов семьи и всех игрушек.

Алешино участие в праздниках состояло в написании поздравилок, организации конкурсов, подготовки подарков. Так в качестве подарков Ани родились альбомы: «Собаки в ее жизни», «Моя жизнь в пионерлагере «Молодая гвардия», составленный из фотографий и рисунков по ее письмам.

Чествования на свои день рождения Алеша не любил и заранее начинал договариваться, чтоб зря деньги не тратили – подарка никакого не надо. Мы слушали и пропускали мимо ушей. Особенно трудно было уговорить его праздновать 60-летие. А когда понял, что не отвертеться, включил свою творческую мысль, которая, прежде всего, проявилась в формулировке приглашений:

А я с Ириной тайно готовила для юбилея плакаты с фотографиями о родителях и детстве, о семье, об увлечениях, о КВНе, о кафедре. Приглашали всех, с кем тот или иной отрезок жизни шли вместе. По-моему, все прошло здорово и, как положено, закончилось хоровым исполнением туристских песен. И как хорошо, что я настояла!

Ну и, конечно, праздник жизни – это наши поездки в Феодосию. Когда ездили к маме, ненадолго задерживались в ее квартире. Брали рюкзаки с палаткой и останавливались в какой-нибудь красивой бухте на берегу моря.

А потом мы вдруг стали хозяевами частного дома. Действительно, вдруг, как в рождественском фильме. В ноябре 1997 года мне позвонили на работу и попросили взять все документы и срочно приехать в Феодосию. Звонивший оказался сводным братом по отцу, ушедшему из нашей семьи, когда мне и трех лет не было, – капитан первого ранга подводник из г. Владивостока Сергей Руссак. В пятом часу утра на вокзале в Феодосии он мне объявил, что по завещанию отца я становлюсь владелицей дома, а далее помогал в оформлении. С одной стороны, отец в 1996 году вдруг начал мне писать письма, затем резко прекратил, в августе 1997 года в 73 года женился на 34-летней женщине, которая распустила по всему городу информацию, что дом переоформлен на нее. Поэтому звонок на работу я восприняла, как просьбу брата помочь ему противостоять молодой вдовушке, и была, конечно, удивлена его информации, которую он получил в нотариальной конторе, куда пошел со своим завещанием. Завещание же на меня кто-то заботливо спрятал, и, если бы не брат, кто его знает, как в наше время – время, когда правовая система не всегда правовая, какой был бы конец.

В этом доме стало реальным ощущение, что «лето – это маленькая жизнь». Первыми осваивали этот дом Анна Антоновна и Антон. Чтобы как-то жить, пускали квартирантов, собирали и продавали фрукты.

В результате Алешиного осмотра дома родился список технического состояния дома и перечень дел на 2-х листах для поддержки его. В каждый свой приезд мы старались сделать что-нибудь для улучшения дома. Особенно запомнился приезд 2002 года. Приехали мы по-Олейниковски: в плацкартном купе привезли два пружинных матраса, 4-х комфорочную газовую плитку, обои, настенную плитку. А дальше стали осуществлять грандиозные планы: вскрыли пол на кухне, положили плитку, плитку на рабочий уголок в кухне, переклеили обои в кухне. Конечно, плитку клали наемные, но нам тоже хватало дел. Это все за 14 дней. Поэтому-то утро у нас начиналось с Алешиного вопроса: «А правда, что в Феодосии есть море?». Но больше я таких подвигов не позволяла. Старались делать чужими руками, что, конечно же, требовало денег. Приходилось с друзей-знакомых, желающих отдохнуть, брать хотя бы полцены, частенько с рассрочкой.

Алеша очень быстро обогнал меня в знании истории Феодосии. Тех, кто был в доме во время его приезда, он обязательно вел на гору Митридат, чтоб показать панораму города, на Карантин – самое древнее место в городе и, конечно же, тропой Волошина[2] в Орджоникидзе, а иногда и до Коктебеля.

МАЛЯУСКАС Л.В.:

Вспоминаю свою поездку в Феодосию, где однажды он организовал для всех нас экскурсию на гору Митридат. Его рассказы о прошлом и настоящем города, о его географическом положении, об истории Митридата поразили бы любого историка и географа.

АМИРАЗЯН Э.А.:

В Феодосию меня привела необходимость принимать участие в ежегодном музыкальном Фестивале «В гостях у Айвазовского» и в работе летней музыкальной школы. 20 дней в середине жаркого южного лета предстояло провести либо в гостинице вместе с шумными школьниками и озабоченными их предстоящими выступлениями педагогами, либо, что показалось мне весьма привлекательным, снять жилье в частном секторе, где-нибудь в старых, живописных улочках города. Предчувствие меня не обмануло. В доме по улице 8 марта меня и мою 10 летнюю дочь Ольгу гостеприимно приняло семейство, хоть и не в полном составе, но представленное четырьмя поколениями: Алексей был со своей мамой и очаровательной внучкой Иришкой, почти ровесницей моей дочери.

После первых приветствий и недолгих расспросов, мне были показаны сад, уютный столик под плодовым деревом, на которое залез виноград, не стесняемый рукой строгого садовода, и настоящий катер, ставший на вечный причал в середине сада, в летнее время выполнявший функции общежития.

Разговор почти сразу перешел на очень близкую и интересующую меня тему исторического прошлого: хозяину дома, наезжавшему сюда только в летнее время, была, однако, известна история Феодосии, начатая еще древними греками. Мы тут же запланировали историческую экскурсию для четырех человек, а после в разговоре открылось еще одно увлечение Алексея: найти и сфотографировать любимый город с той самой точки, с которой писал его тот или иной художник. Я была удивлена, узнав, что таких было немало. А некоторые виды были уже запечатлены на фотографиях. Это очень интересно, кажется, что сквозь годы протягивается ниточка, соединяющая современность и прошлое, наш теперешний трезвый взгляд через глазок видоискателя фотоаппарата и поэтическое видение пейзажа художником.

Заботы о предстоящих выступлениях как-то незаметно отошли на второй план. Поздним вечером, уложив детей спать, мы чаевничали за тем самым столиком во дворе и все не могли закончить беседы. На кроткий вопрос мамы: «Сколько же можно говорить?», Алексей ответил, что двум преподавателям отговорить две пары подряд ничего не стоит и даже три – не предел. Жаркая душная ночь, полная звона комаров, уже подходила к концу, и где-то начинала заниматься ранняя заря, когда мы трое разошлись по комнатам, с сожалением оставив увлекательную беседу.

А дальше были походы вместе с детьми на гору Митридат и на Карантин, где, рассказывал Алексей, в старину корабли стояли по месяцу, прежде чем им разрешалось зайти в основной порт во избежание вспышки заболеваний, привезенных из дальних путешествий.

Из древней истории Алексей легко перемещался в историю Великой отечественной войны и рассказывал, как был высажен десант у берегов Феодосии и почти полностью погиб, а мачта затопленного немцами советского корабля до сих пор виднеется из ласкового теперь и такого страшного в войну Черного моря.

Однажды мы вечером поднялись на гору Митридат, чтобы оттуда посмотреть на праздничный салют и фейерверк, посвященный Дню города и военно-морского флота, которые традиционно проводятся в последнюю субботу и воскресенье июля. Наш маленький отряд вышел заранее, и мы успели на самую вершину Митридата еще при последних солнечных лучах. Как это часто бывает на юге, темнота обрушилась сразу, и тем ярче и красочнее было зрелище фейерверка, наблюдаемое нами сверху. Когда пришла пора спускаться, оказалось, что дорогу нам освещают только звезды и маленький фонарик, предусмотрительно взятый Алексеем из дому. Маленькие девочки весело и смело пошли вперед по узенькой и еле видной тропинке, мы с мамой Алексея отстали, очень осторожно нащупывая тропку и проверяя каждый шаг. Алексей находился в середине нашего, растянувшегося по весьма крутому склону, отряда. И вдруг заполошенный крик Ириски: «Деда!!!». У меня от волнения замерло сердце: что случилось с девочками? А потом раздался спокойный и даже веселый голос Алексея: «Я тут, остановитесь, ждите!», и еще спокойнее, для нас, чтобы не разгорелась паника: «Ириска считает себя потерянной, если не видит деда в течение трех минут».

Вздох облегчения и далее руководимые советами опытного путешественника: «Идите чуть согнув колени, становитесь на всю ступню», мы в полной темноте, но совсем без происшествий спустились вниз.

Четыре последних дня нашего пребывания в Феодосии были свободны от выступлений и занятий в школе, и мы плескались в море без всякой оглядки на расписание, много гуляли, побывали в галерее Айвазовского, уже не как участники фестиваля, а как обычные экскурсанты. Рассказ искусствоведа продолжил Алексей, и мы узнали о том, сколь многим обязана нынешняя Феодосия великому земляку, и о традициях, поддерживаемых нынешним поколением учителей живописи. Вечерами на набережной открывался вернисаж, и было очень увлекательно бродить там: настоящие картины и настоящие художники, только что закончившие их, или рисующие свои портреты-экспромты с любого, имеющего терпение минут 30-40 позировать.

Расставаться было очень жаль. Мы с дочерью сели в поезд с твердым намерением следующим летом снова отдыхать и работать здесь, конечно, жить под одной крышей с семьей Алексея, но жизнь распорядилась иначе. Некоторое время мы общались и в Харькове, живем ведь в одном районе, совсем рядом; несколько раз встречались на концертах, и всегда встречи эти приносили радость. Мне жаль, что наше общение прекратилось так несправедливо рано, и так скоро ушел из жизни этот незаурядный, яркий человек.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Алексей Васильевич рассказывал, что в Феодосии на местности он нашел почти все точки, с которых художник Богаевский рисовал свои картины. Он, вообще, очень любил Феодосию. Рассказывал, что их феодосийский дом стоит на фундаменте синагоги. А в качестве поддона душевой служила каменная купель от чего-то очень древнего.

Волошинская дорога так нами была освоена, что в 2003 году с семьей Завалия Алеши мы утром пошли в Орджоникидзе к ним в гости, а вечером вернулись в Феодосию тем же составом доедать борщ и фаршированный перец, а поздним вечером провожали Алешу, Марианну и их сына Антона уже на маршрутку до Орджоникидзе.

КОШВАНЕЦ Т.А.:

Экскурсия из Феодосии в Орджоникидзе обязательно сопровождалась какими-нибудь историями. Наиболее яркие – это про горное озеро с лягушками-мутантами (уж очень большие), которые норовят сожрать пролетающих мимо ласточек. Ну, и про «базы инопланетян» – радары ПВО, которые по мере продвижения, то «появляются», то «исчезают». Малых это озадачивает.

А еще помнится замечательная шутка. Когда мы шли из Феодосии в Орджоникидзе, нам на встречу показалась группа туристов. Дядя Леша вдруг сильно приободрился и велел всем следить за эмоциями встреченных ребят. Мы давай приставать с расспросами. Он пояснил, что сейчас спросит у туристов, долго ли осталось идти до Керчи! А мы-то двигаемся в противоположном направлении! Да, было очень интересно наблюдать, как пытались ребята вежливо объяснить нам, что случился «перелет»!

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Действительно, радары ПВО близ Феодосии своими белыми куполами то появляющиеся, то исчезающие во время маршрута создавали впечатление чего-то неземного. И Алеша, выбирая моменты, обращал внимание детей во время путешествия в Орджоникидзе на эти «тарелки инопланетян». Я думаю, что дети запомнят «тарелки», лягушек, море с высоты гор на всю жизнь, а значит, и дядю Алешу, который открыл им это.

КУДРЯКОВА – ИВИНСКАЯ О.И.:

Сколько он знал и сколько умел!!! С ним было очень интересно.

Авторитет завоевывал мгновенно. Располагал людей сразу. С ним было очень легко. К моим внукам подход нашел сразу, как будто они были знакомы с ним с их рождения. Сахар в стакане с чаем размешивают перевернутыми вилками до сих пор, когда не подаю им чайные ложки. «Так делал дядя Леша», – говорят они. И на мои убеждения, что это были походные условия, ответ один: «Так делал дядя Леша».

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Лелька (Кудрякова-Ивинская), с которой мы прожили в общежитии со 2-го курса до моего замужества, приехала к нам в Крымский дом с двумя внуками, которые на тот момент уже жили в Польше, после отдыха в Турции. Казалось, этих детей уже ничем не удивишь. Приехав, они только и повторяли, что в Турции и так, и эдак, а к концу своего гостевания в нашем доме и общения с Алешей Турция как-то померкла. На День города они участвовали в конкурсе рисунка на асфальте, ходили в военный порт, в галерею Айвазовского, купались с катера в открытом море, ходили по горам в Орджоникидзе, на Карантин. А в суперигру – тюремное очко, которому Алеша их обучил, играли даже в последние минуты перед отходом поезда: Алеша из окна вагона, а Лелькин внук – на перроне вокзала.

КУДРЯКОВА – ИВИНСКАЯ О.И.:

Когда в Феодосии он нам рассказывал обо всем, пожалуй, лучше любого гида, я была шокирована, когда увидела, что он покупает книгу о Феодосии. И на вопрос: «Зачем она тебе эта книга? Ведь ты и так все знаешь?», он – Леша – мне ответил: «Чтобы найти очередные ошибки истории – этого издания я еще не читал». И вечером за столом во дворе показывал мне неточности, опечатки.

Действительно, одно из «развлечений» у Алеши было находить ошибки у «образованцев». Так он называл дилетантов с образованием. Особенно часто доставляли ему удовольствие журналисты. Например, вспомните 1983 год (я, конечно, обращаюсь к тем, кто к этому моменту уже закончил школу), когда США вторглись на Гренаду – небольшое государство в бассейне Карибского моря. Но у наших журналистов существовала только светловская Гренада[3] – волость в Испании. По-моему, лишь на следующий день в новостях ТВ ляпсус был устранен.

Алеша всегда в параллель с телегероями играл в самого разумного, искал ответ вместе со знатоками, виртуально участвовал в прочих интеллектуальных телешоу, но самыми любимыми все-таки были каналы «Discovery».

Дома мы Алешу называли ходячей энциклопедией: не было такого вопроса, на который он не мог бы ответить. Его любимое выражение: «Глаза видят то, что голова знает» проявлялось в том, что его глаза много видели.

КОШВАНЕЦ Т.А.:

Как-то мы прогуливались с дядей Лешей по набережной, вдоль вернисажа. Дядя Леша очень любил этот город, знал почти все, наверно. Помнится, беседовали как раз про картины. Одним из увлечений дяди Леши было сопоставление картин старых мастеров с современными фотографиями тех мест, с которых писалась та или иная картина. Дядя Леша сам искал эти точки. И сам делал фотки этих пейзажей. Очень интересно. Понимаешь, что событий в жизни прошло много, а дерево, которое на картине было тоненьким, только-только вошло в силу. Так вот, целью нашего путешествия была одна из таких площадок, которая должна по расчетам находиться за санаторием «Восход». Ну а по дороге надо ж и на картины посмотреть. Так вот, мы в темпе идем к нашей цели, как вдруг дядя Леша замолкает, резко разворачивается и идет к одной картине, на мой взгляд, обычной для вернисажа. Море, небольшая лодка, причал… Дальше была беседа с продавцом, разумеется, в ключе «сколько стоит – а может дешевле». И так, и эдак – а цена кусается. Я предложила попробовать отойти от картины и прогуляться, уж если вещь какая-то действительно нужна, то купишь со второго подхода. А если приходят мысли «а ну его», то зря не потратишь деньги. Гораздо обиднее потратить деньги на ненужную вещь. Вот, пока мы пригуливались, дядя Леша мне рассказал историю, достойную экранизации. В этом месте тетя Наташа подробно ее изложит. Это семейная история о невероятно нежной любви и высоких отношениях горячо любящих людей. В общем, даже я поняла, что надо брать. Но тут неожиданно стал сомневаться дядя Леша. И сомнения были связаны с финансами. Многие из нас живут «от зарплаты до зарплаты». Я, впечатленная рассказом, убедила пойти к продавщице и начать мирные переговоры. Надо отдать должное, Дядя Леша пребывал в состоянии неустойчивого равновесия, и мы пошли общаться с теткой. Цена была максимально снижена, но и этих денег не было. А я была должна за отдых, но по вышеизложенным причинам, я тоже не имела этих денег на руках, и всегда расплачивались уже по прибытии в Харьков, вернее, расплачивался Вова, мой муж, который зарабатывал, пока я оздоравливала детей на море. Надо также сказать, что Татка (дочь Наташа, ныне студентка Санкт-Петербургской консерватории по классу скрипки – Н.О.) оттачивала свое мастерство скрипичной игры на набережной. А народ голосовал рублем. Собственно, нам этих средств хватало на еду и на мелкие развлечения малых (покататься на машинках, батут, паровозик). Так вот, я сбегала к Наташке. У нее оказался очень удачный концерт в этот день. Как раз хватило недостающих денег! Картина поселилась у Олейников и радует душу вот уже много лет!

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Алешины глаза увидели картину крымского художника Степана Мамчича, картины которого есть и в Феодоссийской галерее И.К. Айвазовского. А семейная история – это одна из бесконечных историй о вечной любви. Моя тетушка Вера (сестра мамы) в 1945 году заканчивала школьное образование, прерванное войной, в вечерней школе в одном классе со Степой. Степа был одним из самых талантливых учеников директора галереи И. Айвазовского Н.С. Барсамова, но очень плохо писал диктанты (в первом диктанте у него было 40 ошибок). Конечно, для подготовки к поступлению в Художественный институт ему надо было подтянуть русский, вот он и начал заниматься с моей тетушкой. Уже после первого месяца занятий – всего 4 ошибки. Во время этих занятий и пришла к ним большая любовь. И хотя моя бабушка не разрешила им пожениться (в эвакуации с моей тетушкой произошла беда, сделавшая ее инвалидом на всю жизнь), они пронесли свое чувство через всю жизнь. В нашем доме хранятся 4 картины С. Мамчича и карандашный портрет Степы с надписью: «Верунчику от Степунчика».

Больше Алеша никогда не видел на этих Феодоссийских вернисажах копии картин С. Мамчича.

Книги…

Если Алеша не работал и не спал, то он читал. Читал все, что попадалось на глаза.

Читал, доходя до сути написанного: его прежде всего интересовали факты, умозаключения, полет мысли. Чем большая игра ума заключалась в книге, тем большее наслаждение она ему приносила. Если он читал что-либо, связанное с историей, то складывалось впечатление, что он как бы делал временной срез в пространстве. Алешу интересовала, в основном, фактографическая литература. Алеша никогда не читал пересказанные книги – только первоисточники. В советсткие времена в книжных магазинах Алеша просматривал планы издательств, а я выписывала карточки-заказы на выбранные им книги. После разрушения сети книжных магазинов и переориентации тематики книг в сохранившихся магазинах мы ходили на книжный рынок, а затем – на книжные выставки под лозунгом: «Надо выбрать книги на год».

Я тоже из читающих. Но первый же Алешин экзамен не выдержала. Спросил меня как-то Алеша о книге С. Лема «Возвращение со звезд». Рассказала я ему сюжет, а когда услышала, что следовало бы понять, читая книгу, аж стыдно стало. И хотя в дальнейшем я всегда старалась понять, что автор хотел донести до читателя, но все равно читала прежде всего душой, эмоциями. Нравились мне те книги, фильмы, спектакли, которые надолго оставались во мне, заставляли в мыслях возвращаться к их содержанию. Иногда, когда эмоции переполняли, я искала кого-нибудь для общения. Огромным удовольствием было в такие моменты приходить к Лесе Миновне Симбирской.

Алеша долго меня готовил перед тем, как первый раз привести в семью Симбирских. К Лесе Миновне у него было нежно-почтительное отношение, и ему очень, видно, хотелось, чтобы я не разочаровала ее своим крымским произношением украинских слов типа «поляниця, Леся» и т.п. Вот он и тренировал меня. Переживания были напрасными.

Так вот посиделки на полу (так легче было доставать журналы из нижних ящиков шкафа) у Леси Миновны это было то, что душа требовала. Каждая пела свою песню, но припев был одинаковый: «А ты читала? А Вы читали?». Это было время девяностых, когда частенько вместо «Здрасьте» друг другу говорили: «А ты читал?». Политика гласности и, как следствие, смягчение цезуры, подняли на невиданный до той поры интерес к периодической литературе, представленной такими журналами, как «Новый мир», «Дружба народов», «Юность», «Октябрь», «Огонек», «Литературная газета».

Когда я попала на два месяца в командировку на Камчатку от ИРЭ НАНУ с экзотическим заданием: прием космической информации, я строго себе приказала прочесть хотя бы одну из любимых Алешей книг. Выбрала И. Витаньи «Общество, культура, социология». Я честным образом каждый вечер, когда мои соседки-коллеги уходили на вечеринку с летным составом нашей летающей радиофизической лаборатории (а я отказывалась: «У меня для этих целей есть свой законный муж»), начинала читать, потом делала перерыв – вышивала для Ани рубашку. Рубашку вышила – книгу не прочла...

Кстати, теперь на этой книге автограф, подтверждающий, что легенда о разговоре Алеши в Москве с академиком, автором одной из нашумевших программ перехода к рыночной экономике Леонидом Ивановичем Абалкиным – реальность.

Алешины книги живут в отдельном шкафу около его рабочего стола и рассказывают о его многогранном интересе: Д. Лукач и Б.Рыбаков, «История папства» и «Законы Паркинсона», П. Кропоткин и Ф. Ницше, «Культура древних майя» и «История китайской философии», В. Франклин и П.Судоплатов, Г. Маркузе и С. Лем. Отдельная подборка о Феодосии, М. Волошине, А. Грине, И. Айвазовском, К. Богаевском.

И где, как ни в этой части, сказать о его почитании трех интеллигентов бывшего Советского Союза: филолога Дмитрия Сергеевича Лихачева, историка Льва Николаевича Гумилева, физика Андрея Дмитриевича Сахарова. С уходом каждого из них сокрушался о снижении общего уровня интеллигентности. Волею случая смог в последний путь проводить А.Д. Сахарова.

АРТЕМЕНКО А.Н.:

Леша очень любил книги. У него в библиотеке было много редких книг, которыми он гордился: по истории, географии, астрономии, биографии великих людей и т.д. Любил читать, не жалел дать почитать книги друзьям.

После смерти моего отца осталась книжечка его воспоминаний, которые мы вместе сделали. Для отца это было единственное занятие в полупарализованном состоянии после инсульта. Для меня это было долгом перед отцом и человеком, который прожил большую, активную жизнь и в конце ее оказался в беспомощном положении, когда нечем себя занять. Но когда текст после многократной правки вылился в книжку, отец решил, что она может быть предназначена только для узкого круга близких, которым только и может быть интересна. Такова была его воля.

Но о книжке узнал Леша, и как человек, который более чем с уважением относился к бывшему декану, но еще и охотился за редкими книгами, попросил меня об этой книжке. Ему отказать было невозможно.

Это стало поводом к тому, что он рассказал мне о своем родственнике, служившем во флоте, которому он помог издать книгу его воспоминаний, занимаясь ее редактированием, набором, работой с типографией. Эту книгу он дал почитать и мне. Уникальные воспоминания участника исторических событий, очень много интересного. Большое дело, сделанное Лешей, хотя многим это и не пришло бы в голову: тратить свое время и средства на книгу чужих воспоминаний.

И, конечно же, Ф. Кастро, Эрнесто Че Гевара и книги о Кубе и Кубинской революции, созвучной его романтизму. Может быть, Алеша в Кубинской революции любил веру в светлую идею, которая как ничто другое объединяет людей.

ЗАВАЛИЙ А.А.

Алексей Васильевич был поэтом Кубинской революции. Всей семьей они помогали Кубе, приобретая грейпфруты – такая была у него игра с детьми в помощь Кубинской революции. Книгу «В походе с Фиделем», конечно, прочитали мы все. Вполне возможно, что Фидель Кастро был для Олейника образцом личности, которая строила свою жизнь, преодолевая любые препятствия, сохраняя при этом человеческое лицо.

Любовь к книгам притупляла даже Алешину рачительность. Говорят, это черта истинных украинцев. Он не мог тратить деньги. Всегда старался обходиться минимумом по отношению к себе, но жадным никогда не был. Как-то мы решили с Ирой поехать на Новый год в Киев. И приехали на вокзал заранее, да только я, неправильно запомнив время отхода поезда и считая, что мы еще не опаздываем, потянула всех полюбоваться привокзальной площадью, украшенной к Новому году. Когда обнаружили, что поезд ушел, я была на грани истерики. Алеша, как всегда спокойно, предложил поискать варианты. И тут подвернулся парнишка в солдатском бушлате со старенькими жигулями, который согласился догнать экспресс за немаленькую сумму. Алеша тут же достал деньги, и мы поехали. Ночная песня шин была очень страшна, хотя водитель и похвастался, что двигатель поставил новый. В какой-то момент Алеша нам тихонько скомандовал, чтоб мы уперлись ногами и крепко держались. Так и сидели мы с Ириной на заднем сиденье, крепко держась и мечтая, как можно быстрее добраться до Полтавы. В Полтаве наш водитель, выскочив из машины, попросил местных таксистов быть поводырями до вокзала. И поехали мы вслед за местным таксистом, нарушая, где он считал возможным, правила дорожного движения ездой на красный свет. Это, наверное, было то самое решение, которое завершило данное эскапе удачей, поскольку при въезде в Полтаву мы увидели тот поезд, который должны были догнать.

Это с одной стороны.

А с другой, прибегает Алеша с рынка и рассказывает, что увидел болоньевый костюм, который мог бы ему пригодиться и на байдарке, и на лыжах, и в походах. Деньги у него были, а прибежал за мной. Пришлось все бросать, идти с ним на рынок, брать его кошелек и покупать понравившийся ему костюм, который, действительно Алешу много раз выручал.

Алеша вообще старался одеваться попроще, чтоб не бояться пятен, дырок. А поскольку он был глубоким джентльменом и всегда в транспорт заходил последним, и всем, кому нужна была помощь, не задумываясь, оказывал ее, то дырки и пятна регулярно посещали его одежду.

С одной стороны, в быту он был неприхотлив, т.е. никогда не капризничал ни по какому поводу. Как мог, старался помогать. У нас было правило: готовит ужин тот, кто раньше приходит. Иногда такое случалось, и Алеша приходил раньше меня. И это, наверное, были самые мои любимые моменты: идешь домой и видишь в светящемся окне кухни Алешу, колдующего над печкой, и вспоминаешь, как мечтали, чтобы у нас были наши окна…

Рецепты у него были весьма оригинальные: салат «Дракон» из лука с подсолнечным маслом, печеная в духовке маленького размера картошка, насаженная на велосипедные спицы, колбасячья каша – яичница с помидорами и колбасой.

Очень любил квасить капусту на зиму. Только ставил условие, чтоб я на кухне не появлялась, поскольку у нас так и оставался разный подход к уборке мусора: у меня – по мере образования, а у Алеши – в конце работы.

Еще брал на себя обязанность выключать за нами оставленный свет, задавая риторический вопрос: «Свет какой далекой звезды остался?» Имелось в виду, что звезда исчезла, а свет все идет к Земле.

А с другой стороны, этот самый повседневный быт для его головы просто не существовал, как не существует для путника много раз хоженой дороги. Он просто не отвлекал свою голову. Зная эту его особенность, я старалась не менять места его вещей и повышала свою квалификацию домашнего Пинкертона, разыскивая вещи, которые Алеша положил «на место». Как-то, уезжая в командировку, Алеша поручил выкупить по открытке-заказу книгу о Кубе «Рыба красного цвета». Сначала искала сама, потом уже и дети, а искать долго нельзя: срок выкупа ограничен. Знаете, где нашли? Жаль, что не могу услышать ответы, … в холодильнике!


А это опять визуализация от Ермолаева В.


Когда у него был «прун» (интенсивный мыслительный процесс), то Алеша не видел даже еду. Зато кот четко отслеживал этот период: садился перед ним на стол и успевал снять с вилки кусок, который Алеша нес в свой рот. А если вилка переворачивалась и превращалась в ручку, которая писала рядом с тарелкой только Алеше видимые формулы, то кот наглел и уже брал еду с тарелки – Алеша все равно не видел.

ИЩЕНКО Е.И.:

Студент Алексей Олейник входит в трамвай, передает деньги на билет и скромно стоит на задней площадке. Деньги по рукам людей прошли к водителю и в виде билета возвратились на площадку, откуда их передавали. «Чей билет?!!» – народ дружно пытался определить хозяина билета. Но не тут-то было. Леша безучастно стоял, погруженный в свои мысли. «Чей билет? – кричал изо всех сил рядом стоящий пассажир. Наконец, он устал кричать и, чтобы избавиться от обузы, ткнул билет Леше. Тот удивленно посмотрел вначале на соседа, потом на билет и, очевидно, вспомнив и осознав, где он и что это, удовлетворенно спрятал билет в карман.

На кафедре тоже проявлялась его рассеянность: то с ключами напутает, то рыбок покормит не по-Гусевски…

ЧИГРИН В.С.:

Несмотря на всякие разговоры о забывчивости Алексея Васильевича, память у него, по-моему, феноменальная. Как-то при подготовке к занятию мне пришлось вспоминать конструкцию элементов маслосистемы двигателя РД-9Б. Леша выдал наизусть почти целую страницу из описания двигателя (конструкцию маслобака), сам удивился и сказал:

– Да, крепко в нас тогда вбили знания на военной кафедре, до сих пор сидят в памяти.

А его забывчивость, ставшая притчей во языцех, скорее всего от того, что он все время что-то обдумывал, решал в уме различные проблемы. Алексей Васильевич старался разработать учебный материал так, чтобы изложение было простым, доступным для всех студентов. Иногда приходил утром на кафедру и говорил, что задача замучила, даже во сне решал. И всегда был очень доволен, когда удавалось решить такую задачу.

ХМЫЗ Г.Г.:

Встречали Новый 1981 год Олейники с Хмызами. Возник спор между мной и Алешей: в каком году был первый полет на самолете. Спорили на бутылку коньяка. Я: «в прошлом веке». Алеша: «17.12.1903 г., братья Райт». Бутылка Алешей выиграна.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Как-то проиграл Алексею Васильевичу спор о Достоевском (а ведь считал себя специалистом по Достоевскому). Он сказал, что в Новокузнецке есть церковь, где Достоевский венчался. А я знал, что Достоевский женился, когда дослуживал офицером после отбытия омской каторги и солдатчины в Семипалатинске. И с женой он в Семипалатинске познакомился. И жили они там же, и музей в их семипалатинской квартире в подтверждение тому организован (из всего этого я заключил, что и женился он в Семипалатинске, а не тут-то было). Поспорили. Начал искать в интернете. Все, кто писал биографию Достоевского, приводили те же известные мне факты, но никто не сказал, ГДЕ именно произошло бракосочетание. Наконец, нашелся краевед из Новокузнецка, который с большой гордостью поведал миру, что в Кузнецке Достоевский был три раза общей продолжительностью пребывания дней 20-25. Так вот, во время последней двухнедельной поездки он и женился на своей семипалатинской знакомой, которая к тому времени овдовела в Кузнецке.

Возвращаясь к теме праздников.

Алеша любил майские: можно было плыть на байдарке или идти в Крым. Любил октябрьские – опять-таки, за походные возможности.

С глубоким уважением относился к празднику Победы. Ему нравилась хаевская традиция по чествованию ветеранов. Во всех ветеранах видел, по-видимому, отца, прошедшего всю войну сапером.

ГУЛЕЙ А.Б.:

Я с Лешей 9 мая 1985 года наблюдал парад ветеранов Великой Отечественной войны в г. Рыбинске с балкона гостиницы, где мы переживали командировку. И когда ветераны прошли, я подивился совершенной несхожести их шествия тому, что мы видим в этот день в Харькове, Москве и других больших городах, на что он сказал, что эта колонна произвела на него мощнейшее впечатление, но дело в том, что эти бедные, суровые и отдаленные края производят и соответствующий тип человека. Отсюда не было блестящих офицеров, высокообразованных специалистов и т.п. Отсюда брали в «чернорабочие войны» – пехота, саперы, санитары, шоферы, связисты и прочий простой солдатский люд. Поэтому и награды другие, и люди другие, и вид, соответственно, непохожий.

Любил хаевские праздники: посвящение в студенты, 1001 ночь, последний звонок на втором факультете с залпами шампанского, парады ребят пятикурсников на стадионе перед отправкой в военные лагеря (мы ежегодно их принимали сидя на подоконнике нашей детской в ДМС-3), катание дипломников на тазиках.

Одним из самых больших праздников в нашей семье, конечно, был День ХАИ. С утра Алеша на всю громкость включал гимн ХАИ и торопил всех.

Он всегда шел в колонне второго факультета, а я принимала парад, сидя на стадионе, а потом шла праздновать со своей группой, которая собирается каждый год.

В 2008 году я зашла за ним на кафедру после празднования с одногруппниками, чтоб вместе идти домой. Но сначала мы пошли на Балаган, который всегда кипит и шумит во второй половине Дня ХАИ. Алеша увидел очередь, которая стояла на венчание, и предложил мне обвенчаться на все ХАИ. Не скрою, я с радостью согласилась – шутка ли, получить предложение руки и сердца через 37 лет совместной жизни! И под ликованье присутствующих студентов мы обвенчались по всем хаевским правилам: с фатой, цветами, подписанием документа, кольцами, шампанским и поцелуем под крики «Горько!». Спасибо, Алеша!

АЛЕША – ПАПА АНИ

Написана дочкой – Анной Ковчик

Мам, я, наверное, назвала бы главу:

У ребенка должно быть счастливое детство

Отец – это не коллега по работе, не друг, и даже не муж. Отец – это то, что всегда рядом и что воспринимается как бытность. Невозможно выбрать какие-то отдельные, особо важные моменты жизни. Ведь эти моменты были непрерывно. И что считать важными моментами? Например, я помню, как мы возвращаемся из цирка на 7 трамвае. Уже поздно, я дремаю, и папа несет меня на руках. Я, в принципе, не сплю, но глаза усиленно закрываю: нравится на руках. Помню, как папа ведет меня в музыкальную школу и пытается развеселить и отвлечь от предстоящего урока, т.к. я, как всегда, очень нервничаю. Как учит кататься на велосипеде, как идем куда-то в поход, как идем в Феодосии в кафе (могу ошибиться) "Колокольчик". Помню, помню, помню... Миллион просто воспоминаний, просто ребенка. Но в душе именно они.

Но я всегда, как чуть повзрослела, понимала, что у меня суперпапа. И всегда им очень гордилась.

В детстве – за то, что веселый, не такой, как у остальных; в юности – что в теме молодежной жизни и культуры, не так, как у остальных. Во взрослой жизни – что умный, образованный, интеллигентный, интересующийся всем на свете, продолжающий жить и радоваться жизни – не то, что у остальных.

В моем детстве папа занимает очень много места. Папа постоянно со мной возился. Интересовался нашими играми, нашими детскими проблемами, иногда и сам был заводилой каких-то игр и мероприятий. Например, он когда-то водил наш класс в мини-поход куда-то на косогоры. Разбил нас на две группы. Выдал каждой группе по компасу и листики с заданием. Мы должны были найти КЛАД!!! Мы усиленно отмеряли шаги на север, на восток и т.д. А фишка была в том, что в итоге мы должны были вернуться в исходную точку. А призы – сушки и пряники, которые на свежем воздухе оказались очень кстати проголодавшейся ораве.

А еще мы с Сережей Василенко (выпускник ХАИ, ныне Василенко С.А. – представитель Samsung в Восточной Украине – Н.О.) в классе втором организовали шайку со странным для меня теперь названием "Слойка". Шайка "Слойка". И написали устав этой шайки. Какие там были пункты – не помню, кроме одного: когда шайник сидит под деревом и поет – ему не мешать. Что имели в виду мы, восьмилетние дети, – неизвестно, но папа, прочитав это, пришел в восторг. Наверное, нашел в этом какой-то философский смысл. И очень часто цитировал эту фразу даже десятилетия спустя, когда его отвлекали от чего-то очень ему интересного. Наверное, именно поэтому я ее и помню. Ведь то, что касается детских воспоминаний, уже и сам не разберешь, что помнишь сам, а что рассказывали родители.

Папа всегда считал, что детство у ребенка должно быть счастливым, и, насколько было возможным, пытался сделать мое детство именно таким.

Из письма Алеши родителям 17.08.1980 г.:

…Когда летом в Харькове встречали олимпийский огонь, я сфотографировал Аню с одним факелоносцем. Анюха с факелом и повязкой на голове. К сожалению, перед встречей прошел дождь с градом (представьте, каково было факелоносцам). Встреча была поздно вечером в 19-21 час. Пришлось давать большую выдержку, и снимки не особенно четкие.

Сейчас, будучи взрослой, удивляюсь многим папиным поступкам. Например, какой еще папа пошел бы делать прививку бродячей собаке, которую малолетняя дочь прикормила во дворе? А мой папа делал это. Или кто еще тратил бы свое время на гимнастику и массаж морской свинке, у которой отнялись ноги. Только мой папа.

А везти попугайчика к ветеринару? А реанимация барбуса? Хотя в том, что барбуса пришлось реанимировать, есть и его вина. Рыбку надо было пересадить из банки в аквариум. Был вечер, мне пора было ложиться спать, папа решил все сделать сам, но поленился взять сачок и просто перелил воду с рыбкой в аквариум. Барбус, видимо, неудачно приводнился и стал неадекватно себя вести. Видно было, что жить ему осталось недолго. У меня истерика. Что делать? Папа пересаживает рыбу назад в банку и подводит туда разряды тока. Пытается реанимировать. Не помогло. Эту рыбу мы не смыли в унитаз, а торжественно похоронили. Как, впрочем, и многих других наших питомцев: попугаев, свинок, хомяков и особо выдающихся рыб.

СКАКУНОВА В.П.:

Алексей Васильевич жил с семьей в 1-ом общежитии. Идем как-то с подругой и видим Алексея Васильевича с дочкой около большой елки перед 1-ым общежитием. Подошли. Оказалось: хоронят попугая. Аня плачет и говорит: «Я его никогда не забуду».

Или какой еще папа будет ходить в собачью школу, пока я уезжала в лагерь, и продолжать обучение собаки Лаймы за капустные листья.

ГОРЯЧИЙ А.А:

Кто-то из собаковладельцев говорил Алексею Васильевичу, что его собака сильно разборчива в еде, и колбасу не ест. А Олейник и спрашивает:

– А сколько дней?

– ??

– Сколько дней, спрашиваю, Ваша собака не ест тот самый кусок колбасы?

Вот тут-то и вырисовывался воспитательный метод. Главное, чтобы кусок был один и тот же, и ничего другого собака не имела шансов получить. Потом суть метода трансформировалась до краткости слогана «Ваша собака не ест капусту? Сколько дней?».

А альбомы, которые для меня папа делал. На день рождения – «Собаки в ее жизни», после поездки в пионерлагерь «Молодая гвардия» – альбом-воспоминание из моих писем и фотографий, к которому не забыл прикрепить кусочек ножки моей лагерной тумбочки, который столяр подарил.

С папой было всегда весело и свободно. Он был очень демократичным отцом и на многие вещи просто не обращал внимания. Может, маме это и не всегда нравилось, но мне, конечно, было в самый раз. Например, помню нашу с ним поездку в Ленинград (мне было где-то двенадцать). Папа поехал на какую-то конференцию, а я за компанию – посмотреть город. В итоге посмотрели мы его только в течение нескольких часов в последний день, т.к. в остальные дни папу я видела только глубоким вечером. Но зато я чудесно провела время. Нашла друзей, с которыми мы носились по этажам, выучив каждый закуток гостиницы. Но самое запоминающееся – это мое питание. Завтрак – заварные пирожные и напиток «Байкал», обед – заварные пирожные и напиток «Байкал», ужин (уже вместе с папой) – заварные пирожные, напиток «Байкал» и !!!цыпленок табака!!! Вот так. Очень яркие детские воспоминания.

А стих, который мы с папой выучили, я до сих пор «на бис» читаю своим друзьям:

Сяпала Калуша с Калушатами по напушке

И увазила Бутявку

И волит: Калушата! Калушаточки! Бутявка!

Калушата просяпали и Бутявку стрямкали.

И подудонились.

А Калуша волит: Оее! Оее! Бутявка-то некузявая!

Калушата Бутявку вычучили.

Бутявка вздребезнулась, сопритыкнулась

и усяпала с напушки.

Калушаточки! Не трямкайте бутявок, бутявки дюбые и

зюмо-зюмо некузявые.

От бутявок дудонятся.

А Бутявка волит за напушкой:

Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

Когда я подросла и превратилась в мерзкого подростка, папа пытался продолжать интересоваться моей жизнью. Хотя это стало сложнее. Но родители пытались как-то незаметно корректировать мои интересы. Иногда им это удавалось. Например, музыка. Естественно, как дочь своих родителей, в детстве я слушала только любимые папой бардовские песни, революционные песни, песни гражданской войны и т.п. Да, да, засыпала я под папино исполнение «Мы красные кавалеристы…». Но, естественно, вечно это продолжаться не могло. Ведь я общалась с другими подростками и рано или поздно перешла бы на другую музыку. В какой-то момент родители, видимо решили, что уже пора, и стали мне потихоньку подсовывать пластинки «Битлз», «Машину Времени». Двери открылись, и дальше все покатилось, как снежный ком. Я начала слушать «Кино», «ДДТ», «Наутилус» и т.д., и т.п. И уже отец пел мои любимые песни. Многие знал почти наизусть. Многие ему нравились. Он был в теме (насколько это было возможно для взрослого) молодежной культуры того времени. И этим в какой-то мере пытался сохранить контакт в сложный подростковый период.

Я стала взрослеть, и уже не только папино мнение интересовало меня, но и мое папу. Мы часто обсуждали ситуацию в стране (конец 80-ых – начало 90-ых), политику, экономику. Папа на многие вещи открывал мне глаза. Делились впечатлениями о фильмах, да и просто о жизни. Невозможно описать влияние отца на меня, ведь на 50% я – это он.

А папины всезащитность, всенадежность, всеуменье! В детстве воспринималось на уровне волшебства. «Мы разобем их собачьи головы!» – произносил папа свой боевой клич, и становилось нестрашно.

В одном из походов с В.Г Волковым я потерялась. Пошла с женщинами собирать кизил и вроде шла все время за ними, да только в какой-то момент пропустила поворот. Они вернулись в лагерь без меня. Папа бросился меня искать. Звал меня, я отвечала, но в ущелье – эхо, и не поймешь, откуда звук. Но папа, рассудив, что ребенок мог идти только вниз, спустился в ущелье и нашел меня.

А как-то лет 5 назад, когда была снежная зима, на крыше помещения, которое я арендую под бизнес, скопилось много снега, а по весне в силу плоской конструкции крыши и помощи жильцов близстоящего общежития, засоривших своим мусором сливное отверстие, образовался бассейн. Вода сочилась с потолка, грозя сделать беду с электропроводкой. Местные профессионалы оказались не профи. Была одна надежда – папа. Он пришел, как завзятый сантехник, с проволокой, сапогами и какими-то еще инструментами и как-то сравнительно недолго уговаривал воду литься по отведенному ей пути. А когда собрался уходить, я, как маленький ребенок, боялась его отпускать, пока вся вода не сойдет с крыши. Папа тут же рассчитал объем воды на крыше, засек время наполнения ведра и определил, что тогда ему придется оставаться часов на семь. Было и еще одно ЧП. Позвонила охранница помещения, что света нет, горит электропроводка, и она хочет вызывать пожарных, а нас и в городе нет. И опять папа… Приехал и увидел, что мерцание электропроводки – это проникающий через щели свет из соседнего помещения.

Даже когда он не учил меня напрямую чему-то, я все равно впитывала как губка, его мнения, его поведение в той или иной ситуации, его увлечения. В какие-то моменты что-то отвергала. А через некоторое время понимала, что это все равно сидит внутри меня. В 17 я думала, что в жизни больше не пойду в поход, а в 30 сама папе это предложила. В 14 думала, что никогда больше не буду кататься на лыжах, а теперь не могу дождаться зимы. И много-много-много еще чего.

Вот только бардовские песни теперь слушать не могу...

Часто ловлю себя на мысли: «А что папа бы думал по этому поводу?», а еще чаще: «Папа бы думал так же».

А еще у нас дома всегда был культ личности папы, созданный мамой.

АЛЕША – ПАПА АНТОНА

Написана Олейник Н.А.

Из письма Алеши родителям 10.03.1982 г.:

Антошка ходит в садик, катается на кольцах, учит маму кататься на кольцах: «Нужно держаться и смотреть на ноги». Это, чтобы висеть так

Очень любит на лестнице и кольцах показывать «страшные номера». Например, залазит на батарею, берется за веревочную лестницу руками и маятником летает по комнате. Иногда спрыгивает на ходу. Наташа сшила детворе длинный мат (внутри поролон), так что не бойтесь, нос они расшибить не должны…

Сказать, «Антошка ходит в садик» – это ничего не сказать. Антошка очень тяжело ходил в садик, слышно это было всей хаевской округе. Только Алешино терпенье могло выдержать этот активный протест, но на ребенка никогда не срывался. Как-то в троллейбусе Антон орал: «Дурак, куда ты меня несешь?». Как вы думаете, что Алеша сказал в ответ? Он его попросил не разглашать семейную тайну. Даже Анюха, которая, как все старшие дети, быстро повзрослела с появлением Антона и несла на себе много обязанностей, связанных с братом, написала заявление:

В итоге у него началась термоаллергия на детский садик – температурил каждый понедельник. Оставался один дома и играл в построенные с Алешей целые города вокруг проложенных по всей квартире железнодорожных путей. Иногда мы его просили ухаживать за заболевшей Аней и выполнять все ее просьбы. Попросила как-то Аня сделать ей бутерброд. Антон делал и приговаривал Алешину присказку: «С маслом, перцем, собачьем сердцем». Ане почему-то бутерброд очень не понравился – не знаю про собачье сердце, а масло и, особенно, перец были в наличии.

Маленький Антон во многом копировал отца. Он мог часами исписывать листочки, как папа:

Папа в альбомах о походах использует картинки из детских журналов, и Антоха тоже понавырезал картинки и наклеил в свой альбом с детскими фотографиями. Как папа, который в походе делал записи в записную книжку, тоже завел полевую книжку, где рисовал карты, записывал советы для себя и свои планы.

Во время велосипедного похода отец доверил уже ему писать путевые заметки.

А «Колючки», «Поздравилки» и прочие Алешины плакаты у Антона тоже нашли отражение в своеобразных манифестах за свои права (к слову сказать, Антон с малолетства был неистовым борцом движения «Нельзя обижать маленьких» после архинеудачных педагогических приемов работников детсада):

Написан этот манифест в конце восьмидесятых, когда мы уже переехали на Северную Салтовку. В этом Антошкином документе есть отражение того, какими любимыми и надежными соседями были для нас Хмызы в ДМС-3.

Алеша любил давать Антону вопросы для размышления. Недаром Антон как-то сказал: «У меня в одной половине головы вопросы, в другой – ответы». Одним из таких ответов, удивившим всех нас, был ответ на объяснение закона притяжения. Через несколько дней обдумывания Антон убедительно отцу заявил, что не все притягивается – мысли не притягиваются. А его проект по борьбе с комарами в 6 лет: поставить пропеллеры, а на вокзале – ворота с пропеллерами. Частенько норовил лечь к отцу поговорить, маме предлагал лечь в его кроватку, «а то будет не сон, а очередь». Повзрослев, разговаривал с отцом о происхождении вселенной, о времени, о четвертом измерении и пр. подобных вопросах.

В ХАИ поступил через физматшколу, а на двигателестроительный пошел только после длительного обсуждения. Сначала хотел на самолетостроительный – отговорили, затем на радио – отговорили, пообещав на 1-ом курсе купить ему компьютер для самостоятельного освоения. И только гораздо позже стало понятно, почему так тяжело соглашался идти на двигателестроительный: не хотел, чтобы кто-то сказал, что он поступил и учится благодаря отцу. Антон даже на вопросы преподавателей не признавался, что он сын Алеши. И к чести его надо констатировать, что проблем он Алеше не доставлял, учась в институте. Да и в школе учился настолько без проблем, что в седьмом классе я подписала Доверенность, в которой разрешила Антону подписывать свой школьный дневник за родителей, ссылаясь на то, что считаю своего сына достаточно разумным, чтобы понимать, что учится он для себя.

В науке тоже пошел своим путем.

АЛЕША – ДЕДА ИРЫ

Написана внучкой Ириной Ковчик и добавлена Н.А. Олейник, друзьями и коллегами.

Ира родилась в год перестройки – 1991 году, поэтому тут будет уместна в качестве подзаголовка любимая Алешина фраза, которую он часто повторял:

Счастливое детство никто не отменял

КУКОЛЬНЫЙ ДОМИК

У меня было много игрушек, особенно много кукол Барби! Я их очень сильно любила. Также Кеннот (друг моей мамы) привез огромное количество картонных коробок. И дедушка из них сделал мне дом для моих кукол! Он был двухэтажный, и еще была кухня! Все, как в крутых коттеджах!

Нижний этаж – гостиная (стол, люстра, кресла-качалки). Второй этаж – спальня (зеркало для дам, торшер, кровать, и гардеробная.)

Кухня была очень большая (настоящий кукольный холодильник и полочки для еды). Также дедушка сделал мне из пластмассовой бутылки лифт для кукол, с помощью которого куклы могли подниматься из гостиной в спальню!

Я уверена, что ни у одной из моих подружек не было такого дома для кукол! Я, наверно, была самым счастливым ребенком на всей планете. И все это благодаря моему дедушке!

МАМАШКИ

После операции (вырезали гланды и аденоиды – Н.О.) доктора советовали моим родителям, чтобы я проводила больше времени на воздухе, на природе. А у нас было место для дачи, и дедушка с Антошей собрали своими руками железный дом (дом-конструктор). И однажды (мне было лет 5) мы с мамой Наташей поехали туда впервые. Антон нарисовал нам карту, которая не особо была похожа на карту. Но после 2-х часов ходьбы, вместо 30 минут, мы все-таки добрались до дедушки! Так как место было еще не обработано, там было много сорняков. Сорняками в тот год были маленькие полевые ромашечки! Дедушка не успел их скосить. Я с детства больше всех цветов любила и люблю ромашки, а розы ненавижу, так как они пафосные, а все остальные цветы не воспринимаю всерьез. А вот ромашки…ромашки я всегда любила.

И увидев целое поле ромашек (сорняков), я обрадовалась и обратилась к дедушке примерно с такой фразой: «Дедушка, какой же ты молодец, что посадил целое поле мамашек!»

Вот так вот дедушка исполнял мои мечты!

ОТКРЫТЫЙ КОСМОС

Дело происходило на той же самой даче за Липцами каждый вечер!

После работы на огороде мама Наташа сильно изматывалась и шла вечером спать, а мы с дедушкой стелили подстилку на траве и ложились на нее.

Мы смотрели на звезды часами и считали, что мы в открытом космосе, как космонавты. Звезд было так много, что мы даже и не пытались их считать. Дедушка показывал мне созвездия и рассказывал маленькие истории про них. Мне это ужасно нравилось. В свои маленькие годы я, наверное, больше всех детей знала о звездах, и все это благодаря дедушке!

Вот так вот дедушка занимался моим образованием!

ОЛЕЙНИК Н.А. в стиле Ирины:

КАК ИРА БЫЛА АВИАДИСПЕТЧЕР

На участке произошла еще одна интересная история. В домике у нас всегда был включен приемник на радиостанции «Мелодия». Когда пролетали самолеты, нам слышен был доклад летчика диспетчеру. Алеша выслушивал этот доклад и давал «добро» на продолжение полета. Он делал это с таким серьезным видом, что Ирина свято верила в происходящее. Как-то мы работали в дальнем конце участка, как бежит Ирина: «Деда, деда, там летчик спрашивает разрешение на поворот!». Алеша ей в ответ: «Ирина, разрешай!». Каково ж было ликованье Ирины, когда она увидела, что самолет после ее разрешения пошел на поворот.

СТРАШНЫЙ ДОМ В ФЕОДОСИИ

В Феодосии у нас тоже есть домик! По сравнению с дачей за Липцами, это просто особняк.

Я тоже обожаю этот особняк! Там, на нашей же улице, все мое детство стоял старый заброшенный дом. Вот только сейчас его отстроили, чем ужасно меня расстроили! С этим домом связано мое детство! Он был ужасно страшный! Мы с Наташкой Шумейко (старшая дочь Кошванец Т.А., внучка Кощванца А.Е. – Н.О.) ужасно его боялись! Постоянно бегали около него, играли в ведьм и еще во всякие нелепые детские игры!

Дедушка, каждый раз проходя мимо этого дома со мной, пел мне песню про дом с привидениями:

«Стоял тот дом, всем жителям знакомый

Его еще Наполеон застал

Жильцы давно уехали из дома….»

Я все слова знала на память и всегда подпевала дедушке! Это был хит моего детства.

У нас с дедушкой всегда совпадали вкусы насчет музыки!

ЧЕРНАЯ ДЫРА

Я была маленькая. Мне было лет 9. Дело было в Феодосии, когда я отдыхала с Наташей Шумейко. У нас была кошка, я даже не помню, как ее звали. Что мы только ни делали с этой кошкой и считали ее волшебной кошкой. И вот однажды мы решили, что надо, чтоб она помолодела. И тут нам помог дедушка. Дедушка в Феодосии всегда читал про Феодосию и любил находить интересные старинные улочки. И вот он взял нас, чтоб показать очень-очень старую улицу. И сказал, что это просто «черная дыра» и что, когда туда заходишь, попадаешь в далекое прошлое. И это оказалось правдой. Как только мы зашли в маленькую арку, где была улочка, сразу стало как-то все по-старинному. Старая дорога, старые стены домов, даже люди там были только старые. После этого приключения нам показалось, что кошка стала молодой.

Сейчас этой улицы нет. Ее застроили новыми домами и дворами. Очень жаль.

КАК ДЕДУШКА МЕНЯ УЧИЛ ПЛАВАТЬ

В детстве я была ужасной боягузкой. Я боялась всего! Один из моих страхов – вода.

Я заходила в море и плескалась там, но всегда отказывалась учиться плавать! Лень… я и сейчас ленивая!

Дедушка же всегда стремился сделать из меня мега-человека! Всегда хотел дать мне больше, чем дается остальным детям!

Он учил меня плавать. Брал на руки и клал на воду. Постепенно его руки опускались все ниже и ниже. И я плавала уже сама, а он просто стоял рядом со мной! С виду это все так легко. Но на самом деле дедушка намучился… Из-за моей боязни воды и моей лени плавать я училась года три, каждое лето! Но в итоге дедушка своего добился!

Также он заставил меня прыгнуть с пирса (буна). Я тоже ужасно боялась, но дедушка, чтобы я не боялась, прыгал сам со мной за руку. Во все самые стремные моменты, когда я ужасно боялась, он был рядом! И в итоге я не только научилась плавать, а еще и прыгать с буны!

Теперь, когда я учусь на психолога, могу признать, что благодаря дедушке у меня отсутствует букет комлексов и детских страхов, а еще и всяких психологических травм, приобретаемых в детстве!

Вот так дедушка занимался моим воспитанием!

Теперь, когда что-то страшное, я могу закрыть глаза и представить, что мы с дедушкой беремся за руки и прыгаем вниз в воду!

АМИРАЗЯН Э.А.:

…Алексей: «Ириска считает себя потерянной, если не видит деда в течение трех минут».

КАК МЫ ЖИЛИ НА 50 коп. В ДЕНЬ

Очень часто летом в Феодосии мы жили с дедушкой вдвоем, без мамы Наташи!

Конечно, денег у нас было в обрез! При этом мы приглядели в Феодосии чебуречную, в которой очень вкусные чебуреки, но для нас это было дорого! И мы, чтобы кушать вечером чебуреки, жили только на 50 копеек в день!

Мы ели в день только лишь мивину! Может, поэтому теперь я худая!

Вот так дедушка научил меня не стрематься отсутствия денег и следил за моей фигурой! (немного позже я была ведущей моделью в модельном агентстве «ПРАДА»)!

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Постановщики выступлений в агентстве менялись, но лидером всех выступлений оставалась Ирина. На календарике с портретом Ирины 2004 года перечислены основные победы Ирины в модельном агентстве: «Вице Паночка Украины – 2002 год, Гран-при «Паром-2003», финалистка конкурса «Юная модель Харькова - 2003», соответственно, 1-ое и Гран-при на «Неделе детской моды в Москве - 2002, 2003. А после ее выступления на международной выставке «Подиум-Экспо-2003» московский журналист в своей статье написал: «Как вышла первая девочка (Ира), так для меня началось PRADO. И Украина, славянское, весь мир, вся атмосфера иных пространств… А эта первая их девочка… я сразу вспомнил Ботичеллевскую Весну, конечно же». В июне 2004 года мы приняли решение уходить из агентства и последний раз поехали с агентством в Литву. Выступление Ирины с девочками заставило литовцев в Вильнюсе скандировать: «Юкрэйн» на вопрос организатора конкурса Андрюса о победителе.

После ухода Ирины из агентства победы агентства исчезли, а потом и агентство исчезло. Но еще долгое время в Интернете на запрос «Ира Ковчик» можно было прочесть: «А Ира Ковчик, внучка Олейника, лучше».

Костюмы для выступления ей шили замечательные дизайнеры, но особая Иринина любовь и гордость – Андре ТАН, ныне ведущий украинский модельер.

А портфолио для агентства делал Ирине А.В. Белогуб.

БЕЛОГУБ А.В.:

Еще один кусочек жизни, связанный с фотографией. Олейник просит сделать фото для портфолио своей внучки Иры. Мне самому очень интересно. Делаем фотосессию, выбираем, печатаем. Мне нравится, бабушке нравится. Но потом Наталья Александровна созналась, что Олейник прокомментировал все, как положено: «Ну я ж говорил: у Белогуба природа все равно будет на 1-ом месте». И он был 100 раз прав.

ПЛАНЕР

Мне было, наверное, лет 11, когда дедушка решил, что пора полетать на планере.

Мы пришли в Коктебель, где находится гора Клементьева с базой планеристов. Когда мы пришли, то попали на катание какого-то дяденьки, которому было уже лет 50. Катали его на самолетике, который выделывал всякие трюки. Когда дяденька вышел из самолетика, он был очень доволен и улыбался. Я подумала, что, наверное, и мне тоже понравится.

Потом, когда была моя очередь, я вдруг узнала, что день назад одного дельтапланериста не досчитались. Его искали, но так и не нашли. И хотя с самого детства я жуткая трусиха, но этот факт меня не испугал, и я села в планер. Со мной был молодой инструктор. Подняли нас на лебедке. Это было самое тяжелое: очень резко планер поднимается вверх, а потом выравнивается – и страшное. Не могу сказать, что чувствовала себя в безопасности, когда была в небе. Но мне определенно понравилось. Я сделала парочку фото в небе. После приземления мы с дедушкой рассматривали фотографии и искали эти места на карте. Дедушка всегда говорил, что я неплохо ориентируюсь по картам. Дедушка, как мне показалось, был очень доволен, что я не струсила и села туда. И я довольна, что не подвела дедушку.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Алешина аспирантка Шимановская Наташа предложила Алеше полетать на планере. Но Алеша решил, что сначала пусть летит Ирина. А он уж, если еще раз получится. Когда пришли первый раз на гору Клементьева, было объявлено штормовое предупреждение и всем было велено приземлиться. Только со второго прихода удался полет. Алеша, действительно, радовался, что Ирине удалось полетать. А ему не пришлось …

ГОРА БУРУС И ГРАНАТА

Всем известно, что дедушка очень любил походы! Эту любовь он привил и мне! С самого детства дедушка водил меня по горам, брал в походы на байдарке, ходил со мной по лесам! Все наши походы сопровождались его рассказами исторических фактов про эти места!

И вот однажды в Крыму мы пошли с ним на гору Бурус. Там был памятник погибшим Старокрымским партизанам, среди которых был родственник мамы Наташи – младший брат ее отца, семнадцатилетний Лева. И мы пошли искать памятник!

Конечно же, рано встали, взяли провизию и карту.

Там на горе были огромные буковые деревья. Они были настолько высокие, что даже примерно не могу назвать их высоту. Также там было много животных, гора Бурус – заповедник. В какой-то момент мы сбились с карты и заблудились! Я перепугалась, и, наверно, дедушка тоже, но он даже виду не показал. И глядя, как он спокоен, я прекратила сильно канючить и переживать! Мы слышали, как хрюкают кабаны, попробовали буковые орешки, а также мы слышали лай собаки. И решили, что на горе, помимо нас, еще есть люди. Но мы ошибались! Когда наша эпопея закончилась, мы прочли в книге, что самец косули издает звуки, похожие на лай собаки, когда пытается привлечь самку.

Памятник мы все же нашли, правда пришли совсем не тем путем, каким нам хотелось.

Как раз около памятника, не очень далеко от него, мы увидели что-то похожее на землянку. Было видно, что она давнишняя, поскольку была не такая глубокая. Видно, из-за времени ее засыпало листьями, но внешне это сооружение очень напоминало землянку!

Немного отойдя от землянки, мы нашли кое-что намного интереснее! Деда шел впереди меня, я смотрела ему под ноги и вдруг увидела, что дедушкина пятка сейчас наступит на гранату! Я громко заорала слово «мина», так как не знала что это. Все боеприпасы в том возрасте назывались мною минами! Деда среагировал и отпрыгнул от того места. Мы расчистили место вокруг этой стремной штуки и увидели, что это – граната, да еще и без кольца. Конечно, начали фантазировать, почему она не взорвалась, но в руки не взяли, хотя дедушка предлагал. Я отказалась из-за того, что я трусиха. Теперь можно говорить, что трусость не порок и иногда спасает жизнь.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Второй раз на гору Бурус (Сугут-Оба) мы ходили в 2006 году в составе: я, Алеша, Ира и Татьяна Кошванец. Маршрут начинали от Троице-Параскевского Тапловского монастыря. Шли по компасу, поскольку из-за высокого букового леса визуально ориентироваться было невозможно. Но я всегда настолько доверяла Алеше, что никаких мыслей, что заблудимся, не было. А когда вышли к памятнику на месте гибели 22.01.1944 года мальчишек, прикрывших отход отряда старокрымских партизан, увидела Алешино ликованье и поняла, что за внешним спокойствием скрывалось волнение.

Действительно, среди погибших там был мой младший дядя по линии отца – Лева Руссак, который, чтоб не быть угнанным в Германию, вместе с двоюродным братом Мишей Кустенко ушел в партизаны. В один день родился с братом, в один день и погиб в возрасте 17 лет. Когда удалось вывезти погибших, попытка узнать сына по одежде отцу не удалась: носки, которая связала мать, были на ногах разных мальчиков. Захоронены погибшие в городском сквере на улице Ленина в г. Старый Крым. В 2008 году мы с Алешей побывали и в этом сквере.

А памятник на горе Бурус установлен в 1974 году. Комсомольцы Красносельской школы не только собрали деньги, изготовили памятник, но и еще и в течение 5 часов тащили на себе двухсоткилограммовый груз на вершину, поскольку по пути сломался трактор. Что удивляет, что за памятником и в наши дни кто-то ухаживает.

КОШВАНЕЦ Т.А.:

В походе.

– Теперь будем двигаться вверх по этой старой дороге.

– А где дорога? Ведь это овраг, ручьи по весне разбили, наверно.

– Интересно, а где ты видела, чтобы ручей шел по спирали к вершине? Это старая дорога, возможно, военных лет.

ХИМЕНКО Юля:

Помню, как мы с Ирой возвратились с выпускного в Лицее искусств после окончания 9-го класса. Это было в 20-х числах июня 2006 года. Четыре утра, мы сидим на кухне, и Алексей Васильевич готовит нам блинчики. Он их азартно подкидывал на сковородке и один упал на пол. К нему моментально понеслась на всех парах собака Яна. Алексей Васильевич со словами: «От винта» двинул ее ногой, как ни в чем не бывало подхватил блинчик, уложил на тарелочку и протянул нам. Мы так смеялись! И эту историю вспоминаем вот уже не первый год с улыбкой на лице. Ира тогда мне сказала, что в этом весь дедушка. Позже, когда она рассказывала мне о нем, я поняла, что она имела в виду. Такой простой, по-хорошему простой, добрый человек, которому, кажется, незнакомо чувство раздражения, злости и им подобные. Еще, помню, Ира говорила, что дедушка, видимо, святейший человек в семье, потому как с ним невозможно поссориться: он всегда всех мирил и терпел все бабские споры.

ХАИ – ЭТО МЫ
РАБОТА НА КАФЕДРЕ 203

Глава написана Симбирским Д.Ф., дополнена коллегами, друзьями, женой.

Олейник Алексей Васильевич (далее – ОАВ) появился на кафедре конструкции авиационных двигателей (так она сейчас называется) ранней осенью 1967 года, будучи студентом 3-го курса авиадвигательного факультета, в просторечье – моторный, специальность – двигатели летательных аппаратов (0559).

Привел его студент-дипломник этого же факультета Ю.А. Гусев, ныне профессор и заместитель заведующего кафедрой. Летом 1966 года он был комиссаром специализированного студенческого строительного отряда ХАИ-66, в котором Алеша работал после первого курса. Отряд занимался возведением под руководством профессиональных строителей, спортивного корпуса института. Довольно высокого, особенно в части несколько этажного игрового зала. Сооружали перекрытия, потолки, саму крышу и др., для чего необходимо было краном поднимать на большую высоту различные стандартные и нестандартные детали – балки, плиты и т.п. Так вот, ОАВ работал стропальщиком – работником, который должен был подвешивать иногда простые, а иногда очень специфические детали с учетом положения их центра тяжести, таким образом, чтобы их можно было без перекосов поднять и установить как положено. Занятие не без ума и знаний в части раздела статики – науки теоретической механики, одной из основных дисциплин на 1-ом курсе. Мне кажется, что уже здесь четко проявился основной принцип «взрослого» ОАВ: учиться, чтобы знания «с умом» применять (а это ох, как непросто) для решения практических задач.

Надпись на обороте фотографии:

Из трех Богатырей, изображенных на снимке, правый мускулистый – ваш сын. Стропальщик. Сейчас он цепляет на огромную железяку под свою ответственность 840 кг кирпича. Дальше, как пишет наша газета, короткий взмах руки и огромная брила, одетая Лешкой на крюки торжественно в небо поплыла. Так-то.

С тех далеких дней осени 1967 года ОАВ с небольшим, житейски обоснованным перерывом на работу в студгородке института в 1975-1978 годах, трудился на кафедре до момента неожиданного ухода из жизни. Очень долгие, но одновременно такие быстротекущие 40 лет с хвостиком. За этот срок, благодаря своим уникальным профессиональным и человеческим качествам, он прошел большой путь, если воспользоваться военной терминологией – от рядового солдата (лаборанта) до генерала (профессора), не миновав практически ни одной должностной ступеньки из числа существующих. За это время, время одной (но и единственной!) человеческой жизни он очень много сделал для кафедры. В то же время, без всяких сомнений, кафедра или, как Вы понимаете, – люди, работающие рядом, их высокий интеллектуальный уровень, их внутренние потребности, интересы и пристрастия, вся атмосфера высокого духа и дружелюбия, которая всегда, насколько я помню, была свойственна кафедре, существенным образом помогала формироваться и развиваться тем самым его качествам. Поэтому для понимания творческого пути ОАВ необходимо остановиться на хотя бы краткой характеристике становления и развития кафедры за эти указанные 40 лет.

1. КАФЕДРА КОНСТРУКЦИИ АВИАЦИОННЫХ ДВИГАТЕЛЕЙ

(исторический аспект)

Кафедра конструкции авиационных двигателей (далее – кафедра) выделилась в качестве самостоятельной единицы в 1948 году. До этого она функционировала в составе многоплановой кафедры авиационных двигателей, которая вела свою историю с момента образования ХАИ в 1930 году.

Кафедра первые десятилетия своего существования успешно занималась актуальными научно-исследовательскими разработками в области поршневых авиационных двигателей и смежных с нею областях их наземного применения.

Здесь необходимо сделать отступление и кратко изложить необходимые для понимания последующего некоторые очевидные истины

Объективно, уровень любой кафедры ВУЗа и ее потенциал определяется двумя составляющими с диалектическими связями между ними, а именно: учебной и научно-исследовательской работой (НИР). При этом предпочтение важности, как показывает и наш опыт, следует отдавать второй составляющей, конечно же, никак не умаляя значение первой. Действительно, НИР определяет как профессиональный уровень личности преподавателя – основной фигуры учебного процесса, так и качество связи кафедры с отраслевыми предприятиями и научными организациями, то есть востребованности потенциала кафедры. При этом учебная работа всегда имеет твердое бюджетное финансирование, а НИР – частичное бюджетное и, в основном, внебюджетное, инициативное (хозяйственные договора, работа по контрактам, грантам и т.п.).

В конце 60-х годов кафедра находилась в сложном положении, вызванном двумя объективными причинами: с одной стороны, происшедшей примерно десятилетие назад по тем или иным причинам резкой сменой (на 60-70%) состава преподавателей; с другой, на кафедре не выполнялись НИР по основному виду современных авиационных двигателей – газотурбинным (ГТД), а также практически отсутствовало внебюджетное (хоздоговорное) финансирование научных исследований.

Для преодоления этой ситуации у научных руководителей лаборатории прочности – одной из двух небольших (по пять штатных единиц) проблемных (бюджетных) лабораторий, открытых на кафедре в 1962 году – зав. кафедрой доцента Александра Михайловича Фрида и автора этих строк возникла идея: предложить отрасли эффективную методологию решения какой-либо актуальной и острой проблемы. В качестве такой проблемы была выбрана методология экспериментального определения температур рабочих лопаток турбин ГТД В какой-то мере этот выбор был связан с тем, что я в 1966 году защитил кандидатскую диссертацию по измерению быстроменяющихся и высоких температур газовых потоков в различных двигателях.

Здесь уместно отметить, что рабочие лопатки турбин являются самыми высокотемпературными и нагруженными деталями ГТД, определяющими уровень как двигателя, так, следовательно, и уровень и возможности авиации в целом. Лопатки изготавливаются из наиболее жаропрочных материалов, имеющихся в распоряжении человечества. Они имеют сложную внутреннюю структуру – систему охлаждения, подводимую потоком менее нагретого воздуха. Однако, несмотря на охлаждение, они нагреваются почти до температур размягчения и плавления материала. Так как лопатки вращаются с частотой до 20-40 тысяч оборотов в минуту, то это приводит к их неминуемому разрушению. Каждая лопатка из числа наиболее сложных, а их на одном ГТД может быть несколько сотен, по стоимости соизмерима с современным автомобилем среднего класса. В то же время измерение температур даже на внешних поверхностях лопаток, не говоря уже о температурах внутри них, представляло собой неразрешимую на то время задачу, которой занимались целые поколения специалистов, как в СССР, так и на Западе.

Несмотря на сложность проблемы, умельцы кафедры приняли вызов и предложили оригинальные высокотемпературные пленочные микротермопары (ВПТ), наносимые на поверхность лопаток и способные длительное время работать, не разрушаясь под воздействием упомянутых выше температур и нагрузок.

В разработке ВПТ, помимо опытных инженеров и научных сотрудников кафедры Л.С. Григорьева, А.Д. Аникина, А.П. Маштылевой и других, принимал активное участие и ОАВ. Можно констатировать, что уже к 1970 году эффективность ВПТ была доказана в серии натурных экспериментов на стендах и двигателях и даже превзошла ожидание авторов. При этом ведущим исполнителем некоторых из этих экспериментов выступал студент-дипломник ОАВ. В 1972 году по ходатайству практически всех генеральных и главных конструкторов СССР по авиадвигателям на кафедре была организована отраслевая хоздоговорная научно-исследовательская лаборатория (ОНИЛ) Термопрочности.

Представляется, что организация ОНИЛ, сотрудниками которой за последовавшие 35 лет было защищено 6 докторских и около 15 кандидатских диссертаций, была звездным шагом для кафедры в ее развитии до нынешнего состояния. Финансирование НИР кафедры по линии ОНИЛ, штат которой в 1979 году составлял 45 единиц, позволило развернуть и реализовать еще целый ряд проектов, одним из основных исполнителей которых был ОАВ. В частности, это довольно многоплановые и длительные НИР по методологии построения полей температур и напряжений в лопатках турбин на основе экспериментальных данных сначала с помощью аналоговых интеграторов, а далее – ЭВМ; по методам решения некорректно поставленных обратных задач теплопроводности; по теории косвенных тепловых измерений; по методам оптимального планирования сложных экспериментов и ряд других.

Эти разработки основывались на прикладных алгоритмах современной теории и информационных технологиях моделирования сложных динамических систем. Их целью являлось определение параметров систем по результатам отдельных измерений, отягощенных к тому же случайными погрешностями (так называемая параметрическая идентификация систем). К интенсивному изучению этих методов и алгоритмов кафедра, а в числе основных действующих лиц – ОАВ, обратилась, начиная уже с октября 1971 года. Их использование в комплексе с ВПТ позволило создать новое научное направление – методы и средства диагностики температурного состояния элементов авиационных двигателей и теплоэнергетических устройств, получившее признание научной общественности страны. Эти исследования послужили толчком для развертывания с конца 70-х годов под руководством С.В. Епифанова, ныне профессора и заведующего кафедрой, исследований по компьютерной диагностике состояния проточной части ГТД по регистрируемым в полете параметрам. Постепенно это направление стало основным для отраслевой, а затем с солидной долей бюджетного финансирования лаборатории кафедры и получило широкое признание, как в Украине, так и за ее пределами. Начиная с 1995 года, в рамках этого направления под руководством Симбирского Д.Ф. и ОАВ, а примерно с 2003 года – в основном ОАВ, активно проводятся бюджетные и хоздоговорные НИР по проблемам мониторинга выработки ресурса основными деталями ГТД в процессе эксплуатации с помощью компьютерных систем реального времени. Именно по их результатам было защищено три кандидатские диссертации и докторская ОАВ.

В целом, за 40 с небольшим лет, при активном и весьма весомом участии ОАВ в научной и преподавательской работе, кафедра стала одной из ведущих на факультете №2 и институте (сейчас – университете), выпускающей специалистов высокого международного уровня и известной несколькими своими научными школами.

2. ПЕРВЫЕ ШАГИ: ДАЕШЬ ПЛЕНОЧНЫЕ ВЫСОКОТЕМПЕРАТУРНЫЕ МИКРОТЕРМОПАРЫ (ВПТ)

В первые годы ОАВ активно и с интересом занимался тем же, чем и окружающие его сотрудники – технологией нанесения ВПТ на лопатки или их модели, их градуировкой прямо на лопатке, что было поначалу очень непонятно и непросто, лабораторным изучением их свойств и проведением непосредственных испытаний в натурных или близких к ним условиям.

Как пишет ОАВ в письме домой:

«Работа самая разная: слесарничаю, токарничаю и даже кую. Одним словом – мальчик из кружка умелые руки…Работой доволен. И мной на кафедре, кажется, тоже… Работа, которую я начал, растет и вширь, и вглубь, уже у меня бывают помощники (лаборантки)…Мои игрушки занимают много места, чем я тайно горжусь. Одним словом, мою сияющую физиономию трудно представить».

ПРИБОРА Т.И.:

Я с 3-его курса работала на полставки на кафедре конструкции авиадвигателей. Тоже счастливое общение с необыкновенным коллективом, частью которого был Алексей Васильевич!

ПРИЛЕПО В.Н.:

Пока Олейник с Гусевым работали в лаборатории Симбирского, в подвале моторного корпуса, то на двери у них была надпись “Здесь коменданта нет!” (вполне объяснимая, т.к. указатели “Комендант” вели в подвал, но к соседней неприметной двери коменданта, да и, видимо, чтоб не доставали вопросами при отсутствии оного). Но когда идешь к Олейнику в подвал по указателю “Комендант”, подходишь к двери, а там: “Здесь коменданта нет!”, это воспринималось с оттенком шутки в духе Олейника. Олейник встречал приязненно, но и по-деловому: обычно выходили пообщаться в соседнюю комнату, где он ставил 10-тиминутные песочные часы.

В качестве непосредственных руководителей и учителей ОАВ на этом этапе выступали замечательные мастера на все руки и неординарные личности – старшие механики В.А. Берловский и К.М. Казаков, которые на протяжении десятилетий технологически обеспечивали воплощение в жизнь научных задумок. Между прочим, В.А. Берловский был также прекрасным менеджером – организатором, в частности, самодеятельных строительных отрядов сотрудников института («шабашек») и в Украине, и на севере СССР. При необходимости мог закрыть острый вопрос, как в районных администрациях, так и в столичных министерствах. В последнем случае он просил только не указывать своей должности в командировочных документах.

В 1968 году в рамках хоздоговорной работы с Всесоюзным институтом авиационных материалов (ВИАМ, Москва) был выполнен первый промышленный эксперимент с ВПТ по термометрии образцов лопаток из нового высокопрочного высокотемпературного сплава на натурном стенде ВИАМ. Одним из ведущих в подготовке этого эксперимента был ОАВ. Дальше последовал целый ряд успешных экспериментов с ВПТ на турбинных лопатках, в том числе непосредственно на ГТД.

Следует отметить, что мы очень рано начали использовать аналитические способности ОАВ, так как наша стратегическая задумка заключалась во взгляде на ВПТ как на своеобразного троянского коня: они должны были заинтересовать отраслевую науку и промышленность и ввести кафедру в более серьезную с точки зрения теории проблематику. Сейчас, с позиции минувшего времени, можно считать эту задумку успешно реализованной и снова во многом благодаря участию в работе ОАВ.

Поэтому уже в марте 1969 года. ОАВ докладывал на научной конференции института результаты своих исследований по моделированию температурных полей сложных турбинных лопаток. Для этих целей в те времена мы могли использовать лишь аналоговые вычислительные машины, так называемые электроинтеграторы типа ЭГДА. Под руководством ОАВ были существенно модернизированы и изготовлены несколько оригинальных разновидностей ЭГДА, и задача была впервые в истории кафедры решена. Конечно же, спустя примерно 5-8 лет, в результате появления на кафедре современных ЭВМ, а далее компьютеров, алгоритмы решения таких задач были переведены с помощью ОАВ в цифровую форму и используются до настоящего времени в учебном процессе.

Вообще же, в ОНИЛ было заведено стараться на все 100% использовать для всего коллектива основные умения и таланты каждого научного сотрудника, ведущего также работу над своей темой (диссертацией). Конечно же, с последующим вкладом в нее специализированных плодов деятельности других умельцев. В качестве примера, кроме вышесказанного о специализации ОАВ, можно сослаться на использование конструкторских талантов В.Г. Богданова и А.И. Скрипки, проектирующих «на всех» уникальные установки и приемники (датчики), графический материал и др. Сами диссертации предварительно старались четко развязать между собою, как говорилось, во времени и в пространстве (по темам). Безусловно, все это могло функционировать при полном доверии как взаимном, так и к руководству. С удовлетворением можно констатировать, что почти за сорокалетнюю истории ОНИЛ и кафедры в этой системе не было ни одного случая сбоя: ощутимых обид или недовольства.

Знаковая хоздоговорная работа с ЗМКБ «Прогресс» (сейчас ГП «Ивченко-Прогресс») была проведена в 1970 году для турбинных лопаток опытного тогда двигателя АИ-25Т. На серию из 10-15 лопаток, у части которых охлаждающий воздух внутрь не подавался, были нанесены по 3-5 ВПТ. Далее, на экспериментальном стенде ЗМКБ проведена термометрия лопаток непосредственно на двигателе на разных режимах его работы. Эксперименты проводили автор этих строк и студенты – ОАВ и его друг В. Новоселов, также работавший в ОНИЛ в качестве электронщика, в последующем – начальник испытательной станции одного из ведущих ракетных КБ СССР. После экспериментов ОАВ и еще один его друг – студент Шишкин, обработали результаты экспериментов и с использованием выше описанной методологии построили температурные поля и условия теплообмена снаружи и внутри лопаток. В целом этот результат (в одной серии экспериментов, без обычного привлечения иных косвенных данных) был получен, по нашим сведениям, впервые или в числе первых в мировой практике авиационного двигателестроения. Кстати, на научном отчете по этой работе. ОАВ, Л.С. Григорьеву и Волкову удалось в Москве на центральном телефонном переговорном пункте получить автограф известного К. Симонова: «Как же читал, читал! Неплохо написано, жаль, что проза. Но у меня в последнее время тоже так».

В целом, ОНИЛ в начале 70-х был присущ активный, напористый товарищеский и, я сказал бы, спортивный дух производственной деятельности. Работа тщательно понедельно планировалась в стиле «планируются все!», включая лаборантов, которые, как правило, были студентами и поэтому уважались за двойной труд в учебе и работе. К нарушителям (обычно это опаздывавшие к началу рабочего дня) применялись все меры воздействия, вплоть до нестандартных. Это было гласное выявление «победителя за неделю» по сумме времени опозданий. По поводу отдельных (например, уважаемого, но со слабостью опаздывать, научного сотрудника В.С. Ручко) приходилось даже звонить домой, «родителям».

Все были молоды, играли в различные спортигры, ходили в походы, как местные, так и более серьезные – горные кавказские (в частности и ОАВ) и крымские. Уникальной была многолетняя «культур-трегерская миссия» Виталия Георгиевича Волкова в части ознакомления широкого круга сотрудников кафедры, факультета, института с природой горного Кавказа и техникой передвижения по перевалам до средней трудности включительно. Уникальную, почти сольную линию жизни в горах Кавказа вплоть до последних месяцев жизни, проводил Алексей Яковлевич Аникин – основной создатель пленочных электродов ВПТ. Более аналитического, дотошного и беспокойного (наверное, от этого свойства возник его враг – диабет) исследователя мне не приходилось видеть. Не отставал от всех и автор этих воспоминаний вместе с Л.С. Григорьевым, Ю.А. Гусевым, Е.Н. Бутом, А.Я. Аникиным, Б.Г. Нехорошевым, квалификация которых позволяла выбирать маршруты посложнее.

Традиционными были вылазки в начале сентября с шашлыками и хорошим вином. Их обычным фактическим эмоциональным финалом было сольное исполнение ОАВ баллады о пиратском бриге «Узбекистан». Обязательными были предновогодние праздники, которые обычно проводились ОНИЛ в городских кафе.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Привожу сохранившиеся у Д.Ф. Симбирского важные ведомости того периода.

Обе ведомости составлены Алешей.

Первая ведомость – деление круглого торта, вторая ведомость – деление квадратного торта, что следует из приведенного на них расчета.

На мой взгляд, эти ведомости – лучшее отражение той атмосферы, которая царила в ОНИЛ.

Говоря о «раннем» ОАВ, нельзя не вспомнить о его увлечении бегом «трусцой», правда, довольно кратковременном. К бегу он обратился из-за сердечных недомоганий и почти сразу ж убедился в положительном эффекте. Как говорил ОАВ, никогда в жизни ему не удавалось так задешево («надурыку») приобрести такое ценное. ОАВ был одним из инициаторов организации на 2-ом факультете клуба любителей бега, участвовал в собраниях, хвалил, давал рекомендации. Бегать стали многие, в том числе и наш глубокоуважаемый и солидный декан Николай Павлович Артеменко. Легенда гласит, что когда Николай Павлович в одно раннее дождливое утро (и поэтому будучи под зонтом) встретил на беговой дорожке Л.С. Григорьева (они оба жили неподалеку друг от друга и стадиона «Пионер»), сказал ему: «Что-то у Вас, Леонард Суренович, сегодня какое-то аритмическое дыхание!? Очевидно, следует Вам работать над собой более регулярно!».

Считаю, что не должны быть утеряны для истории и понимания духа нашего настроения того периода некоторые решающие подробности открытия ОНИЛ. В нем основную роль, помимо упомянутых выше объективных положительных результатов нашей работы, сыграли удивительная инициативность, энергичность и настрой до конца бороться за успех дела Леонарда Суреновича Григорьева. Причем бороться чистыми руками, даже не смазанными производственным спиртом, который из боязни стать на «наклонную дорожку» мы практически не выписывали, заменяя при необходимости смягчения человеческих характеров абсолютно легитимной выпивкой. С трудом выйдя на демонстрацию результатов применения ВПТ, Л.С. Григорьев заручился поддержкой начальника отдела новых двигателей министерства авиационной промышленности (МАП) В.А. Потемкина, в последующем аспиранта-заочника, защитившего кандидатскую диссертацию по тематике и под руководством С.В. Епифанова. Далее Л.С. Григорьев (по совету В.А. Потемкина) прорвался к старейшине генеральных и главных конструкторов – академику Архипу Михайловичу Люльке (НПО «Союз», г. Москва) который под вопрос: «А ви про ВПТ не брешите, хлопці?!» первым подписал упомянутое выше ходатайство. И вскоре на одной странице ходатайства рядышком оказались подписи всех генеральных и главных конструкторов СССР, которые, как сказали работники МАП, они наблюдали, в основном, только под некрологами.

В ближайшие последующие годы ОАВ по различным причинам и производственным, и личным перестал заниматься ВПТ. Он вернется к ним в 1985-1989 годах, будучи руководителем НИЛ Термопрочности и ответственным за использование в авиадвигателестроении новых уже более совершенных разновидностей ВПТ, разработанных А.Я. Аникиным, В.Е. Ведем, С.И. Проненко, А.П. Маштылевой, Т.В. Кулик (Посикан) и др. сотрудниками кафедры. В частности, в Рыбинском КБ и на заводе «Рыбинские моторы».

ГУЛЕЙ А.Б.:

…В Рыбинске в самом начале испытаний двигателя оборвался термопарный провод. Естественно, полученная информация не представляет никакой ценности. Тем не менее, Леша долго сидел над расшифровкой полученных данных, оценил вероятный диапазон температур «холодного разъема» и оценил интервал искомых температур лопатки (хорошо запомнилась миллиметровка на его столе, на которой заштрихована область, где находится результат). В общем-то, это не было так уж нужно, т.к., в конце концов, препарировка была восстановлена, и лопатка снова установлена на двигатель. Но тут сказались Лешина добросовестность, ответственность и воля довести любое дело до конца и использовать даже заведомо не 100% возможность. Но для сравнения с полученными далее данными и для убеждения заказчика эти расчеты оказались совсем не лишними, ведь объект был совершенно для нас новый, да и для КБ достаточно сложный и «сырой».

В практических ситуациях его понимание человеческой натуры очень помогало. При испытаниях в ЗМКБ возникли проблемы с токосъемником, что потом подтвердилось и с чем поначалу не согласились заводчане, и претензии предъявили к нам. Для нас ситуация была достаточно очевидной, я хотел идти объясняться к начальству, а Леша решил подождать до утра – поторопиться, мол, всегда успеем. И, действительно, утром Ю. Оловянников сам пришел к нам в гостиницу и согласился с нашими доводами.

Наверное, многое в отношении Леши с людьми определялось достаточно редким его качеством: он умел поставить себя на место другого, даже и отнюдь не дружелюбного.

3. КАНДИДАТСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ

Открытие хоздоговорной ОНИЛ Термопрочности не освободило ее ведущих работников от непрерывной заботы поиска заказчиков на ВПТ или на иные, смежные с ними измерительные устройства. Это вызывалось необходимостью заключения хоздоговоров, чтобы можно было содержать быстрорастущий штат ОНИЛ и приобретать оборудование, компьютеры, приборы и т.п. В частности, заключались договора на разработку высокотемпературных пленочных тензометров для измерения вибронапряжения на поверхности лопаток турбин (ведущий – Ю.А. Гусев) или на разработку малоинерционных высокотемпературных измерителей температуры газа в различного типа двигателях летательных аппаратов (ведущий – А.И. Скрипка). Последние представляли собой ВПТ, нанесенное на острие керамических иголок, они могли выдерживать десятки нагревов до 1000 градусов Цельсия с последующим резким охлаждением в воде.

Однажды на одной из научных конференций проявился значительный интерес к миниатюрным приемникам лучистых тепловых потоков для управления нагревом полноразмерных ракет при их испытаниях на переменных нагревах и охлаждениях в условиях космического низкотемпературного вакуума (так называемые термовакуумные испытания ракет и космических летательных аппаратов). Приемников на экспериментальную установку размером с многоэтажный дом, охлаждаемую снаружи жидким азотом, требовались сотни. Так как известные аналоги таких приемников совершенно не удовлетворяли выдвигаемым к ним требованиям, а некоторые фрагменты технологии ВПТ в перспективе могли быть с успехом использованы, то было решено взяться за эту работу и поручить руководство ею ОАВ.

Предложенная нами конструкция приемника имела вид тонкой никелевой фольги размером примерно 30х30 мм с последовательно нанесенными на нее слоями чернящего покрытия (чтобы поглощать весь падающий лучистый тепловой поток), слоя электроизолятора и пленки чувствительного элемента – фрагмента ВПТ. Такой приемник, суммарная толщина которого не превышала 30-40 микрон, закреплялся на проволочных растяжках в окошке корпуса и теплоизолировался с внутренней стороны. Предстояло решить комплекс конструкторских и технологических проблем по каждой компоненте приемника.

ОНИЛ и ОАВ успешно справились с поставленной задачей и уже в 1972 году Заказчику были переданы для испытаний и доводки приемника в составе 85 штук. Полученные результаты оказались настолько оригинальными и обнадеживающими, что тема «Методы измерения тепловых потоков в вакууме и разреженных средах измерительными преобразователями калориметрического типа» была утверждена в качестве кандидатской ОАВ.

Несколько лет проводились работы по сертификации и метрологической аттестации приемников. Кроме того, ОАВ, с привлечением компьютерных методов параметрической идентификации сложных технических систем, в том числе и информационно-измерительных, было существенно (до 10 раз) повышено физическое быстродействие приемников. Это значительно снизило время на проведение чрезвычайно дорогостоящих испытаний на описанных выше экспериментальных установках.

В последующие годы работа над диссертацией несколько замедлилась по ряду причин. Важнейшей из них было привлечение ректоратом ОАВ к руководству студгородком ХАИ (1975-78 г.г.), что способствовало решению острой жилищной проблемы его молодой и быстро растущей семьи.

Затем с начала 80-х годов ОАВ энергично включился в работы по внедрению приемников (об этом ниже) и оформлению диссертации.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

В июле 1978 года закончилось Алешино директорство, и он вернулся на кафедру. Вернуться-то, вернулся, но как-то не так. Не мой это был Алеша. Вовремя домой приходил, сидел перед телевизором. Никак не могла я понять, что происходит. А потом прояснилось, что он потерял веру в оставленную почти три года назад диссертацию, поскольку, пока он работал на квартиру, его конкурент по теплодатчикам – Геращенко О.А., уже даже институт создал по этому направлению. И хотя принцип теплодатчика, используемый Алешей отличался, но он не видел вариантов внедрения.

Встретился нам в это время на Сумской Женя Бут. Общались мы с ним, по наблюдению Алеши, очень своеобразно: одновременно говорили, но при этом умудрялись еще и слышать друг друга. Поплакалась я Жене, а тот сразу предложил бумажный вариант внедрения. Но это не про Алешу. И попал Алеша на испытания космических изделий в камере, имитирующей космос.

СИМБИРСКИЙ Д.Ф.:

Здесь, мне кажется, необходимо дать некоторые пояснения к воспоминаниям Наташи, которая, безусловно, описывает реальные события, но в формате взгляда изнутри на объективные внешние особенности 1973-75 годов. Дело в том, что Олег Аркадьевич Геращенко, академик, директор института технической теплофизики АН Украины (Киев), большой друг ОНИЛ, замечательный человек, долгие годы профессионально занимался указанными приемниками и возглавлял это направленье в СССР. Действительно, он на государственном уровне получил заказ на обеспечение отрасли приемниками своей конструкции. И действительно, на его месте могли оказаться мы со своими приемниками, так как поэтому вопросу уже был подготовлен проект приказа на самом верхнем в СССР уровне. Но когда мы познакомились с масштабами и объемом не свойственных ВУЗу необходимых работ, а также меру ответственности за ее срыв, то решили, пока не поздно, от нее отказаться. Это стоило нашему министру иностранных дел Л.С. Григорьеву, который провел серию переговоров на «коврах» верховной власти, микроинфаркта. Поэтому заказ на проект был передан О.А. Геращенко, а нам от супервнедрения пришлось отказаться в пользу более скромного. О чем, действительно, переживал ОАВ, хотя об уровне переживаний я узнал только сейчас из воспоминаний Н.А. Олейник.

Из письма Н. Олейник родителям Алеши 03.1982 г.:

…Алеша сейчас в Москве и поэтому не может ответить. Да и дождаться от него сейчас ответа – дело сложное: мы его и домой дождаться не можем даже, если он не в командировке. Даже в субботу уходит – дети еще спят, а приходит – дети уже спят. У него сейчас оформительская работа. И, как он ни спешит, двигается медленно. Да и Бут, наверное, прав: материала у него в работе, если не на 2, то на 1,5 кандидатские. Он ведь совсем не «игрок», любит, чтоб все было основательно и никакой «липы». Сейчас поехал устанавливать свой датчик на спутник. Дай Бог ему в этом удачи.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Для полноты картины не могу не описать действия на семейном фронте в этот период.

Из письма родителям Алеши 03.1982 г.:

…Этот год у нас начался, как вы знаете, очень бурно: с 01.01 по 23.01 я была в больнице с воспалением легких – добегалась за продуктами перед праздником. Постояла пару раз на морозе с 4.30 до 7 утра за маслом, в обед – за мясом. Да и, по-видимому, мало спала: то Антончику белые шортики шила к празднику, то Ане – костюм разбойницы. Затем Антончику пальчик дверями прищемили – началось нагноение ногтя. Снимали ноготь и чистили. Потом позвонили из садика, что рыбная кость застряла у Антона в горле – поехали вытягивать. Борьба у врачей была такая, что хоть выжимай его потом. Как ни берегла его по дороге – началась простуда, а теперь бронхит. Анюша тоже после болезни сдала, но теперь все налаживается… Ну а в остальном, как в песне: «все хорошо, все хорошо»...

В ноябре 1983 года ОАВ блестяще защитил диссертацию в Ленинградском институте технической механики и оптики (ЛИТМО), пожалуй, на главном научном совете страны по экспериментальной теплофизике.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Об Алешиной защите знаю с его слов, поскольку оставалась с детьми. Парень, который должен был защищаться вместе с Алешей, хотел по закону гостеприимства докладываться вторым, но ему мягко дали понять, что после Алешиной защиты ему будет тяжелее защититься. К Алешиному приезду мы с детьми подготовили стенгазету, которая называлась «Этапы большого пути», в которой с помощью вырезок из детских журналов и фотографий отразили его путь от младенца в корзине аиста до кандидата наук. Телефона в квартире не было, но и у нас не было ни малейшего сомненья, что защита будет успешной.

Кстати, очень достойные для защиты плакаты за минимальную плату нарисовал для Алеши муж моей заводской подруги Виталий Скляр (ныне Виталий Степанович Скляр – директор Специального проектно-конструкторского и технологического бюро электроаппаратуры НПО «Электроаппарат» в г. Харькове).

Представляет интерес хотя бы краткий рассказ о самых интересных случаях практического испытания приемников. Например, это исследование теплообмена в приборном отсеке высотного самолета-истребителя выполнено в Сибирском научно-исследовательском институте авиации (г. Новосибирск) в декабре 1981 года при участии сотрудника этого института, аспиранта-заочника нашей кафедры В.Н. Николаева, экспериментатора, альпиниста-высотника и просто замечательного человека.

Из письма. Алеши родителям от 28.12.81 г.:

…Я просидел 3 недели в декабре в Новосибирске. Участвовал в опытных полетах, но из Новосибирска не вылетал (не брали), т.к. у меня не оформлены документы на аэропорты в других городах, и остальные полеты выполняли без меня на борту. Я встречал самолет в Новосибирске, проявлял пленки с показанием приборов и провожал самолет. Но и того полета, что мы совершили в Новосибирске, не забыть. Полет над тайгой и обзор из штурманского кресла – это совершенно другое зрелище, чем вид из иллюминатора.

Сейчас полеты продолжаются и должны закончиться к Новому году. Завершаются мои эксперименты и в Москве. Это значит, что, видимо, к осени-зиме представлю к защите диссертацию

НИКОЛАЕВ В.Н.:

С Алексеем нас познакомил Дмитрий Фёдорович в 1980 году. Алексею нужно было внедрение научных результатов его кандидатской диссертации. В 1981 году он провёл измерения теплового излучения в кабине пилотов самолёта Ту-124, принадлежащему нашему предприятию. Измерения производились с помощью преобразователя, разработанного Алексеем. Он сам летал на самолёте над городом Новосибирском в качестве ведущего инженера по испытаниям и проводил методическое руководство по выбору траектории движения самолёта относительно Солнца. Было необходимо, чтобы преобразователь освещался Солнцем. Данные мы получили уникальные и до настоящего времени их используем при расчётах теплового состояния кабины экипажа и салонов пассажиров.

Во время подготовки к лётным испытаниям мы в сентябре 1981 года на несколько дней ездили в Маслянинский район Новосибирской области. Там находятся отроги Салаирского кряжа и протекает река Бердь, впадающая в реку Обь в районе Академгородка. Когда поехали туда на автобусе ПАЗ, было тепло и дождливо. По грунтовой дороге от последней деревни до реки пришлось в темноте толкать этот автобус. Было грязно, были глубокие лужи, шёл дождь. Доехали только под утро. Спали, завернувшись в тент. Два последующих дня было солнечно и сухо, но нежарко. Мы лазили по скалам, поучаствовали в городских соревнованиях. Вечером народ пел у костра и пил водку. Обратно за нами прислали ГАЗ-66 с закрытым брезентом кузовом, хотя было сухо и холодно, и автобус подошёл бы нам лучше.

Олейник Н.А.: А это вариант от Ермолаева В.:

при испытаниях имитатора планетных излучений во ВНИИ электротермического оборудования (г. Москва).

– при исследованиях на искусственных спутниках Земли «Искра-2» и «Искра-3», запущенных с борта орбитальной станции СКБ МАИ «Салют-7» космонавтами А.Н. Березовым и В.В. Лебедевым. На спутниках приемники отработали в космосе без появления повреждений в течение 1500 часов.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Алешин теплодатчик должен был ориентировать космическое изделие относительно солнца. Его датчик был установлен на двух спутниках, "Искра -2 и -3". Отличительной чертой спутников этой серии были малые габариты и то, что их бортовая радиоэлектронная аппаратура функционировала без защитного гермоконтейнера. Спутники были запущены с борта орбитальной станции "Салют-7" соответственно 17 мая и 18 ноября 1982 года через шлюзовую камеру. ИСЗ "Искра-2" был выведен на орбиту космонавтом В.В.Лебедевым. Вот как он отразил это событие в своем космическом дневнике:

"В 14 ч 06 мин запустили студенческий спутник "Искра-2" Московского авиационного института. На спутнике эмблемы всех стран – участниц программы "Интеркосмос"; он будет использоваться как ретранслятор для передачи приветственных телеграмм делегатам ХIХ съезда комсомола радиолюбителями всего мира. В телерепортаже я сказал, что в данном случае станция "Салют-7" стала как бы филиалом Байконура на околоземной орбите. И приятно, что всего через 25 лет от запуска первого спутника Земли, который явился достижением человечества, пришли к студенческим спутникам, что символично, и снова в нашей стране, так как от того, чем живет молодежь, какие у нее цели и успехи, зависит будущее общества. После отделения спутника через шлюзовую камеру смотрел в иллюминатор, как он отходил по левому борту. Маленький самолет, точнее планер, уходил к горизонту. Вверху бархат черноты космоса, а спутник на фоне голубого ореола атмосферы Земли. Раскрылись две боковые антенны, а на их концах – катушки антенн, как подвесные баки. Шестигранный корпус спутника играл в лучах Солнца мелкими блестками фотопреобразователей солнечных батарей. Красиво!".

Среди треугольников с эмблемами стран - участниц программ «Интеркосмос» был установлен и Алешин датчик. После запусков мы ходили с Алешей на телеграф над кафе «Молодость». Он звонил в Москву и узнавал, как работает его «игрушка». Оба раза его датчик не подвел.

БОНДАРЬ О.Е.:

…Его фантастическая работоспособность и талантливость позволили найти такое потрясающее по простоте решение: когда он мне рассказывал, что он вышел в космос через туалет, аж не верилось. А все очень просто, когда стартует ракета, то около 300 кг разных чушек стартует просто так. Для чего? А для того, чтобы точно отцентровать в самый последний момент ракету. И вот, когда догадались, что вместо этих чушек можно запускать в космос так называемые микроспутники для исследования еще неотработанных и неутвержденных госкомиссией изделий, вот тогда и взошла космическая звезда Алексея Олейника: его термопара полетела в космос на двух таких спутниках. И, как оказалось, этот простейший по своей сути прибор, стал самым надежным из всей бортовой аппаратуры этого изделия, т.е. он работал до последнего момента.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Год не вспомню – середина восьмидесятых. На кафедре висела стенгазета, где Олейника поздравляли с защитой кандидатской. Изображен он был сидящим на земле с диссертацией в руках, всклокоченный весь, приходящий в себя после преодоления прыжками нескольких барьеров.

4. СТАНОВЛЕНИЕ

Очень правильная поговорка, что, если будет произнесено «А», то должны последовать «Б», «В» и т.д. Начав, как выше изложено, заниматься моделированием температурных полей в сложных телах (охлаждаемых лопатках) при сильном дефиците исходной экспериментальной информации от ВПТ, мы поняли ограниченность своего понимания общей сути процесса исследований, вернее, отсутствие такого понимания.

Выручил случай: в одном из моих поисковых разговоров на эту тему с друзьями узнал от Эдуарда Григорьевича Чайки (туриста-альпиниста и горнолыжника) – специалиста по электрическому моделированию технических систем, что американцы использовали для управления посадкой космического аппарата на Луну очень умный и универсальный цифровой (компьютерный) алгоритм, названный по имени автора фильтром Калмана.

В результате выяснений и уточнений мы изыскали некую близкую к символической сумму средств, и Э.Г.Чайка изложил нам и в общем, и в деталях алгоритм фильтра Калмана. А для того чтобы было понятно, он заодно в свойственном ему блестящем лекторском стиле осветил за 18 лекций общую теорию моделирования и расчетно-теоретических исследований сложных динамических систем. Осветил, так осветил: от его стартого толчка научные сотрудники, ставшие затем преподавателями, аспиранты и соискатели кафедры (уже во втором и даже в третьем поколениях ученых) выгодно отличаются на научных форумах и в статьях от традиционных исследователей сложных объектов широтою и глубиною представления на суть и возможности методов моделирования. Занятия, в которых принимали регулярное участие работавшая в ХАДИ вместе с Э.Г. Чайкой заинтересованное лицо Л.М. Симбирская – шеф-организатор, ОАВ, А.С. Гольцов, Ю.В. Шипилов, Л.И. Жильцова и А.Б. Гулей, проводились 2-3 раза в неделю после рабочего дня до позднего вечера.

В процессе последовавшего осмысления услышанного, и для его ускорения мы с помощью неизменного главного специалиста кафедры в области технической информации Тамары Афанасьевны Божененко искали и доставали книги и статьи различных авторов, в основном, зарубежных, ранее не известных и ставших впоследствии и до настоящего времени необходимыми и близкими. (Например, можно назвать книгу Д. Химмельблау по основам анализа сложных технических объектов статистическими методами, которую старожилы ОНИЛ и сейчас называют «библией». Наверное, также из-за объема в 957 страниц).

С непонятным разбирались во многом благодаря эрудиции и чутью ОАВ, примеряли алгоритм к своим задачам, начинали программировать их решения. Лидером в программировании и расчетах на ЭВМ поначалу была Людмила Ивановна Жильцова, коренная сибирячка, профессиональный программист, умный и, я бы сказал, колючий человек. (Пожалуй, за историю ОНИЛ единственная из десятков сотрудников, к сожалению, так и не вписавшаяся в нее). Примерно через год начался этап реализации алгоритмов в различных задачах экспериментальной теплофизики очень объемный, но сжатый во времени нашим энтузиазмом. Результаты в определенной мере снова превзошли наши ожидания, и уже весною 1973 года автор этих воспоминаний имел честь доложить о достигнутом на представительном форуме ученых-исследователей и классических математиков-прикладников по аналогичной тематике – решению обратных задач теплопроводности некорректно поставленных, потенциально неустойчивых. Своим сообщением, а, вернее, вопросами, которыми я с принятой нами и уже практически освоенной позиции общей теории систем, периодически «пугал» многих уважаемых докладчиков, был достигнут максимальный эффект. Внешне он выглядел как приглашение меня, молодого и практически незнакомого, на VIP, как сейчас говорят, банкет. А по сути, это было неформальным фактическим признанием наших результатов и приглашением к сотрудничеству, к участию в последующих творческих встречах. Так состоялось наше знакомство с замечательными теоретиками – теплофизиками А.И. Леонтьевым, О.М. Алифановым, В.А. Морозовым, Л.А. Коздобой, Н.И. Никитенко и многими другими. Оно переросло в творческую дружбу, встречи на конференциях, в том числе организованных нами (ХАИ) в 1973, 1977, 1980, и 1990 годах.

Из письма Алеши родителям от 17.09.80г.:

«… Наша кафедра в октябре будет проводить в пос. Рыбачьем (в Крыму) на институтской базе отдыха Всесоюзную конференцию по диагностике газотурбинных двигателей. Я являюсь секретарем Оргкомитета…»

СИМБИРСКИЙ Д.Ф.:

Мы за несколько недель до начала конференции разослали приглашения на прекрасно выполненных цветных открытках с великолепным летним солнечным общим видом поселка Рыбачье от маяка вдоль пляжа – лучшего пляжа в мире по единодушному мнению всех хаевцев – с надписью: «Оргкомитет извещает, что создана специальная группа, обеспечивающая указанную на фото погоду». (Отметим, что были созданы целый ряд спецгрупп оргкомитета, в частности, по организации добрых, но строгих отношений с вечерними хулиганами п. Рыбачье на этапе предполагаемой продажи коньяка и кофе в баре столовой и дискотек под руководством ст. инженера Олега Федоровского, жителя района Малой Гончаровки Харькова.) А на заключительном заседании ОАВ сделал официальное сообщение, что спецгруппа по поддержке хорошей погоды (до этого за неделю работы не было ни одного дождя) расформирована. Можете не поверить, но к вечеру начались дожди!

ОЛЕЙНИК Н.А.:к Новому году Алеша получил такую открытку:

Выше часто использовались понятия «мы», «наше», и т.п. – это означает признания наличия в коллективе ОНИЛ и кафедры постоянной на многие десятилетия связки ОАВ – Д.Ф. Симбирский (в части информационных технологий именно в такой последовательности).

К ней также на тот или иной срок, иногда на достаточно продолжительный, функционально присоединялись и другие коллеги-соавторы, как использующие указанную методологию к объектам и задачам своих работ и диссертаций, так и иногда существенно ее дополняющие. Это и Бут Е.Н. (1979 г.) – по измерению тепловых потоков и теории пространства состояний динамических систем; Гольцов А.С. (1980 г.) – по приемникам тепловых потоков ИТТФ АНУ и вопросам регуляризованности алгоритмов Калмановской фильтрации; Гусев Ю.А. (1980 г.) – по высокотемпературным пленочным тензометрам, определяющих вибронапряжение в деталях двигателей; Гулей А.Б. (1985 г.) – по измерениям теплофизических свойств высокотемпературных конструкционных керамик; Макаренко Г.В. (1992 г.) – по созданию подхода к оптимизации тепловых измерений с последующим решением обратных задач теплопроводности; Симбирский Г.Д. (1992 г.) – по измерению высоких температур газовых потоков с применением информационных технологий; Суховей С.И. (2002 г.) – по системам управления процедурами восстановления ресурса корпусов атомных реакторов и множество других случаев с менее продолжительным сотрудничеством. (В скобках указан год защиты диссертаций). Для систем контроля и диагностики состояния авиационных двигателей непосредственно в условиях эксплуатации методология была существенно дополнена и разработана в работах С.В Епифанова, который вначале в кандидатской диссертации (1981г.) успешно применил алгоритм ФК, а затем в своей докторской (2001г.), а также в диссертациях аспирантов И.И. Лободы (1994 г.) и Волкова Д.И. (2000 г.) поднял ее на новый теоретический уровень.

Ради справедливости необходимо отметить суммарный положительный освежающий эффект от довольно длительной работы в штате ОНИЛ на установившемся этапе ее существования Евгения Николаевича Бута – математика по определению и психологическому складу характера, человека активного и увлекающегося, специалиста по принятию решений в условиях неопределенности (он это делал, например, помогая мне, практически мгновенно).

ОАВ играл решающую роль в становлении и развитии направления по нескольким причинам. Во-первых, в силу своего таланта ученого-теоретика, поглощающего, ассимилирующего и развивающего попадающую к нему информацию по теории идентификации сложных динамических систем – построению математических моделей и определению их параметров по ограниченным экспериментальным данным. Кроме того, он обладал даром построения оптимальных матмоделей различных технических объектов предельно упрощенных, но сохраняющих их основные свойства. По поводу этого дара в далеком 1971 году мною были сказаны слова, что если из моих знакомых-друзей кому-то суждено стать академиком, то в первую очередь это – ОАВ. Конечно, жизнь формально не подтвердила или, к сожалению, не позволила подтвердить прогностическую ценность этого суждения. Но, по сути, указанное уникальное свойство ОАВ можно считать многократно доказанным практикой, в частности, его сотрудничеством с названными выше коллегами, объекты исследования которых имели самую различную физическую природу.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

К утверждению Д.Ф. Симбирского об Алеше-академике я всегда относилась, как к выражению уважения Алешиных знаний, талантов и альтруистскому, я бы сказала, отношению к науке. Я не могу себе представить, чтобы Алеша кому-либо отказал в консультации (какой бы сложной она ни была), в помощи из-за того, что ему это не зачтется или ему за это не заплатят. И это на фоне бесконечной загруженности: «Не успел сделать одно, как уже не успел сделать другое». Он не рвался ни к должностям, ни к званиям, ни к похвалам. Он был самодостаточен. У него была удивительная способность получать удовольствие от преодоления все более сложных задач, для кого бы он их ни решал. Когда в ответ получал благодарность, радостно удивлялся (например, обнаруживал свое имя в соавторах статьи), поскольку хорошо знал распространенную обывальщину: оказанная услуга – уже не услуга.

Благодать в виде высоких почетных званий на него практически не сходила. Всегда находились то ли более достойные, то ли более нужные. Исключение составил «Икар» за преподавательскую работу – внутриинститутское признание, да и тут Алеша «потянул» лишь на серебряного. Но на масштаб личности это никогда не сказывалось. Он продолжал в глазах окружающих быть признанным авторитетом самого высокого уровня – быть народным академиком, быть суперпреподавателем. А в таких понятиях, как народный и супер, всегда еще присутствует важная составляющая – высокие человеческие качества.

Окружающие могли частенько слышать, что я мужа называла по имени-отчеству. Алеша и сам удивлялся, а у меня это было естественным проявлением уважения к нему, к его жизненным принципам.

Кроме того, ОАВ обладал также и педагогическим талантом, что позволяло ему растолковать собеседнику суть самого сложного алгоритма. При этом не упрекнуть в недостатке ума либо сообразительности. В подтверждение таких высоких оценок могу добавить, что я считаю ОАВ своим учителем в области информационных технологий. Об этом мне неоднократно за последние десятилетия приходилось говорить публично, на что он реагировал весьма скептически и недоверчиво. Может быть, это объяснялось тем, что в большинстве случаев дружелюбно настроенная аудитория находилась под некоторым воздействием лигрил (в пределах санитарной интеллектуальной нормы).[4] Ведь по канонам Л.С. Григорьева, который также был одним из учителей ОАВ, принимать решение в состоянии даже легкого опьянения – это большой, но не грех, по принятым канонам, а организационный промах.

Прошу простить за последующие далее технические подробности, но нашему коллективу в целом довелось добиться более знакового, по моему мнению, научного достижения, чем ассимиляция и распространение упомянутых выше алгоритмов параметрической идентификации тепловых и другого типа систем. Дело в том, что любой алгоритм, в том числе и алгоритм фильтра Калмана никаким образом не является единственным, уникальным и безальтернативным, а только представителем чрезвычайно обширной области научных знаний, в которой за рассматриваемые десятилетия предложены и исследованы десятки его аналогов, более или менее эффективных в зависимости от особенностей объектов исследований, в качестве которых, в рамках кафедры выступала диагностика либо температурного состояния деталей двигателя, либо рабочего процесса двигателя в целом.

Предвидя это стратегическое обстоятельство с самого начала, мы старались не ограничиваться получением результата с помощью того или иного алгоритма, а создать методологию оценки точности этого результата и ее зависимости как от особенностей объекта исследований, так и от условий проведения самого экспериментов над ним.

Можно констатировать, что именно благодаря такому подходу, во многом по результатам работ ОАВ и С.В. Епифанова с соавторами, на кафедре к настоящему времени сформирована ведущая в русскоговорящем мире научная школа по теории современных методов экспериментальных исследований сложных технических систем, в которых при обработке результатов прямых измерений отдельных физических величин систем используются математические модели процессов в системах.

В целом, по нашему мнению, к середине 80-х годов произошло становление ОАВ как ученого самой высокой квалификации, диалектически единого в одном лице экспериментатора и теоретика, а вообще, учитывая разнообразие проявления его интеллекта и в гуманитарных сферах, как очень мощной и неординарной личности.

ЗАВАЛИЙ А.А.:

Он был неформальным руководителем неформального философского кружка нашей лаборатории. Получилось так, что примерно в одно время в лаборатории завелось 4-5 аспирантов с разбежкой в один год (Валера Глебов, Галя Макаренко, Каплун Сережа и я). Все занимались философией, готовясь к сдаче кандидатского экзамена. Преподавал философию профессор Ким Алексеевич Байрачный, очень требовательный и жесткий преподаватель. Нести при нем всякую околофилософскую чепуху было бессмысленно. Ответы должны были быть логически верно построенными, аргументированными, наполненными фактическим материалом, примерами. Готовиться к занятиям было крайне трудно и трудоемко. Разрядил во многом тяжесть «философского» положения Алексей Васильевич. Во-первых, он научил, что лучшими ответами будут ответы по теме критики различных философских учений; а во-вторых, он навел нас на большой круг философской литературы от раннего Маркса до современных философов (Герберт Маркузе, Мишель Дебре, Франц Фаннон, Дьердь Лукач), благодаря которому изучение философии стало интересным и увлекательным занятием. Реферат по философии я уже писал с удовольствием (темой, по-моему, было понятие меры). Хотел я даже «украсть» у него книгу Витаньи о современном понимании марксизма да и еще одну – «Новые теории революции». В общем, Олейник сделал из меня настоящего марксиста – человека, принимающего причинно-следственные связи в материальном мире, где царят законы сохранения. При этом он оставлял массу вопросов, относящихся к области сознания и психики. Например, он говорил, что для младенца пол, по которому ходят его родители, не существует, так как он по нему не ходил и не знает о его существовании. Что мысль материальна. Параллельно с философской литературой он познакомил нас и с художественными воплотителями идей экзистенциализма Жаном Полем Сартром, Францем Кафкой. К своему стыд, не знаю, что говорят сегодня философы (как-то их отодвинули от нас – простых людей), но в технической среде все чаще проскальзывают мысли, что формами существования материи являются вещество, поле и информация.

Дальнейший путь казался ясным и прямым, а результаты очевидными, если бы не вмешательство ряда исторических факторов.

5. СМУТНОЕ ВРЕМЯ[5]

Основной целью этих воспоминаний является изложение ретроспективного взгляда на протекание и развитие, в основном, профессиональной стороны личности ОАВ. Поэтому смысл вынесенного в заголовок понятия следует трактовать только в указанном контексте вне связи с политическими аспектами и тем более со сложностями или радостями личной и семейной жизни ОАВ.

Абсолютно объективно можно констатировать, что положение ОНИЛ, должность руководителя которой в 1985 году занял ОАВ, в начале 80-х годов не вызывала тревог или опасений.

Предприятия отрасли охотно заключали договора с ОНИЛ по указанным выше двум традиционным направлениям: ВПТ, над развитием технологии и созданием новых оригинальных типов которых работала часть ОНИЛ под научным руководством А.Я. Аникана и В.Е. Ведя, и компьютерной диагностике температурного состояния лопаток турбин, которую возглавлял лично ОАВ. Успешно развивалось новое оригинальное направление по косвенным методам измерений высоких и сверхвысоких (до 2500 К) температур газовых потоков. При этом не только для двигателестроения, но и для других объектов, в частности, металлургических (А.А. Завалий, Т. Кваташидзе, Ю. Токарев и др.). Сам ОАВ окончательно приобретает научное имя и твердое положение в кругах ученых-теплофизиков, уверенно выходит на уровень докторской диссертации. Например, на международной научной конференции в г. Суздале (1990 г.) по обратным задачам теплопроводности его доклад, подводящий итоги десятилетия, вызвал большой интерес и одобрение, в частности Р. Бека (США) – старейшины представительной, продвинутой и уважаемой западной научной школы.

Однако, ОАВ, будучи фундаментально подготовленным в вопросах философии, истории, нетрадиционной (несоветской) политологии в 1985-86 годах предсказал судьбу СССР и, следовательно, изменение формы работы и условий существования ОНИЛ. Он считал, что развитие гласности в обществе, повышение технической и финансовой самостоятельности промышленных предприятий в различных регионах страны приведет к росту требований, вначале экономической, а далее политической и военной самостоятельности регионов, т.е. к распаду СССР. (К слову, по-своему мировоззрению ОАВ был убежденным материалистом, сторонником чистой эволюционной картины возникновения и развития жизни на Земле. Он полностью отвергал наличие в ее истории хотя-бы «малюсеньких» моментов Создания).

ОАВ не только прогнозировал. Он верил своим прогнозам и действовал на их основе. По всей вероятности, поэтому в 1989 году он оставляет должность руководителя ОНИЛ и переходит с ноября 1990 года из научно-исследовательского сектора кафедры на преподавательскую работу. Как он поговаривал, при любом государственном строе и в любой стране всегда найдутся желающие давать высшее образование своим детям. ОАВ, как и все на кафедре, живо интересовался вопросами политической жизни в СССР периода «полураспада», принимал довольно активное и весомое, в силу своей эрудированности, участие в дебатах и спорах. Его позицию подчеркивает случай, когда будучи в Москве, где-то на Красной площади он летом 1989 года случайно встретился с одним из экономических идеологов Перестройки академиком Л.И. Абалкиным и имел с ним довольно продолжительную беседу. Легенда гласит, что ОАВ дословно сказал: «Что, брат Абалкин, признайся, что ты ошибся, когда в своей экономической программе не учел роль социологического фактора в грядущих преобразованиях!?». А Абалкин ответил: «Да, брат ОАВ, не учел, ошибся».

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Еще об умении найти простые критерии для оценивания сложных процессов. Алексей Васильевич говорил примерно так:

– Когда я был молодым инженером и получал 100 рублей, то мог пойти на базар и на месячную зарплату купить 100 веников. Сейчас, когда я завлаб и получаю 300 рублей, то, распорядившись месячной зарплатой таким же образом, могу купить 100 веников. Значит, доход мой не повысился.

Следует заметить, что для многих применить слово инфляция по отношению к нашей тогдашней родине просто в голове не укладывалось, а Алексей Васильевич этим изящным примером как раз и подводил экономически малограмотных технарей к таким ныне очевидным, но тщательно скрытым тогда истинам.

ЧУМАКОВ А.Г.:

Уже далекий 1984 год. Мне, ведущему инженеру Тураевского МКБ "Союз" поручено принять руководство по научно-техническим работам, проводимым совместно с ХАИ. Эти работы ранее выполнял выпускник ХАИ Карпов А.А. Он к тому времени защитил кандидатскую диссертацию и переходил на другую работу. С этого времени для меня наступил новый интересный период жизни, связанный не только интересным и новым направлением в работе, но и знакомством с научным коллективом кафедры двигателей ХАИ. Руководил тогда одним из направлений работ – высокоточными измерениями температур с помощью пленочных термопар Алексей Васильевич Олейник. С самого начала работ он поразил меня тщательностью выполнения работ. Во многом полученные успехи были обусловлены его личным вкладом. Сами командировки в Харьков, являющийся одним из крупных научных центров, были для меня радостным событием в жизни. Однако быстро наступил 1991 год. Развал всего и вся, выживание и прочее...

Во всяком случае, реально привычная система договорных связей ОНИЛ с предприятиями России в начале 90-х годов была нарушена. В Украине же на глубокие исследования в тонких научных проблемах авиадвигателестроения практически не было средств. Поэтому договорные работы ОНИЛ по традиционным направлениям диагностики температурного состояния элементов авиадвигателей постепенно, но быстро и категорично сворачиваются. Очевидно, во многом в связи с этим ОАВ решает прекратить работу над докторской диссертацией по своей (нашей) родной тематике. Таким образом, он по принятой на кафедре и в определенных кругах научной интеллигенции факультета №2 по аналогии с терминологией эпохи активной эмиграции из СССР перед его распадом становится «отказником». Конечно, это печальное и неоднозначное, на мой взгляд, решение предварительно несколько раз нами обсуждалось. Однако, уважая права каждого сотрудника на свободу выбора, мне никогда не приходилось быть категоричным или излишне настойчивым в своих рекомендациях. Особенно это относится к ОАВ, которого я предельно уважал и который всегда с безусловной четкостью отстаивал принятые решения.

ГРИГОРЬЕВ Л.С.:

…Защита докторской диссертации С. Епифанова. Мы сидим рядом, и я Алексея спросил: «А когда же это произойдет у тебя? Я считал, что ты станешь академиком». Он не ответил, но я увидел, что он сильно задумался…

Своеобразным реквиемом по тематике диагностики температурного состояния была кандидатская диссертация Г.В. Макаренко (1992 г.) по оптимизации информационных методов решения обратных задач теплопроводности, выполненная под руководством ОАВ и Д.Ф. Симбирского. При ее оформлении мы оба вложили в нее свое общее, сложившееся за годы работы представление сути проблемы. Сейчас с позиций почти двадцатилетней давности глубоко убежден, изложенная там научная идеология может быть и в настоящее время успешно защищена в качестве современной докторской диссертации.

В целом, это смутное, по крайней мере, до конца 90-х годов, время, как и для многих научных организаций страны, было временем борьбы за выживание. Правда, на кафедре имелись и исключения – под руководством С.В. Епифанова успешно проводились и развивались на международном уровне исследования по диагностике технического состояния газотурбинных двигателей, применяемых в газотранспортных системах, в основном, российских.

Подобным исключением также могла бы стать практически очень актуальная комплексная научно-исследовательская работа по заказу института проблем прочности Национальной академии наук Украины (ИПП НАНУ). Она была посвящена созданию систем контроля и управления температурным состоянием корпусов атомных реакторов при реализации процедур восстановления их ресурсов. Начиналась эта работа в 1994 году вдвоем Д.Ф. Симбирским и ОАВ, затем к ней подключились А.И. Скрипка и В.А. Филяев, а на завершающем этапе – С.И. Суховей и представители кафедры 205 – В.Г. Селиванов, А.М. Ляшенко и Е.И. Кравцов. Были получены интересные результаты как теоретические, так и, что особенно важно, экспериментальные. Однако в 1997 году в связи с понятными финансовыми трудностями у Заказчика эта работа была прекращена. Правда, на кафедре она успела оставить реальный положительный след в виде кандидатской диссертации, которую С.И.Суховей при активном содействии ОАВ завершил и защитил в 2002 году.

6. ДОКТОРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ

Основной стратегической задачей «смутного времени» для той части ОНИЛ, которая ранее занималась температурными проблемами, был поиск новой тематики. Той тематики, которая в силу своей практической актуальности позволила бы наладить регулярное финансирование со стороны авиадвигательных предприятий теперь уже только Украины. Круг таких предприятий стал существенно более узок, а их финансовое положение было, как говорят врачи, «устойчиво тяжелым». Мы с ОАВ решили сделать ставку на разработку компьютерно-информационных технологий учета выработки ресурса основными деталями двигателя в процессе его эксплуатации. Не секрет, что одним из решающих факторов именно такого решения была близость этой проблемы к тематике проводимых на кафедре работ по диагностике технического состояния двигателей.

Ресурс – это наработка двигателя на летательном аппарате в количестве полетов (взлет-посадка) и их суммарной продолжительности без выхода его из строя из-за разрушения деталей. В количественном выражении ресурс является одной из главных официальных характеристик двигателя, определяющих его качество и конкурентоспособность. (Поэтому даже в это сложное время такая тема могла надеяться на финансирование). Двигатель проектируется, исходя из требуемого ресурса, реально достигнутые показатели которого затем, после проведения испытаний и сертификации, утверждаются (устанавливаются).

Определяющая роль ресурса заключается еще и в том, что он осуществляет диалектическую связь между стремлениями, с одной стороны, обеспечить безопасность текущих полетов, а с другой стороны, получить максимальную прибыль, сделав больше полетов на имеющемся двигателе. Поэтому хрупкой и недостижимой мечтой многих поколений двигателистов было стремление получать текущую количественную информацию о выработке назначенного ресурса и еще остающемся ресурсе каждого двигателя летательного аппарата.

Эта мечта в последнее десятилетие стала значительно ближе благодаря появлению компьютерных информационных систем непрерывного слежения (мониторинга) за выработкой ресурса основными деталями двигателя в процессе выполнения полетов. Как известно, их условия, а значит, и нагрузки на двигатель, и величины выработанного ресурса зависят от множества факторов, которые необходимо обязательно учитывать и на которые влияют и география полета, и время года, и погода, и даже время суток. При этом основной первостепенной задачей таких систем мониторинга выработки ресурса (МВР) является получение расчетным путем для каждого момента времени информации о температурном и напряженном состоянии каждой контролируемой детали двигателя. На основе этой информации производится количественный вывод о текущем расходовании ресурса двигателя.

Ахиллесовой пятой всех известных систем МВР, как отечественных, так и западных, являлась и является низкая точность указанной информации, которая не позволяет сделать четких количественных выводов о выработке ресурса двигателей.

Оценив обстановку по обнаруженной в технической литературе информации, мы с ОАВ поняли, что наибольшую сложность для практики представляют быстросчетные мониторинговые модели температурного состояния деталей. Однако опыт в области диагностики температурного состояния лопаток турбин давал нам в этом вопросе ряд неоспоримых преимуществ перед другими научными школами. Мониторинговые модели напряженного состояния основных деталей исходно не казались нам «страшными», а по мониторинговым тепло-газодинамическим моделям двигателя мы рассчитывали опереться на уже достигнутые результаты научной школы Епифанова С.В., одной из лучших в мировом авиадвигателестроении.

Обсудили свои планы в области разработки систем МВР с С.В. Епифановым и с ведущими специалистами ГП «Ивченко-Прогресс» – первым заместителем генерального конструктора В.И. Колесниковым и начальником отдела прочности А.В. Шереметьевым, не так давно защитившими кандидатские диссертации в ХАИ по нашей кафедре. Получили их принципиальное одобрение и обещание в случае успеха разработки, помочь практическим внедрением. Привлекли в качестве основного программиста соискателя - аспиранта кафедры В.А. Филяева и в таком небольшом коллективе «на троих» приступили к активной и напряженной, особенно в паре ОАВ (как всегда) и В.А. Филяев (как воплощение молодежного напора), работе.

Возникли первые структурные схемы системы МВР, первые «кирпичики» будущей концепции создания таких систем, которая на тот момент времени в мировой практике, можно утверждать, отсутствовала. Далее существенно ускорил развитие проекта С.В. Епифанов, заказавший нам систему МВР нескольких основных деталей двигателя ГП «Ивченко-Прогресс» Д-336 – газотурбинного привода газоперекачивающих агрегатов для газотранспортных систем. Благодаря этому, в конце 1997 году на свет появился первый программный комплекс (ПК) ПК «Ресурс-Д-336», позволивший выполнять МВР основных деталей двигателя в 2-4 раза точнее, чем известные системы.

Результаты были оценены положительно и признаны перспективными. Это позволили руководству ГП «Ивченко-Прогресс» сдержать свое слово и заключить один за другим несколько договоров с университетом по указанной тематике. Таким путем, последовательно были созданы системы МВР типа ПК «Ресурс» для следующих двигателей ГП «Ивченко-Прогресс»: опытного двигателя Д-27 для публично знаменитого своей политико-технической украинско-русской судьбой военно-транспортного самолета АН-70 (2001 г.); двигателя Д-18Т для одного из наиболее грузоподъемных и активно эксплуатируемых в мировой практике транспортного самолета АН-124 Руслан (2003 г.) и современного перспективного двигателя Д-436 ТП для опытных пассажирских самолетов АН-148 и ТУ-336, а также пожарного гидросамолета Бе-200 (2006 г.).

Разработка алгоритмов и программно-системных реализаций первых ПК «Ресурс» была в основном выполнена прекрасными программистами-системщиками, выпускниками факультета №2 по специальности САПР авиадвигателей, аспирантами, а впоследствии – преподавателями кафедры В.А. Филяевым и С.И. Суховеем, которые защитили кандидатские диссертации в 2002 году. Первые две версии ПК «Ресурс» были разработаны В.А. Филяевым, а последующие остальные после его ухода с кафедры – С.И. Суховеем.

Более скромный вклад в решение проблем внесли также работы поисково-теоретического плана, выполненные Д.В. Крикуновым и защищенные им в 2003 году в форме кандидатской диссертации. Интересно отметить, что В.А. Филяев в 2005 году, а Д.В. Крикунов в 2006 году выиграли представительные кадровые конкурсы, проводимые в г. Москве, и стали сотрудниками московского филиала одной из наиболее известных авиадвигателестроительных фирм мира – «Дженерал Электрик» (США).

Где-то с 2002 года к этим работам по мониторингу выработки ресурса подключилась аспирантка ОАВ Наташа Шимановская, которая после ухода В.А. Филяева стала основной действующей научно-технической силой и помощницей.

Очень важно отметить, что тогда же ОАВ на базе своих фундаментальных представлений о процессах теплопереноса в деталях двигателя и методов параметрической идентификации этих процессов начал самостоятельную (без моего участия) разработку нового поколения оригинальных мониторинговых моделей для систем МВР.

ЧУМАКОВ А.Г.:

В 2000 году я перехожу на работу в ММПП "Салют", занимающийся тогда авиационной тематикой. После основания лаборатории, занимающейся разработкой методов инфракрасной диагностики, встает проблема подбора кадров. И я сразу обращаюсь к Епифанову С.В. Наступает новый захватывающий этап в жизни. И снова работу возглавляет Алексей Васильевич. Оценка надежности лопаток турбин по результатам инфракрасной диагностики – это можно было считать фантастикой. Результаты работы внедряются в серийном производстве. Намечаются новые рубежи, Алексей Васильевич подбирает новых сотрудников – Станислав Перевертов – его новый удачный выбор. Ежегодные встречи и доклады на конгрессах двигателестроителей в Рыбачьем – казалось, всему не будет конца...

Вместе с Н. Шимановской ему удалось достичь исключительной высокой точности в восстановлении напряженного и особенно температурного состояния контролируемых деталей на всех установившихся и переходных режимах работы двигателей: погрешности не превышали единиц градусов Цельсия (для температур) и мегапаскалей (для напряжений). Эти мониторинговые модели были детально исследованы, экспериментально обоснованы, встроены в алгоритм МВР и защищены Н. Шимановской в кандидатской диссертации (2008 г.)

Для получения указанных успехов как в части научных результатов, так и в их быстром практическом внедрении, большое значение имело соавторство и участие ведущих специалистов отдела прочности ГК «Ивченко-Прогресс» А.В. Шереметьева, В.В. Грищенко, Т.И. Приборы, И.Н. Костина и др.

Летом 2003 года ОАВ без особых наших разговоров и обсуждений, достаточно неожиданно принимает командирское решение, которое мною безусловно приветствуется и одобряется: покинуть стан «отказников» и поступить в докторантуру университета при кафедре по этой новой тематике. По всей вероятности, существенную роль в этом, помимо очевидных научных и производственных успехов тематики, сыграли либо административные, либо психологические, а, вернее всего, и те, и другие технологии заведующего кафедрой С.В. Епифанова.

Далее наступили три года достаточно однообразной, по моим ощущениям, работы ОАВ в докторантуре по написанию и окончательному оформлению диссертации.

КОЗЫРЕВ Ю.С.:

Олейник Алексей Васильевич поступил в докторантуру 01.08.2003г. (приказ № 680-уч от 21.07.2003 г.) успешно окончил докторантуру 31.07.2006г. (приказ № 1175-уч от 30.08.2006 г.). В 2005 году Олейник А.В. просил отсрочку обучения в докторантуре по производственной необходимости. В связи с необходимостью завершения работы над докторской диссертации в отсрочке ему было отказано. (То бишь – пришел Алеша к Юре и говорит: «У нас на кафедре проблема с преподавателями. Мне надо уйти из докторантуры. На что Юра ответил: «Тебе надо защититься, я тебя не отпущу» Н.О.)

Ощущение однообразия вызывалось у меня непрерывностью и регулярностью действий ОАВ как посуточной, так и по временам года. Обычно, приходя на работу, мы уже видели его спину на фоне дисплея крайне левого компьютера аудитории 109 моторного корпуса. А покидая кафедру вечером, снова можно было наблюдать ту же картину, которая, судя по отметкам в журнале дежурного, длилась в среднем до 22-00.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

При этом еще полная преподавательская нагрузка, кураторство, организация международных студенческих конференций, дежурство на открытых днях ХАИ, бесчисленное количество разнообразных отчетов и т.д., и т.п.

Он так уставал в этот период, что, как-то встретив его по дороге домой и зайдя с ним в супермаркет, я даже не решилась его взять внутрь магазина, оставив около входа. А когда подошла, Алеша мне с улыбкой «похвастался»: «Ко мне уже девушки пристают. Подошла одна и спрашивает: «Мужчина, Вы хорошо себя чувствуете?»…

И так круглый год, за исключением 2-3 недель в августе. Очевидно, не зря в эти годы родилась любимая шутка ОАВ, его последнего десятилетия, вынесенная в название этой книги: «Есть ли жизнь за моторным корпусом, нет ли жизни за моторным корпусом – науке неизвестно!».

ЗАВАЛИЙ А.А.:

Как и все «выкормыши» школы Симбирского Алексей Васильевич был «жертвой» ВВТ (высоких внутренних требований), с которыми постоянно и безуспешно боролся. Наверное, поэтому все его работы тщательные и глубокие. Как-то в течение полугода он интенсивно занимался применением теории стохастических процессов к решению задач динамических измерений температуры. Так как динамика измерения высокая при измерениях в газах, то он и привлек меня к этой работе. Упорно он пробирался сквозь дебри интегралов Ито и уравнений Пугачева. В конце концов, удалось решить задачу синфазного воздействия температуры и теплоотдачи на приемник температуры. Решение такое было получено раньше для гармонических воздействий, Алексей Васильевич расширил решение на область случайных процессов, а результат получил, как у гармонических. Тривиальность результата не позволила ему опубликовать плоды своей работы. Иногда он цитировал Витаньи: «Цинизм и поверхностность есть характерные черты современного общества». Он прилагал все силы, чтобы в его работе эти черты отсутствовали. Отчасти с этим, быть может, связана продолжительность его работы над диссертациями как кандидатской, так и докторской. Хотя меня он учил, что диссертацию надо брать и писать, так как работать над ней можно бесконечно. Так и говорил, что на стадии завершения работы, шеф будет нагружать дополнительными задачами, а ты должен сесть, написать и отнести ему диссертацию. Очень продуктивный ход от защиты к нападению – уже не ты решаешь задачи шефа, а он решает твои: читает твою диссертацию. И если диссертация уже похожа на таковую, то шеф тебе поможет ее довести до состояния собственно диссертации.

Правда, в однообразной работе бывали исключения, также регулярные. Это новогодние капустники под организацией, режиссурой и проведением ОАВ, при участии и ассистировании Вадима Нерубасского, Олейника младшего (компьютерное сопровождение), С.И. Суховея и других. С головными уборами-масками под символы грядущего года, с приземлением откуда-то из-под потолка этих символов, с конкурсами, атракционами, с соревнованием двух половин кафедры, разделенных по «месту традиционного сидения» в главной аудитории № 103 кафедры – классе двигателей. Без таких мероприятий, по совершенно справедливой мысли С.В. Епифанова, коллектив кафедры обойтись не мог, так как после них в тех текущих годах кафедру традиционно ожидало существенно большее количество удач.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

В 105 комнате (преподавательской) бывало много всяких предметов, к учебному процессу не относящихся, например: плюшевая обезьяна в картонном самолете, которая прилетела к нам в рамках новогодней культурной программы, да так и прижилась на шкафу. Она была из дома Алексея Васильевича. Внучкина обезьяна.

Культурная программа всех новогодних мероприятий на кафедре – это Олейник. От новогодних конкурсов уже много лет остается деление кафедрального праздничного стола на команды Ал-7 и Р11-Ф300.

Мне удалось подметить еще одну закономерность: все эти три года ОАВ регулярно, обычно в феврале, «прихватывал» 2-3 недели для вечерних катаний на горных лыжах на склоне с подъемником у общежитий ХАИ с прекрасным видом на «голубой город» – Салтовку.

Если же говорить всерьез, то мне впервые за многие годы довелось увидеть такую непрерывно длительную и интенсивную работу над диссертацией, какую продемонстрировал ОАВ. (Озадачил С.В. Олейника, так уж озадачил?!). Была еще одна особенность: никогда еще коллега-соискатель не занимал у меня так мало времени на составление планов разделов, редактирование, обсуждение формулировок, советование, автореферат и т.п. Конечно, стратегия диссертации была нам ясна по определению, общий план и план самой важной первой главы мы составили – и практически это почти все. Размышляя над этим, думаю, что ОАВ как никогда ранее был жестко настроен на сроки, а излишняя дотошность (ВВТ – см. выше) научного консультанта, безусловно, могли поставить их под сомнение.

Время показало, что, в целом, не без некоторых волнений и задержек докторская диссертация ОАВ на тему «Концепция и методы мониторинга выработки ресурса авиационных ГТД на основе идентификации динамики температурного и напряженного состояния основных деталей» была подготовлена в стратегически намеченные сроки. Подготовка к защите в Совете ХАИ, которая состоялась 17 ноября 2006 году, во многом была делом обычной исключительно большой и хлопотной технической работы по оформлению различных заключений, актов, по рассылке авторефератов, выступлений с докладом о диссертации, по организации отзывов и многого другого. Стратегические проблемы, возникающие при защите многих докторских диссертаций: выбор Совета и оппонентов – в случае ОАВ практически не имели места. В первую очередь, конечно же, в силу объективно высоких данных как личности соискателя, так и самой диссертации. Кроме того, кафедра имела очень прочное положение в университете и Совете по защитам диссертаций, а проведенные по инициативе зав. кафедрой С.В. Епифанова, А.П. Марченко (технический университет ХПИ) и А.В. Белогуба (ОАО «Автромат») подряд 13 ежегодных международных Конгрессов двигателестроителей в Крыму, безусловно, создали весьма благоприятную внешнюю обстановку.

От Олейник Н.А.: совершенно несерьезная вставка в разговор о серьезном:

БЕЛОГУБ А.В.:

Еще один кусочек памяти связан с календарями, которые Оргкомитет Конгрессов издает к каждому из них. Итак, календарь Конгрессмена. Первые календари были просто картинка и, собственно, таблички с датами. Потом мы обнаглели и стали под картинками делать подписи. Подписи делали Олейник и Зотов.

У меня сохранились оригиналы, написанные Олейником к 12-му и 13-му Конгрессам.

СОТВОРЕНИЕ ХІІ-го КОНГРЕССА

В начале было слово:

«XII конгресс двигателестроителей состоится в сентябре 2007 года!»

В начале сотворил Бог небо и землю... Место проведения XII конгресса – АР Крым, п. Рыбачье, «Икар».

Не было ничего, лишь тьма над темной бездною. И сказал Бог: да будет свет! И стал свет... и осознание в глубинах подсознания необходимости участия в XII конгрессе!

Земля же была безвидна и пуста. И сказал Бог: да будет твердь посреди воды – заявка на участие в XII конгрессе должна быть послана не позднее 01.05 2007.

И сказал Бог: да соберется вода в одно место, и да явится суша – доклад должен быть оформлен согласно правилам и передан Оргкомитету по электронной почте.

И отделил Бог воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так: аннотация (укр., рус, анг.) – не более 14 строк, ключевых слов – от 6 до 10.

И сотворил Бог рыб и пресмыкающихся, и зверей, и скотов, и всех гадов земных, говоря: плодитесь и размножайтесь... Заклинание «плодитесь, гады, и размножайтесь» используйте при формировании списка авторов.

И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плоды – вам сие будет в пищу... на конгрессе работают секции: общие вопросы двигателестроения; теория и рабочие процессы; конструкция и прочность и другие.

И благословил Бог мужчину и женщину, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, наполняйте землю, и обладайте ею... доклады будут опубликованы до начала конгресса.

И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву и дерево плодовитое, приносящее плоды... Участие в конгрессе за счет спонсора значительно выгоднее, чем за свой счет.

И создал Бог два светила великие на тверди небесной: светило большее, для управления днем: тел. (057) 719-05-40, E-mail aedlab@ic.kharkov.ua. и светило меньшее, для управления ночью: fax. (057) 719-05-40.

И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: шестой [последний] день творения... Доклады, полученные после 01.06.2007, не рассматриваются.

К ХІІІ Конгрессу: Правка после правки запрещена

ГОРОСКОП КОНГРЕССМЕНА

Рыбы. Ежегодно в сентябре нерестятся в Рыбачьем, где Оргкомитет предоставляет хорошую погоду, возможность публикации и трехразовое питание. Для хищников — широкий ассортимент коллег и два товарищеских ужина.

Овен. Регулярно стрижет траву, растит шерсть, пишет статьи и участвует в Конгрессе двигателестроителей.

Телец. Глубоко индивидуален в любом стаде. Мычит и телится в июне – трудный экземпляр для организаторов конгресса.

Козерог. Сплав интеллекта и пробивной силы. Считает, что сила действия всегда больше противодействия, π=3,1415935235..., а Конгресс двигателестроителей – обязательное мероприятие.

Рак. Ассимметричен, занимает свою нишу (нору), из которой грозит коллегам правой клешней. Левая клешня и полушарие, как правило, отсутствуют. 3-й, основной в списке соавторов.

Водолей. Автор пленарного доклада.

Близнецы. Доклады о расчете напряженного состояния методом конечных элементов.

Лев. Грозный участник дискуссий. В 1-й половине дня нападает на крупных нетитулованных Козерогов, которых, изрядно помяв, выпускает. Во 2-й половине дня – отдыхает.

Дева. 110x110x110. Проблема для коллег: «Помочь или удавить?».

Весы. Авторы докладов о сертификации, стандартизации, точности измерений и погрешности расчетов. Требуют квитанций, корешков, печатей и справок.

Скорпион. Присутствует на всех заседаниях, где для пользы дела терзает научный молодняк ядовитыми вопросами и комментариями.

Стрелец. Ищущий спонсора.

Конгресс двигателестроителей — планетарная встреча звезд и созвездий, старых, новых и сверхновых.

ЗИНЬКОВСКИЙ А.П.:

Стало уже традиционным ежегодное проведение в сентябре в прекрасном курортном крымском поселке Рыбачье Международных конгрессов двигателестроителей. Этот конгресс уже стал знаковым для ученых и специалистов, занимающихся различными проблемами при проектировании, производстве и эксплуатации двигателей различного назначения. На основании многолетнего участия в работе конгрессов сформировались неформальные объединения единомышленников, в частности, тех, кто занимается вопросами конструкции и прочности двигателей и их узлов. Без многих из них, которые называют себя «конгрессменами», просто невозможно представить этот научный форум. К ним в первую очередь принадлежит и Алексей Васильевич Олейник.

Мне хотелось бы остановиться на том, чем же запомнился мне Алексей Васильевич. Во время, свободное от заседаний секции «Конструкция и прочность», мы часто встречались на территории спортивно-оздоровительного лагеря «Икар», здоровались, обменивались рукопожатиями, мнениями. Слегка сутуловатую фигуру Алексея Васильевича можно было углядеть издалека. Он вечно, казалось, куда-то спешит. Но как потом я понял, это было в его характере. Он спешил больше познать, увидеть, осмыслить. Это становилось очевидным во время заседаний секции, которыми мне часто выпадала честь руководить. Алексей Васильевич буквально на глазах преображался. Он задавал столько вопросов докладчикам, что его невозможно было остановить. Казалось, что его научной любознательности, желанию разобраться во всем, нет предела. С таким же упоением докладывал Алексей Васильевич и результаты своих исследований, касающихся анализа температурного и напряженного состояния основных деталей газотурбинных двигателей. Это наглядно свидетельствовало об их достоверности. Поэтому, когда я получил автореферат его докторской диссертации, то без всяких колебаний дал положительный отзыв. Я был уверен, что такой дотошный исследователь, как Алексей Васильевич, не может представить к защите халтуру.

Защищаться можно было совершенно спокойно, что и доказал ОАВ. Своим солидным научным весом ему помогали уважаемые оппоненты: профессора С.Р. Игнатович (авиационный институт, г. Киев), Н.Н. Салов (Национальный технический университет, г. Севастополь) и Ю.А. Ножницкий (ФГУП «ЦИАМ им. П.И. Баранова», г. Москва, Россия). Юрий Александрович – еще и своим исчерпывающим служебным положением заместителя генерального директора по вопросам прочности и ресурса авиадвигателей Центрального института авиационного моторостроения (ЦИАМ). В качестве справки: ЦИАМ является основной научной и сертифицирующей организацией отрасли для русскоговорящей части мира (официально и для Украины тоже).

НОЖНИЦКИЙ Ю.А.:

Когда Алексей попросил меня быть оппонентом на его докторской, я высказал сомнение: как отнесется украинский ВАК к оппоненту из России. Алексей сказал, что он считает принципиально важным, чтобы одним из оппонентов был я, и добавил, что если украинский ВАК не утвердит его диссертацию только потому, что оппонентом был зам. Ген. директора ЦИАМ из Москвы, то он этим будет только гордиться. Я пытался убедить Алексея, что иногда важно соблюдать формальные правила, но он был непоколебим. Так что в итоге я его работу прооппонировал, а в Киеве ее все-таки утвердили.

Быстрое утверждение диссертации, которое произошло 15.03.2007 г., позволило ОАВ уже в сентябре 2007 года приступить к преподавательской работе уже в должности профессора кафедры.

7. ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ

Как следует из изложенного выше, характер нашего с ОАВ сотрудничества на рубеже столетий существенно изменился. Впервые с 1967 года мы перестали вести солидные длительные совместные исследования. Вернее, я мягко отошел, а он продолжал научную работу по проблемам ресурса и, кроме того, фактически возглавил в целом направления как научных, так и учебных работ кафедры по вопросам прочности авиадвигателей. Причем в случаях как с С.В. Епифановым, так и с ОАВ, у нас совершенно не проявились довольно распространенные отрицательные моменты синдрома «научных отцов и детей»: мы с глубоким и неизменным взаимным уважением смотрели друг на друга, а я еще имел приятную возможность радоваться их успехам.

В последние годы ОАВ активно помогал Наташе Шимановской завершить и защитить диссертацию, отдав ей «моральный долг» за конкретную помощь в подготовке своей докторской.

ЗИНЬКОВСКИЙ А.П.:

Вспоминая Алексея Васильевича, хотелось бы отметить его отеческую заботу о своих учениках. В первую очередь это относится к Наташе Шимановской. С какой заботой и вниманием он к ней относился, что диву даешься. Он так радовался ее успехам, старался уберечь от возможных неудач, беспокоился о защите ее кандидатской диссертации, которая, благодаря Богу, состоялась при его жизни. Думаю, что он также относился и к тем многочисленным студентам, которым, я уверен, выпало счастье слушать его лекции. Выпало счастье и мне быть знакомым с Алексеем Васильевичем, общаться с ним, хотя и короткое время, и внести свою небольшую лепту в становление его как ученого.

Он блестяще выполнил существенную научную модернизацию диссертации Андрея Харченко из Севастопольского НТУ, который в 2008 году успешно защитился в нашем Совете.

ХАРЧЕНКО А.А.:

Готовясь к защите диссертации в ХАИ, я несколько раз в течение 2006-2008 г. встречался с Алексеем Васильевичем, и о встречах этих у меня остались самые светлые воспоминания. С первых минут знакомства меня впечатлили его простота и открытость: авторитетный ученый, крупнейший специалист, он проявил живое внимание ко мне, никому не известному аспиранту из другого вуза, с первого взгляда вник в суть работы, сделал ценные замечания, впоследствии способствовавшие ее успешной защите.

Запомнился такой случай: для предзащиты мне нужно было развесить в лаборатории много больших плакатов (вышло так, что помочь в тот момент было некому), но Алексей Васильевич, видя мои затруднения, сам тут же принялся помогать мне, в шутку сказав, что это хорошая примета, когда профессор помогает ассистенту. Так оно и случилось: Алексей Васильевич согласился стать оппонентом моей работы, и при защите его видение задачи с высоты его знаний и опыта сыграло огромную роль.

Впечатлила поразительная работоспособность Алексея Васильевича: я видел, как он успевал работать с моей диссертацией, уделять внимание студентам и аспирантам, готовить статьи и доклады, вести сотрудничество с предприятиями... Причем для каждого, обратившегося к нему с вопросом, у него находился подходящий пример из практики, шутка или доброе слово, помогающее доброжелательному обсуждению сложных проблем. Ни разу я не видел его раздраженным или отказывающим кому-то.

ОАВ сумел в кратчайший срок сформулировать научную проблему своему аспиранту-мексиканцу Крису Маравилью и довести его диссертацию до завершающего этапа. Очень жаль, что не до защиты.

МАРАВИЛЯ Кристиан:

Об Алексее Васильевиче Олейнике можно вспомнить очень много хорошего. Фразы, которые он говорил, часто становились для студентов крылатыми. Незаурядность его личности проявлялась во всём: Алексей Васильевич с лёгкостью объяснял материал иностранным студентам, что далеко не так просто. На работе я никогда не видел его в плохом настроении, он всегда шутил и заражал окружающих оптимизмом. Это вдохновляло, учёба уже не казалась непосильным трудом, и я с желанием брался за самые сложные вопросы. Приходишь в университет и – рабочий день!

ОАВ много работал над постановкой диссертационной работы перспективному молодому преподавателю кафедры Е.В. Марценюку, ее первые результаты уже были опубликованы.

Здесь, наверное, будет уместным попытаться системно вспомнить всех учеников ОАВ, его «научных детей», аспирантов и соискателей. Он официально единолично руководил работами А.В. Крикунова (защита 2002 г.), Н.А. Шимановской (2008 г.), В. Перетертова и К. Маравиля, а совместно – Г.В. Макаренко (1992 г., с проф. Д.Ф. Симбирским), Г.Д. Симбирским (1992 г., с проф. П.М. Канило). ОАВ был неформальным соруководителем диссертационных работ А.Б. Гулея (1985 г.), В.А. Филяева (2002 г.) и С.И. Суховея (2002 г.). Он фактически руководил важными разделами диссертаций Ю.А. Гусева (1980 г.), А. И. Скрипки (1985 г.).

ГРИГОРЬЕВ Л.С.:

Мое знакомство состоялось со студенческих лет Алеши: тогда один из кирпичиков в моей диссертационной работе был заложен им.

СУХОВЕЙ С.И.:

Свою научную деятельность я начинал под руководством Алексея Васильевича. При выполнении хоздоговорных работ мы очень часто попадали в ситуацию, когда за предельно короткое время нужно было сделать большой объем работы. Для того чтобы разрядить обстановку Алексей Васильевич говорил: "Там где я – всегда трудно!" Позже я понял: это потому, что он занимался самыми ответственными, сложными и в то же время интересными задачами. Меня уже не возмущало такое состояние дел – Алексей Васильевич объяснил, что это обычная ситуация.

При подготовке к проведению эксперимента я подключал аппаратуру. И в момент, когда я вставлял вилку в розетку, Алексей Васильевич громко хлопнул в ладоши у меня за спиной. Внутренне я содрогнулся, но внешне вида не подал. "Теперь вижу, что ты готов к эксперименту", – сказал Алексей Васильевич. Так я прошел первое экспериментаторское крещение. Позже я видел, как Алексей Васильевич подобным образом "давал допуск" еще одному аспиранту.

НЕРУБАССКИЙ В.В.:

«Алексею Васильевичу Олейнику, главному идеологу и основному потребителю этого издания от автора» – авторское посвящение на 1-ом томе справочных пособий об авиационных двигателях.

ЗАВАЛИЙ А.А.:

Олейник говорил, что ученому необходимо «стучаться» своими идеями и мыслями об кого-либо. Такой обмен мыслями и идеями он называл научной средой. Вот и был он для нас тем, об кого мы стучались, он и был нам научной средой.

…Алексей Васильевич никогда не отказывал во внимании, даже не просил подойти попозже. Если пришел к нему с разговором, разговор будет сейчас же. Он был абсолютно доступным человеком, вызывающим чувство полного доверия. А мне он говорил, что я его «выкормыш», и он должен кормить меня своей грудью. Что это судьба каждого ученого, что его выкормил Дмитрий Федорович Симбирский, а он должен выкормить меня, а я должен буду выкормить еще кого-либо, и так не прервется цепь ученья.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Алеша Завалий очень часто приходил к нам в ДМС пообщаться с Алешей. Как-то я пыталась дождаться конца общения, поскольку планировала Алешину помощь в подготовке ягод вишни для варенья. Алеша с охотой принимал просьбы на монотонную автоматическую работу: она не мешала мыслительному процессу. Когда поняла безуспешность ожидания, раздела обоих по пояс, чтоб брызгами вишни не испортили одежду, дала по простому приспособлению для убирания косточек из ягод, и, поверьте, таз постепенно заполнился вишней без косточек, а общение все продолжалось.

ЗАВАЛИЙ А.В.:

…Алексей Васильевич был довольно продуктивным на идеи ученым, он легко увлекался чужими идеями и участвовал в их развитии и реализации. Не спал ночами, а иногда и болел в поисках решения задачи, с которой пришел к нему его коллега. При работе над датчиком температуры газового потока в камерах сгорания ВРД я столкнулся с необходимостью обоснования резкого снижения температуры газа при течении в коротком интенсивно охлаждаемом канале. По всем имеющимся в многочисленных монографиях данным температура в таких каналах должна сохраняться по оси канала на расстоянии 10-20 диаметров, а мы в эксперименте получали снижение уже на расстоянии 4 диаметра на сотни градусов. Наши оппоненты говорили об ошибках при измерениях, хотя мы предусмотрели почти все, чтобы ошибка была минимальной. И тогда оппоненты попросили нас объяснить это явление. С этой задачей я и пришел к Олейнику. По-моему, он, действительно, вскоре сильно заболел простудой, но после болезни пришел с выкладками, которые вылились в теоретическое обоснование интенсивного снижения температуры. В поисках аналогичных подходов в решении задачи турбулентного тепло- и массопереноса мы обнаружили, что практически также подходил к решению задач турбулентности Людвиг Прандтль в своих работах по теории вихрей в 20-30х годах ХХ века. Алексей Васильевич в этих случаях (а их было несколько) говорил, что, если что-то придумал, не спеши об этом громко заявлять, так как вероятнее всего, что это же придумал кто-то другой лет на 100 раньше. Так он для меня и остался соавтором теории вихрей Прандтля.

В своих решениях Алексей Васильевич всегда был для меня образцом неожиданных поворотов, самых смелых фантазий. Я с коллегами занимался разработкой датчика температуры газа, который представлял собой охлаждаемый канал с установленными внутри термопарами. В канал «засасывался» газ, температуру которого следовало определить. А Олейник как-то спрашивает – а ты в свой датчик наоборот не дул? Как-то, даже неудобно стало за него, вроде бы умный человек, а такие вопросы задает. Пришел я домой, посидел, порисовал, и появился датчик с воздушным наддувом для измерения температур в пламенах с высоким содержанием сажи. Мы его сделали и успешно испытали на Змиевской ГРЭС под Харьковом. А затем этим датчиком измеряли температуру в кауперах, методических печах и блюмингах Запорожстали и Криворожстали.

Олейник был увлеченным экспериментатором. Здесь мы были с ним близкими людьми. Да и весь коллектив лаборатории при всем уважении к теории все-таки любил «пощупать» все руками. Он с коллегами проводил многочисленные сложные термометрические эксперименты, к которым я отношения не имел. Но несколько раз Алексей Васильевич принимал участие в экспериментальных «экспедициях» или, как он называл такие командировки, в «научном туризме» вместе со мной по моей тематике и просьбе. В командировках Олейник был крайне неприхотливым в быту и еде человеком. Назвать его отношение к трудностям командировочного быта стоическим нельзя, так как к трудностям он никак не относился, он их не видел. При этом он по-детски радовался различным подаркам судьбы, ну, к примеру, таким, как посещение «Макдональдса» на Садовом кольце в Москве. Появление этого заведения в столице нашей Родины было одним из первых очевидных действий перестройки. Очереди были в него, как в мавзолей Ленина, такие же длинные и так же быстро двигавшиеся. Интерьер американского общепита потрясал простором, чистотой, качеством стройматериалов и мебели. Кондиционированный воздух, отсутствие мусора, чистые столы, опрятный персонал, скорость обслуживания приводили в восторг. Посещение «Макдональдса» Алексей Васильевич завершил заявлением, что он готов просить в «Макдональдсе» политического убежища и остаться здесь жить. Надо иметь в виду, что на тот момент КГБ никто не распускал, и люди в нем работали. А вообще, есть он забывал, и надо было тянуть его за рукав в столовую. Впрочем, был у него недостаток, связанный с приемом пищи. Олейник не мог есть стоя (или притворялся, что не мог); он говорил, что когда ест стоя, то ему кажется, что он лошадь и аппетит пропадает.

Как экспериментатор научил быть терпеливым и настойчивым, искать «сопли» до последней. Часто говорил полушутя, полусерьезно, что первая причина помехи сигнала – заземление. Если есть помеха, убирай заземление. Приводил пример измерительных экспериментов, когда внезапно на все измерительные цепи обрушивались помехи. Причину найти долго не могли, пока в случайном разговоре с коллегами из соседней лаборатории (а может, и соседнего института) не выяснилось, что там включают мощный источник электромагнитного излучения, он и давал «наводку» на измерительные сигналы. Эксперименты стали проводить, когда источник не работал. Кстати, о случайных разговорах. Алексей Васильевич научил, что если тебе что-то нужно, то ты должен об этом говорить везде. Так и говорил: «Ходи и ной: «Мне нужен осциллограф, мне нужен осциллограф». Глядишь, где-нибудь на троллейбусной остановке подойдет к тебе мужик и скажет: «Ну не ной, дам я тебе осциллограф». Несмотря на небольшую абсурдность такого подхода, в этом способе был смысл, так как неизвестно зачастую, откуда может прийти помощь. Алексей Васильевич с удовольствием участвовал в самых неожиданных экспериментальных предприятиях. Так, например, по просьбе коллег из военного инженерно-авиационного училища, мы термометрировали газ за турбиной на запуске и остановке двигателя самолета МиГ-23 прямо на аэродроме училища. Дело было в декабре. «Мозгом» работы был Алексей Васильевич, «руками» был я, а «ногами» – студент-дипломник Гена Сеин, очень подвижный и расторопный парень. Холод в декабре был соответствующий, в день экспериментов был мороз за 20 градусов с поземкой и устоявшимся снегом. Рядом с самолетом поставили столик, на него – шлейфный осциллограф, который мог замерзнуть в любую секунду, собрали все соединения, механик забрался в кабину и несколько раз запускал двигатель. Результат был потрясающим, мы записали все запуски, ничего не сломалось, фотобумага с записью проявилась без засветок. Были и дополнительные приятные моменты: Гена, например, был просто обескуражен предупредительным отношением к нему офицеров в ранге подполковников, которые принесли нам валенки и полушубки.

БЕЛОГУБ А.В.:

Наша (на заводе Поршень «ОАО АВТРАМАТ») раньшая и сегодняшняя деятельность теснейшим образом связана с интеллектом Алексея Васильевича. На одном из Конгрессов двигателестроителей после доклада А. Шереметьева (из ПРОГРЕССа) и чайника дружбы (с мадерой крымской – Н.О.) мы поняли, что создавать работоспособные конструкции авиационного двигателя и поршня одинаково просто, если чтить то, что уже сделано. И мы стали чтить – появилась технология «ретроспективного» анализа и синтеза по принципу «не хуже чем...». Как позже оказалось, именно Олейник в ненавязчивой манере довел эту мысль до Шереметьева и рассказал, как... Уже при реализации Алексей Васильевич стал главным неформальным консультантом КБ завода «Поршень» при решении задач по конструированию поршня. Особенно в части физичности и реальности назначения граничных условий при 3-х мерных расчетах.

Была еще одна постоянно пересекающаяся сторона нашего общения - перпетумщики. Все встречи с ними он описывал с большим энтузиазмом. Отдельная песня - Валера Манческо, его керамическая турбина и его энтузиазм. Я не мог без напряжения бороться с его энтузиазмом, а Олейник работал.

ТУРЧИН О.А.:

В 1985 – 1987 годах вместе с Кожуховым В.Д. (доцент ХАИ). мы занимались созданием прибора урофлуометра, который нужен был мне для превентивной диагностики заболеваний нижних мочевых путей и контроля эффективности манипуляций и операций. Алешу пригласили для калибровки прибора, а уж он позвал Гулея А.Б. И я открыл для себя еще одну удивительную черту Алеши: он всегда понимал, что он может, знал, кто в данный момент может решить проблему лучше его.

Причем это не умаляло его достоинства и не вызывало в нем чувства ревности и зависти, как, к сожалению, часто бывает.

ОЛЕЙНИК Антон:

Вопрос с выбором темы диссертации был для меня очень сложным. С темой, предложенной научным руководителем С.В. Епифановым, я прозанимался два года, за которые понял, что меня этот вариант не устраивает. И я пришел к отцу со своими мытарствами. Он предложил мне рассказать, что было мной сделано в институте, и я начал с самого начала – с технологии, которую я задумал и разработал еще, будучи студентом. Когда я кое-как закончил ее объяснение и собирался перейти к следующим работам, отец остановил меня и сказал: "Стоп. То, о чем ты мне рассказал, совершенно достаточная кандидатская работа".

Меня это очень удивило, так как я считал работу совершенно банальной и чисто практической: – ну где там наука? Ответ на этот вопрос появился при подготовке диссертации, в которой Алексей Васильевич принимал непосредственное участие. Чего я не ожидал от папы, так это того, что он будет знать значение слов "инкапсуляция, наследование и полиморфизм", а чего он не ожидал от меня, так это того, что я достаточно лихо преодолею все бюрократические рогатки ВАКа, расставленные на пути соискателя ученой степени.

ПРИБОРА Т.И.:

Одну статью мне Алексей очень подробно правил, правил трехцветно (красный, синий и зеленый), что означало: с этим можно смириться, но нежелательно так оставлять; это настоятельно рекомендую заменить, а это категорически недопустимо! Когда увидела яркую разноцветную правленую статью, сначала было очень стыдно за себя, просто жег стыд, не могла читать второй раз!

Потом успокоилась, стала медленно читать, думать, сопоставлять… И.. со всем согласилась! Мало того, была бесконечно восхищена тонкими деликатными замечаниями, точными конкретными требованиями! Я храню ту правленую статью! В ней частица хрупкого сердца Алексея Васильевича!

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Перед защитой диплома мне настоятельно рекомендовали Епифанов и Каплун: «Прочти доклад Олейнику. Он обеспечит режиссуру». Он обеспечил режиссуру. Это на кафедре была обычная практика – все ответственные мероприятия проходили постановку Алексея Васильевича.

В последние годы ОАВ, как мне кажется, с большим «профессорским» подъемом и даже удовольствием выполнял как лекционную и другую учебную нагрузку, так и многочисленные постоянные и эпизодические важные задания кафедральной жизни. Он блестяще подготовил и прочел свою редакцию дисциплины «Введение в специальность» – визитную карточку и такое необходимое в настоящее время приглашение студентов к учебе, а также курс лекций по прочности авиадвигателей для недавно открытой на нашем факультете специальности «Динамика и прочность машин».

ОЛЕЙНИК Н.А.:

После защиты Алеша по-прежнему приходил домой поздно. И чтобы как-то изменить эту ситуацию, я от всей семьи подарила ему в 2008 году на день рождения компьютер. Резких изменений не произошло: Алеша по-прежнему приходил поздно, но теперь, перекусив, садился за компьютер. Выходные дни тоже проводил за компьютером. При подготовке нового курса «Введение в специальность» перевернул весь интернет. Освоил компьютер до такой степени, что сам сделал фильм о майском байдарочном походе с Марценюками и их друзьями по Северскому Донцу, озвучив его своими любимыми бардовскими песнями (параллельно провел расследование по туристской песне «Ночью выйдешь из палатки» и твердо выяснил, что «душа уходит в пятки не на проклятой высоте», а на Целине); с помощью фотошопа – плакат с двигателями своей любимой аудитории 103 моторного корпуса.

То есть продолжал жить по всем известному своему лозунгу:

ГАРКУША А.И.

Особенно в Алексее Васильевича подкупало постоянное стремление к познанию нового, умению удивляться и восхищаться оригинальными техническими решениями. Он постоянно делал какие-то маленькие открытия и сразу делился ими с окружающими. Для него даже такая рутинная работа, как составление нового курса, превращалось в подбор интересных фактов, которые он немедленно выносил на обсуждение с преподавателями. Его отличительной чертой было постоянное стремление разобраться в любом вопросе и постоянная готовность помочь другим.

В 2008 году ОАВ был включен в состав Государственной комиссии по испытаниям и сертификации авиадвигателей.

Вообще, все складывалось удачно и на работе, и, как мы все знали, в семье. Подходил к защите Антон Олейник, выросла и поступила в ХАИ внучка Ира, ОАВ собирался ехать в Запорожье за новым договором по МВР, было спокойно руководство кафедры за жизнеспособность возглавляемого ОАВ направления работ кафедры. Тем более неожиданным и несправедливым показалось это страшное известие хмурого декабрьского воскресенья.

Но все равно, как это положено на Земле, мы, к сожалению, обречены жить без ОАВ, помнить и чтить его память, стараться по мере возможности облегчить его отсутствие и не дать остановиться потоку его добрых дел и свершений за прожитые вместе с ним четыре десятилетия.

ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОЭМА
ПО-ОЛЕЙНИКОВСКИ

Написана Олейник Н.А. и дополнена студентами, аспирантами,
коллегами, друзьями, родственницей

СИРЕНКО Феликс:

…А его принципы отношений к студентам можно золотыми буквами написать на стенах ХАИ.

Где-то в 1974-75 годах Алеша возглавлял в Запорожье выездную приемную комиссию. Собирался в командировку сам, из одежды взял только летний вариант. Когда погода стала ухудшаться, я, как подобает заботливой жене, взяла теплые вещи и помчалась в Запорожье. Попала в школу, где проводились вступительные экзамены, как раз в тот момент, когда Алеша проводил последние наставления преподавателям, принимающим экзамен. Все, что говорил Алеша, касалось правил проведения экзамена. А последняя фраза как-то выпала из общего контекста: «И вообще относитесь к ребятам, как к детям своим». Преподаватели ушли в класс, а Алеша по инструкции не имел права туда заходить. Через некоторое время из класса выскочил преподаватель математики и стал предъявлять Алеше претензии: «Почему не предупредил?» Алеша, похоже, был готов к этому вопросу и очень спокойно ответил, что ему не о чем было предупреждать и что все нации у нас равны. Преподаватель молча вернулся в класс, а Алеша, как ни в чем не бывало, продолжал заполнять какие-то документы. И только потом я узнала, что причиной всему был поступающий с фамилией Блюмин (отец которого, кстати, работал в КБ «Прогресс»).

Парень поступил… А что еще мог ответить Алеша, если в нашей домашней библиотеке наряду с книгами П.П. Блонского, И.Г. Песталоцци, С.Т. Шацкого, А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинского одно из почетных мест занимает книга Януша Корчака «Избранное», того самого, который отклонил предложение о своем спасении и вместе со своими воспитанниками погиб в одной из газовых камер лагеря смерти в Тремблинке. Вот так я познакомилась с одним из педагогических принципов Алеши.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Из опыта председателя выездной приемной комиссии ХАИ. Алексей Васильевич вспоминал, как при советской власти все члены выездных приемных комиссий проходили инструктаж об особом подходе к представителям четырех национальностей, которым советская власть в свое время крепко напакостила и, конечно же, подозревала, что ей это не забыли. Так вот по этим четырем национальностям был и учет особый, и отчетность отдельная, и устные рекомендации, чтобы поменьше их в ХАИ было. Он же как председатель и должностное лицо не мог открыто призывать к игнорированию требований администрации, но выход из пакостной ситуации нашел. При начале работы комиссии он произносил перед членами комиссии краткую речь, всего лишь напоминая об уголовной ответственности за дискриминацию по национальному признаку согласно уголовному кодексу СССР. Говорит, что такой нехитрый прием отрезвлял даже самых рьяных.

В начале учебного 2008 года Алеша пришел радостно возбужденный и поделился со мной впечатлением от выступления декана перед студентами. На этом выступлении, наверное, Анатолий Иванович Долматов много полезного сказал студентам, но Алешу затронула та часть выступления, где декан в резких тонах предупредил о мгновенном исключении старшекурсника, если будет замечен в унижении человеческого достоинства младшекурсника. Это было созвучно Алешиному педагогическому и человеческому принципу.

Единственное разногласие, которое хронически возникало у нас в семье, также было связано с педагогическим принципом Алеши. Когда дети не совсем правильно поступали, мне казалось, что надо объяснить и сразу все поменяется. Конечно же, чаще всего ничего не менялось от моих слов. По крайней мере, сразу. Тогда мне казалось, что я неправильно подобрала слова, и я опять и опять возвращалась к наболевшему вопросу, «доставая» детей. Алеша категорически был против моего поведения. Его принцип совпадал с принципом Короля из «Маленького принца» Антуан де Сент-Экзюпери: «…сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя…».

При обучении детей в семье Алеша проводил еще один свой принцип. Он всегда считал, что информацию надо давать до того, как ребенок может ее понять. А со временем возвращаться к вопросу и дополнять его. Я думаю, что лекции свои он строил по этому же принципу: постепенно наращивать сложность, преподносить сложность как можно проще, а если есть возможность, то и зрелищно.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Взяв велосипедное колесо на оси с подшипниками и подвесив его ось на две веревочки, Алексей Васильевич поставил потрясающий опыт, демонстрирующий действие гироскопического момента. При его артистизме обычная демонстрация физических законов превращалась в изящный фокус. Колесо, висящее на веревочках, раскручивалось, после чего одна из веревок поджигалась им и эффектно сгорала. Ось вращающегося колеса оставалось на месте. Явление простое и совершенно очевидное для инженера, а тем более авиационного, но каково впечатление!

ЧИГРИН В.С.:

…Простой, но наглядный опыт по влиянию гироскопического момента на ротор двигателя он превратил в небольшое представление с участием студентов по исследованию влияния силы земного притяжения на вращающееся и невращающееся велосипедное колесо. Запоминается с первого раза и навсегда! Все преподаватели, читавшие тогда конструкцию, с удовольствием пользовались на своих занятиях этой разработкой. С удовольствием я послушал, как он читал студентам-выпускникам лекцию о теории «Лигрылы», это был тоже спектакль.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

О лигрылах знают все. Литр умножить на градус делить на рыло. 20 лигрыл = 1 дупель. В бутылке водки 1 дупель.

Следует только напомнить, что лигрыл – удельная единица, отражающая усредненное состояние коллектива. Если говорить об индивидуальной дозе, то следует применять понятие лигр (литроградус). При переводе в систему СИ – 1 лигр = 10 миллилитров чистого алкоголя.

Из опыта расчета потребностей коллектива на праздник Алексей Васильевич называл 7 лигрыл санитарной нормой. История лигрыла теряется в прошедших десятилетиях. О лигрыле мне довелось услышать в середине восьмидесятых в студенческой среде второго факультета, а потом уже на кафедре мне стало известно, что Алексей Васильевич имеет к теории лигрыла самое прямое отношение.

СИМБИРСКИЙ Д.Ф.:

Кроме того, ОАВ обладал также и педагогическим талантом, что позволяло ему растолковать собеседнику суть самого сложного алгоритма. При этом не упрекнуть в недостатке ума либо сообразительности.

КОШВАНЕЦ А.А.:

В жизни есть моменты, которые потрясают воображение. Это может быть совсем непримечательный случай, момент, скрытый от глаз других, но озаривший именно твое сознание. В качестве примера хочу рассказать о научном эксперименте, который произвел на меня сильное впечатление. Однажды ученые построили искусственный муравейник. Кормушку соорудили хитро – некая линейка из набора трубочек разной длины. 9 коротких трубочек и одна длинная, вроде моста. Причем с длинной можно перебраться на соседние короткие. Всего сто трубочек. Кормили муравьишек умеренно. Как-то подали еду на 87 палочку. Разведчики почуяли добычу, искали методом последовательных приближений, с палочки на палочку ведь не перескочишь, приходилось иногда возвращаться, затем лезть на другую. В общем, еду нашли, побежали к братьям, «доложили» о находке. Самое интересное, что работяги уже не искали, на какую палочку бежать, а стройными рядами побежали по 9 палочке-мосту и спустились на короткую, сразу минуя 89 и 88. Этот эксперимент говорит о том, что мураши умеют считать, передавать информацию, необходимую для выживания.

К чему я это рассказываю?

Как-то летом моя сестра (Кошванец Татьяна – Н.О.) организовала племяшек, Аську и Татку, а также Иришку, подзаняться математикой. В головы надо было вложить основные понятия тригонометрии. Мне было тоже очень интересно, так как многие понятия математические для меня остались в области «непознанное». Я даже испытывал некий комплекс, считал себя совершенно непригодным для математики.

Девчонок загнали за стол, радости на их мордашках не было решительно никакой. Дядя Леша, наоборот, сиял. С радостным настроением началась лекция, девчонки все увлеченнее слушали, даже Аська, которая сидела просто за компанию (ей было на тот период лет 8), мало-помалу стала понимать, что происходит в треугольниках. Даже я понял! Я почувствовал уважение к себе! Ведь я всегда полагал, что ни на что не способен. К чему муравьи? Я думаю, что у этих созданий разум «коллективный». Вряд ли каждый из них соображает что-либо поодиночке. Так вот, я ощущал, даже физически, мощное поле, которое создал дядя Леша вокруг обучаемых. Информацию он передавал не только вербально! Мы все попали в поток его мыслей! Находясь в этом поле, я почувствовал себя тем муравьём, который делает инстинктивно правильные действия. Он не давал делать ненужных шагов. Причем весь материал тут же был закреплен изобилием примеров. Так вот, именно эта способность передачи информации, потрясла мое сознание!

…Сильно врезался в память разговор о многомерности миров, многомерности пространства! Игра с N-мерностью в простых примерах, разговорах. Опять же, было понятно даже Аське, так как она весьма бодренько отвечала на вопросы. А размышляли, что увидит двухмерный житель тетрадного листа, через мир которого будет пролетать шар. Что мы увидим, если будет пролетать в нашем мире 4-мерный объект, а что говорят очевидцы, якобы встречавшие НЛО, и т.п. Разговоры, начинавшиеся на сугубо математические темы, постепенно переходили в область философии, мироздания, бытия…

БЕЛОГУБ В.А.:

Встречаясь в перерывах между парами в 105-й комнате, он рассказывал про методичку, которую пишет для самого-самого тупого студента, для Самыська. У меня есть эта методичка по охлаждаемой лопатке с дарственной надписью Олейника, и я понимаю все, что там написано!

МАРЦЕНЮКИ И. .Е.:

Первое знакомство наше с Алексеем Васильевичем состоялось на лекциях в университете. Мы сразу поняли, что это свой человек, ведь на его занятиях было не только понятно, интересно и весело; но главное, нам там было душевно и уютно. На нас не давили, нас не пугали; нам добродушно излагался материал, приводились забавные примеры из жизни, и мы не чувствовали себя студентами Алексея Васильевича в строгом смысле слова, мы ощущали себя его друзьями.

СИРЕНКО Феликс:

Редко можно в этой жизни встретить человека, которого хочется назвать не преподавателем, а именно Наставником. Можно многое сказать о том, какой Алексей Васильевич специалист и профессионал, но не эти черты, я считаю, нужно выделить в нем. Главное в нем – это замечательное чувство юмора, умение найти подход к каждому и, конечно же, невероятная безотказность. Он был готов помочь любому и в любое время дня и ночи. На его лекциях никогда не бывало скучно. В самые трудные моменты звучали анекдоты и истории из жизни.

ХВОРОСТ Александр, группа 250

Анекдот, рассказанный на лекции по системе охлаждения АД.

Летит русский Царь-самолет. 2-ой пилот звонит 27-ому: «У нас вибрация в хвосте. Посмотри. 27-ой пилот садится на «Жигули» и уезжает. Через час возвращается и говорит: «Это «Боинг» случайно залетел в грузовой люк, вылететь хочет, в иллюминатор бьется».

ФЕСЕНКО Андрей, группа 250

Идет мужик по улице. На голову падает кирпич. Мужик останавливается и говорит:

-Хорошо, что пополам!.

Рядом прохожие его спрашивают:

-Что пополам?

- m×v2/2!

ШАРКОВ Алексей, гр. 250-м

Однажды в ЗМКБ «Прогресс» наших преподавателей «упрекнули» в том, что с каждым годом успеваемость студентов все хуже и хуже, мол, «В наши годы учились лучше!». На что им метко ответили: «Ну, так вы же тут все время что-то новое выдумываете, а бедным студентам это все потом учить» (основано на реальных событиях).

СИРЕНКО Феликс, группа 250-м

Фраза, когда-то сказанная Алексеем Васильевичем, которая стала крылатой:

«Нормальный студент должен выходить на первую пару в 8 часов!»

Еще одно замечательное высказывание:

«7.59 студент еще не опаздывает, в 8.00 выходит из общаги и естественно опаздывает на расстояние от общаги до аудитории. Если студент опаздывает чуть больше, то правильный студент принимает решение зайти на 2-ой круг».

БОЧАРНИКОВ С., группа 250-м

Едут мужики на «Волге», а рядом на аэродроме выруливает «кукурузник». Пилот «кукурузника»:

- Садись ко мне! Подвезу!

На это мужик из «Волги» ответил:

- Нет, спасибо, мы спешим!

МОСКАЛЕНКО Иван, группа 250-м

Однажды на консультации перед экзаменом кто-то из группы у Алексея Васильевича спросил: «Есть ли шанс у нашей группы сдать самый страшный экзамен Симбирскому?».

Ответ последовал незамедлительно: «Конечно, все сдадут! У вас ведь экзамен по ресурсу?»

На что мы ответили: «Нет! По САУ».

Тогда Алексей Васильевич добавил: «Тогда шансов НЕТ!»

СИРЕНКО Феликс, группа 250-м

Приблизительно со слов Алексея Васильевича:

Делали как-то госзаказ. И вот, выполнив его, надо было поставить какую-то подпись.

Приезжаю я туда, а там все ходят хмурые, курят. Я им говорю, чтоб подписали, а они ни в какую. Спрашиваю мол, что случилось. А они мне и отвечают: «Спутник не всасывает» (программу на перфоленте).

Тут вдруг раздается характерный звук и ликование.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Спутник всосал!!!

– А подпись поставите?- настаиваю я.

– Отстань, мы щас водку пить пойдем, у нас спутник всосал, а ты тут со своей подписью…

***

95% программ расчетов на прочность имеют один и тот же ответ: «Программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта!»

ХВОРОСТ Александр, группа 250

Как-то раз Алексей Васильевич увидев, как мы работаем в стройотряде – клеем обои, сказал: «Я в молодости тоже это делал. И что удивительно: прошло уйма лет, придумали 2-хконтурные , 3-хвальные и прочие сложные двигатели, а строительство, как было, так и осталось!». И добавил: «Сейчас никакой романтики – в магазинах все есть! А раньше за обоями ездили в Москву. Отстоишь в очереди, купишь не те, что понравились, а какие есть. Приедешь домой с добычей – и доволен. А сейчас все есть в любом магазине – никакой романтики!»

ФЕСЕНКО Андрей, группа 250

Фраза, сказанная на консультации перед экзаменом:

– Претензии по результатам экзамена принимаются, но не рассматриваются.

ЖОРНИК Роман:

Алексей Васильевич запомнился мне как веселый и жизнерадостный человек с высочайшими знаниями и дружеским отношением к студентам. Довольно интересно и непривычно, когда профессор на паре, между изложением тяжелого материала, для разрядки может рассказать анекдот или просто пошутить. За время моего обучения я не помню, чтоб он злился или наказывал кого-то.

СОЛОХА Александра:

Когда я опаздывала на пару к Алексею Васильевичу (а она у нас была первая на 4 курсе), он никогда не обижался и всегда говорил, что опоздание девушки на 15-20 минут не считается опозданием. И вспоминал свою жену, которую когда-то прождал около завода на проходной больше часа.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Действительно, такой случай был. Как-то в короткий предпраздничный рабочий день мы с Алешей договорились встретиться около метро «Университет». Да только инженер на заводе в те времена должен был думать сначала о выполнении плана завода, а потом о себе. Уже закончилось рабочее время, а тут звонок из цеха. Опоздала к Алеше на полтора часа. Он встретил, как будто ждал не больше 5 минут. Он никогда не устраивал разборки, тем более, пока не узнает ситуацию.

А относительно женщин всегда приговаривал: «Женщина опаздывает ровно на столько, сколько нужно на дорогу».

Сам Алеша опаздывать себе не позволял: сын офицера. Особенно остро этот вопрос у нас в семье стоял при отъезде в путешествия. Алеша командует: «Работаем на выход!», а я пол мою, поскольку после широкомасштабных сборов не любила оставлять квартиру в беспорядке.

ВОРОБЬЕВА Аня, староста 212 А группы:

С первой нашей встречи с Алексеем Васильевичем я (и со мной согласится вся группа) увидела в нем человека глубокого ума в сочетании с ярко выраженным чувством юмора. Он рассказал нам о трудностях учебы, о дружном коллективе, о традициях ХАИ. И сделал это очень интересно, с шутками и историями из жизни факультета.

На протяжении всего первого семестра Алексей Васильевич интересовался жизнью нашей группы. Когда у нас возникали проблемы, он всегда помогал. Возможно, кто-то скажет, что своего куратора мы видели редко, но он всегда участвовал в решении проблем и оказывал нам помощь.

ЖОРНИК Роман:

А вот небольшой случай, доказывающий его дружеское отношение.

Помнится случай, который произошел во время подготовки дипломного проекта, точнее начала подготовки. Я пришел в университет на любимую кафедру к руководителю моего дипломного проекта Олейнику Алексею Васильевичу, и мы пошли в компьютерный класс смотреть на мои первые шаги. После просмотра и указаний я решил показать преподавателю фото русских автомобилей с полностью переделанной конструкцией, которые были на флешке. Мы сидели, обсуждали и смеялись с них, а также последовали новые предложения по улучшению конструкции (также в шутку) со стороны Алексея Васильевича. Очень интересно было и приятно так вот просто пообщаться с профессором о современном тюнинге авто, не связанном с учебой, но при этом все извлекать полезную информацию.

КРИКУНОВ Д.В.:

Как это частенько бывало в наши аспирантские годы, мы сидели в компьютерном классе нашей кафедры - аудитории 109. Алексей Васильевич был завсегдатаем этой аудитории, и его можно было почти всегда найти здесь, сидящим со стопками книжек у крайнего левого компьютера. Здесь он готовил свои учебные материалы, работал над научными статьями, ну и обсуждал все наболевшие проблемы, со студентами, дипломниками и нами, аспирантами.

В один из зимних вечеров как всегда 109-я не пустовала и в компании Алексея Васильевича сидели мы – аспиранты и один дипломник, который делал какой-то расчёт на своём компьютере. Приглядевшись более внимательно к его монитору, мы увидели не привычные нашему взгляду лопатки и диски авиационных двигателей, а какую-то плиту сложной конфигурации. Подошли, разговорились и узнали, в чём проблема. Как и многие наши дипломники, этот парень подрабатывал к какой-то конструкторско-дизайнерской фирмочке. (В целях похвалы нашей кафедры следует упомянуть, что наши выпускники ценились как хорошие конструкторы уже на последних курсах, и большинство из них находили место для подработки). Задача его состояла в расчёте нестационарного температурного поля штампа, который наносил краску на материю. Проблема была в том, чтобы обеспечить как можно более равномерное температурное поле подошвы штампа, так как от этого зависело качество печатаемого рисунка. Вот этот самый штамп мы и созерцали на мониторе.

Не успел парень рассказать до конца свою проблему, как рядом уже был Алексей Васильевич. Он не был бы самим собой, если бы не поучаствовал в решении задачи, которая была, во-первых, творческой, а во-вторых, связана с теплообменом. То есть две родные стихии Алексея Васильевича, в которые он мог окунуться, даже при наличии своих неотложных дел, из-за которых снова придется допоздна просидеть за компьютером и уехать домой только на последней маршрутке.

Сразу же было предложено использовать для штампа материал как можно большей теплопроводности. Алексей Васильевич по памяти назвал коэффициенты теплопроводности меди, алюминия и (ради интереса) серебра. И через десяток минут было запущено три расчёта с новыми параметрами.

Все с нетерпением ждали результатов. И вот начинаем смотреть. Первый расчёт – хорошо. Второй – ещё лучше. Третий – вообще идеальная картина: абсолютно равномерное температурное поле. Стали делать вывод. Второй расчёт соответствовал алюминиевому штампу. Третий – серебряному, но парень в спешке сделал ошибку и вместо большого коэффициента теплопроводности задал НОЛЬ. То есть полное отсутствие теплопроводности. Нас слегка обескуражил полученный результат – хорошо, когда материал имеет большую теплопроводность или вообще не проводит тепло. Однако, Алексей Васильевич быстро объяснил нам физику процесса, красочно иллюстрируя свои объяснения простейшими примерами. А когда нам всё стало понятно, он, как это частенько бывало, обобщил полученный результат с точки зрения житейской философии: «Идеальный вариант можно получить или работая на всю катушку (аналог большой теплопроводности), или вообще ничего не делая (нулевая теплопроводность)». Мы посмеялись этой шутке, в которой есть большая доля правды. Вот такой казус теплопроводности.

***

Учитель житейской мудрости…

В 90-е годы Великого беспредела в нашей стране не отставало от всех на поле стяжательства и наше ГАИ. В те первые суверенные годы украинское ГАИ получило название ДА1, что в простонародье звучало как «дои» (повелительное наклонение от глагола «доить») или «дай» (комментарий не требуется) и соответствовало реальной сути вещей. В те годы автомобилистов несколько раз обязали сменить автомобильные номера (а заодно и права, к которым прилагались различные справки, талоны и вкладыши), а также под предлогом плохой освещённости улиц предписали ездить и ночью, и днём с включёнными фарами и на всех углах (грамотнее сказать – крыльях) машины наклеить бело-красные отражающие липкие ленты, которые «за плату малую» автомобилисты должны были приобретать всё в том же ДАІ. За неисполнение этих «прогрессивных требований времени» автомобилистов резво штрафовали. Вот каким-то вечером, сидя в кругу Алексея Васильевича, о вышеуказанном явлении и зашла речь. Мы, молодые и горячие, бурно возмущались по поводу глупых нововведений и базирующихся на них денежных поборах для в большинстве своём небогатых автолюбителей. Справедливости ради надо сказать, что ни у кого из нас в ту пору личных машин не было, но найти правду было делом принципа. И по результатам наших горячих

высказываний следовал вывод: 1) правды вовсе нет, или

2) правда идеальна и практически недостижима, что то же самое, что «правды нет». Выслушав нас, Алексей Васильевич сказал: «Правда есть, но это житейская правда». Мы попросили его объяснить, что он имеет в виду под термином «житейская правда» и услышали следующее объяснение:

– Представьте себе два крайних, идеализированных, но, тем не менее, имеющим возможность быть, варианта: наихудший и наилучший.

Наихудший. Представьте, что всех водителей каждый месяц заставляют пересдавать экзамены на права. Все машины обязали обвешать светящимися гирляндами из лампочек, чтобы пешеходы могли их видеть. И вдобавок, чтобы пешеходы могли ещё, и слышать движущиеся машины, заставить водителей постоянно сигналить или всем навесить сирены.

Наилучший. Нет никакого ГАИ и никаких правил дорожного движения. Езди, как хочешь, где хочешь и на чём хочешь – хоть на последней раздолбанной колымаге. При этом все участники дорожного движения: и водители, и пешеходы – стали настолько вежливыми и обходительными, что на улицах никаких столкновений.

А что в реальности? А в реальности – «житейская правда». И не худший и не лучший вариант событий. Так что если ты за окном что-то видишь и можешь для увиденного представить более худший или более лучший вариант, то можешь себя успокоить, что всё в порядке и это не конец света.

Несколькими годами позже я вычитал в какой-то книжке высказывание, которое мне очень понравилось, и я его себе даже записал: «Не всё так просто, как хотелось бы, но и не так сложно, как кажется на первый взгляд». То есть, в реальной жизни мы видим ту самую «житейскую правду», красочный пример которой привёл нам Алексей Васильевич в те самые 90-е годы.

МАРАВИЛЯ Кристиан:

Одно из светлых воспоминаний, которое осталось в моей памяти об Алексее Васильевиче Олейнике, это когда во время командировки в Черкассы ранним утром в гостиничном номере мы решили выпить чай. У Алексея Васильевича было для этого всё: кружка, чашки, кипятильник… Всё, кроме чая. Я подумал, что недостающий элемент не так уж и важен и предложил пить чай без заварки. На что Алексей Васильевич, взглянув на меня с притворно серьёзным выражением лица, сказал: «А откуда же ты берёшь силы?». Было смешно! А силы пришлось брать из печенья, запивая его горячей водой.

Потом мы пошли осмотреть город. Экскурсия не заняла много времени, и мы приступили к осмотру непосредственной цели нашей поездки – газоперекачивающей станции. Человек, который показывал нам оборудование, подвёл нас к двум трубам газопровода. Одна из них была сантиметров 25 в диаметре, а вторая – гораздо более внушительных размеров. «Внутри этих двух линий примерно одинаковые параметры, – сказал сотрудник станции, – разница лишь в размере. Эта огромная труба советского производства».

«Вот, студенты, размер имеет значение!» – с гордым видом подытожил Алексей Васильевич.

И таких моментов было множество. Теперь они превратились в воспоминания, в светлую память для тех, кто имел честь знать профессора Алексея Васильевича Олейника.

ШАРКОВ Алексей:

Алексей Васильевич – один из преподавателей, с именем которых у меня сразу возникают ассоциации при упоминании о нашей славной 203-й кафедре. Я с ним познакомился, когда еще учился на первом курсе, задолго до того, как он начал у нас что-то вести. Нас познакомил мой отец, когда мы как-то зашли вместе на кафедру. Отец раньше там работал, и с Алексеем Васильевичем они давно и хорошо были знакомы. От отца я еще до нашего знакомства уже слышал о нем.

Когда же мы познакомились с ним во второй раз, уже на первой лекции, то потом всей группой отметили, какой он веселый и интересный преподаватель. Алексей Васильевич всегда умел удерживать внимание аудитории, часто приводил интересные примеры из жизни и научной практики, и у него на занятиях никто никогда не скучал. И в разговорах с ребятами с других специальностей, когда выяснялось, что у них появился какой-то новый предмет по нашей кафедре, на вопрос, кто ведет, они отвечали – Олейник, то сразу все вместе с улыбкой начинали вспоминать и цитировать какие-то его высказывания и истории с занятия. А потом еще частенько они немного с завистью нам говорили: «Вот вам с преподами на кафедре повезло!».

Очень ярко мне запомнились две последние встречи с ним. Как-то в середине сессии мы столкнулись в очереди по распечатке. Он сделал цветной плакат – план расположения двигателей в 103-й аудитории. Похвастался, что на нем вставлены реальные фотографии двигателей в разрезе и рассмотреть на них можно все в мельчайших деталях. И еще рассказал, что хотел в один из двигателей на плакате в проточной части поместить черную кошку, чтобы потом какой-нибудь дотошный студент, изучая конструкцию двигателя, обнаружив ее, удивился.

А вторая встреча, к сожалению, оказалась последней – на консультации перед экзаменом. Сама консультация прошла легко и непринужденно. Мы обсудили экзаменационные вопросы, вместе пошутили, посмеялись. Многие из нас очень волновались по поводу последнего экзамена у Дмитрия Федоровича Симбирского, но Алексей Васильевич нас успокоил, и сказал, что шансы есть… И расстались мы на такой очень мажорной ноте.

ШОШИН Ю.С:

Я был с Алексеем Васильевичем единомышленником в преподавательской жизни, в отношениях со студентами, во взглядах на нелегкое профессиональное педагогическое ремесло. Большое трудолюбие, острый аналитический ум, глубокие знания, доступность и открытость в общении вызывали к нему уважение коллег и студентов. Мне было очень приятно получить в 2002 году изданный А.В. Олейником конспект лекций с дарственной надписью: «Юрию Сергеевичу – моему куратору через всю жизнь». Это посвящение многого стоит.

И, конечно же, в этой главе нельзя не рассказать, как Алексей Васильевич воспитывал китайских специалистов, которые приехали на повышение квалификации на кафедру.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Как-то на кафедре, уже после моего увольнения, завелась группа китайских инженеров, повышающих квалификацию. Русского языка они вроде бы не знали. А может, и вправду не знали, а потому с ними во время занятий была девушка-переводчица.

Алексей Васильевич рассказывал, что вели себя эти учащиеся достаточно свободно, несколько даже развязно, а главное, при входе преподавателя они продолжали сидеть без какого-либо почтения. И вот попросил он как-то переводчицу намекнуть им при случае, что в институте, вообще-то, принято преподавателя приветствовать стоя, и он на своих занятиях делает исключение только для ограниченного контингента (беременных).

Результат превзошел все ожидания. При следующем входе Алексея Васильевича в аудиторию произошло абсолютно синхронное вставание с мест, а на его «здравствуйте» раздалось столь же синхронное и отрывистое приветствие, по звучанию очень похожее на «здравия желаем». Слова-то, конечно, незнакомые были, но смысл угадывался без перевода. И впечатление было такое, что четкость строевой подготовки этим парням гораздо роднее, чем напускная расхлябанность.

Сделав вид, что ничуть не удивлен, Олейник похвалил учащихся и предложил им так же точно поприветствовать и профессора Епифанова на следующей лекции, чтобы тоже удивился.

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Следующее занятие должен был проводить С.В. Епифанов. Алексей Васильевич очень захотел увидеть реакцию Сергея Валерьевича на новшество и остался в аудитории на начало занятия. Китайские специалисты встали и громко продемонстрировали почтение преподавателю. Ответ Сергея Валерьевича был достойным: «Вы меня удивили второй раз. Первый раз – когда вы не встали на приветствие ректора института».

В нынешние времена тема работы студентов в колхозе потеряла свою актуальность, а когда-то практически каждый учебный год студенты начинали с сельхозработ. И там, в колхозе, жизнь подвергала испытаниям и преподавателей, и студентов. В одном из колхозов Алеша отвечал за санитарное состояние лагеря: коллеги в период подготовки кандидатской нашли для него такой вариант, чтоб у него было побольше свободного времени. Алеша с утра обходил общежитие и для устранения недоточетов расскладывал записочки типа: «Сэр, Ваша гувернантка совсем не умеет убирать постель» или «Сэр, Ваш лакей опять не вынес бутылки на мусорку». Срабатывало. А как-то попались Алеше очень ленивые ребята при уборке яблок в совхозе Глобовском. На все поручения в ответ сразу звучало: «А чего я?». И тут Алеша давал волю своей фантазии для ответов. Кому говорил: «Потому, что ты самый надежный», а кому и пожестче, и порезче. И звал он их «чевояками».

БОГДАНОВ В.Г.:

В начале октября 1979 года. ударили заморозки. Харьковское радио сообщило, что на полях совхоза «Маяк» с. Коробочкино гибнет урожай. Привлеченные к его уборке студенты ХИМЭСХа возлагавшихся на них надежд не оправдали: «пробайдыкували» и даже не отработали потраченное на них питание.

В экстренном порядке был снят с занятий и направлен на спасение урожая 1-й курс факультета №2 ХАИ: старшие курсы были на сельхозработах в сентябре. Руководили группами В.Г. Волков, А.Я. Азаревич, В.М. Рашкован, А.Я. Ниценко, Л.Круг и др. Я был назначен старшим от факультета. Напутствовал нас от парткома тогда еще совсем молодой будущий ректор В.С. Кривцов.

Совхоз «Маяк» встретил подмогу вышедшим из строя котлом системы отопления общежитий. После размещения остаток дня студенты всеми подручными средствами утепляли помещения (конопатили щели, занавешивали окна и двери одеялами), получали дополнительные одеяла в спальные комплекты.

Первые дня три руководители подразделений совхоза, стремясь «заткнуть» прорехи на своих участках, старались заполучить в свое распоряжение хотя бы по 5-10 студентов, направляя их то на железнодорожную станцию Граково для погрузочно-разгрузочных работ, то в подвалы и кладовые на сортировку овощей; в поле заняли студентов то уборкой столовой свеклы с площади около 2 га, то уборкой около 5 га моркови. А так как наши первокурсники в основном несовершелетние, то на все раздробленные бригады мы вынуждены были отвлекать руководителей групп, ослабляя присмотр за основной частью студентов в поле.

На 3-4 день из ХАИ в сопровождении Леши, сменившего Волкова В.Г., прибыла машина с собранными на кафедрах ватниками и сапогами для нуждающихся в них студентов. К этому времени уже удалось починить котел и восстановить подачу тепла в общежития.

С прибытием Леши мы решили перестроить организацию использования наших студентов. Леша взял на себя координацию работ в поле, а мне тем временем удалось убедить руководство совхоза отдать нам одно большое поле на аккордный подряд, чтобы все наши студенты были вместе, усилить и без того их отличное питание, добавив к рациону по их заявке сметану и мясо (совхоз был молочно-овощеводческий), и обеспечить для студентов ежедневно после работы в холодном поле горячую баню (для местных жителей баня обычно работала только по субботам и воскресеньям). Объем работы определили, исходя из дневных норм выработки на оставшиеся до ноябрьских праздников 3 недели, рассчитывая за счет ударной работы уложиться в 2 недели, тем самым «выкроив» для студентов время на поездку домой для смены одежды. Еще одним условием было – убрать за горизонт с поля зрения наших студентов вяло передвигающуюся по полям группу студентов 4-го курса ХИИТа. И пошло дело…

Все наши студенты (почти две сотни) выстраивались руководителями групп в шеренгу и по команде Леши: «В борозду!» бросались рубить капусту, стараясь не отстать от соседа справа, от соседа слева…

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Проводив Алешу в совхоз, мы с Аней в первое же воскресенье поехали на электричке навестить папу. Попали на капустное поле и остолбенели: по полю быстрым шагом. (почти бегом) двигались студенты, со свистом махали мачето и летели срубанные капустные головы. Неистовость действа вызывала в воображении красных кавалеристов, которые с шашками наголо неслись на врага с полной решимостью победить. Увидев Алешу, я в ответ на свое изумление от увиденного услышала: «У каждого своя Боярка». На мою боязнь, что студенты же себе ноги-руки порубают от такой стремительности, ответил, что все под контролем и пока ничего подобного не было и, даст Бог, не будет. И тогда у меня остался лишь вопрос: какими словами можно было вдохновить ребят на такую работу…

БОГДАНОВ В.Г.:

По окончании рабочего дня возглавляемые Лешей «полевые командиры» проводили в группах «разбор полетов», а от местных жителей в бане было слышно: «О! Студенты роблять, як звірі!». Не было ни одного случая простудного заболевания или сколько-нибудь существенной травмы у наших подопечных. За неделю поле было покрыто буртами капусты и уже было видно завершение рубки, пошли машины с капустой в харьковские кагаты. Районная газета извещала об отличной работе студентов ХАИ в совхозе «Маяк!».

И тут, как гром среди ясного неба, руководство совхоза буквально повергло в панику распоряжение: завтра студентов вернуть в ХАИ. После ужина руководством совхоза для руководителей групп был дан небольшой банкет с изъявлением благодарности за отличную работу и сожаления, что раньше не знали ХАИ, с уговорами задержаться еще хотя бы на 3 дня… Звонки руководства совхоза в обком КПУ, облисполком и ХАИ желаемого результата не дали. А назавтра, как по заказу, с утра мелкий осенний дождь начал развозить грунтовые дороги.

Приехав через неделю за расчетом, никого в конторе не застал: все были на погрузке, вывозе и укрытии нарубленной студентами ХАИ капусты. Заработанных за 2 недели денег хватило на компенсацию затрат на питание, утерю инвентаря и имущества (в основном – наматрасников, в которых студенты везли овощи в общежитие) и выдачу студентам зарплаты в размере месячной стипендии.

МАЛЯУСКАС Л.В.:

Как-то в очередной наш приезд к т. Ане с моим внуком Сережей мы получили приглашение от Алеши приехать к нему в ХАИ. Для нас это был незабываемый день. Сказалась одна из лучших черт характера Алеши – ко всем относиться предельно серьезно. Мы увидели и прослушали исчерпывающее повествование об истории создания института, обо всех самолетах, находящихся на территории авиаинститута, об авиадвигателях в аудиториях кафедры. Впечатление было ошеломляющим и незабываемым не только от всеобщего вида учебного заведения, но и от того, с каким восхищением и любовью было обо всем рассказано.

И еще. Позже, нагрузившись нашими вещами, Алеша проводил нас с Сережей на вокзал, так просто и обыденно, будто делал это всю жизнь.

И, конечно же, любовь к институту, царившая в нашем доме, привели наших детей на учебу в стены института. Но сначала каждого из них Алеша знакомил с авиадвигателями, самолетами, потом они рисовали свои варианты:

двигатель маленького Антона:

двигатель маленькой Ирины:

где ЛАШ – лошадиная сила.

Как надо рассказать о двигателе, чтоб ребенку в 4-5 лет захотелось его нарисовать!

У Ани при сдаче экзаменов в физматшколе ХАИ возникли проблемы с физикой. В школе была «5», но уровень преподавания был не очень высок. Получила наша Аня при сдаче экзамена по физике в физматшколе «3», что соответствовало ее уровню знаний, а Алеша твердо не слышал моих просьб о переговорах с преподавателями, принимающими экзамен, что как вариант применили некоторые родители Аниных одноклассников. И этот вариант у них сработал. А у нас был один путь: сдавать физику на общих основаниях, поскольку Алеша мне сказал, что единственное, чем он может помочь, так это заниматься с ребенком. Далее действия разворачивались следующим образом: Алеша утром давал задание, вечером – проверял. Анюха целыми днями не слазила с дивана, дошло до того, что ноги ослабли. А когда Аня выбежала из главного корпуса и с радостью отцу сообщила, что получила «5», сидевшие рядом родители абитуриентов дружно диагностировали: «договорились».

Антон поступил через физматшколу, а потом никак не мог определиться с факультетом. У него было обострено чувство независимости и какая-то патологическая боязнь, что кто-то скажет, что он поступил с помощью отца. Потом он и во время учебы «косил» под однофамильца отца.

Самый долгий путь к институту был у Ирины, поскольку она гуманитарного склада. Но тут институт пошел навстречу и открыл гуманитарный факультет, а М.Е. Жидко и Г.Г. Пивень (преподаватели ХАИ, лицея ХАИН.О.) почти что за руку, привели ее на психологию. Но то, что она будет студенткой ХАИ, уже было ясно из фильма, посвященного 70-летию ХАИ. Это Ира поднимается с ректором института в корзине на воздушном шаре.

ГОРЯЧИЙ А.А.:

Как-то на дне ХАИ Алексей Васильевич сумел пристроить внучку покататься в корзине воздушного шара. Задача была не из простых, но у него мгновенно родился план, и он смог его реализовать. Под условие, что они возьмут с собой внучку, подсказал журналистам харьковских новостей, как им организовать интервью с ректором ХАИ на воздушном шаре.

Ирина – это уже третье поколение хаевцев в семье Олейников.

21.12.2008 г.

День начался штатным диалогом последних лет:

– Алеша, ты как?

– Все нормально.

– Это радует!

Погода в доме была солнечной. Было воскресенье. После завтрака все занялись работой на понедельник, на будущее: Ирина готовилась к экзамену, я стирала, Алеша сел за компьютер делать билеты для студентов, готовить проект договора для Запорожья (в понедельник планировалась командировка). Ему очень хотелось заняться познанием блютуса, купленным накануне, но поскольку мне очень не хотелось, чтоб он опять сидел до 2-х ночи, я не могла не напомнить, что первым делом – самолеты. Алеша несколько раз приходил ко мне в ванную с рекламными новостями телевизора, который работал за спиной у него. Расправившись с домашними делами, вначале пятого я пошла в супермаркет за продуктами для бутербродов в командировку. Уходила я ненадолго, поскольку супермаркет рядом, мобильник не взяла.

В 16:33:19 выбит чек.

В 16:45:40 пришла от дочки первая SMS: Срочно перезвони.

В 16:50:43 пришла вторая SMS: Мам, папе плохо. Я еду.

Да, «С любимыми не расставайтесь!

И каждый раз навек прощайтесь!

Когда уходите на миг!»

(А. Кочетков «Баллада о прокуренном вагоне»).

Алеша умер мгновенно. Говорят, так умирают праведники. Алеша умер стоя около своего любимого домашнего рабочего стола, упав головой на клавиатуру своего любимого компьютера. На дисплее осталась дуга от падающей головы, дуга прерванного полета...

Весь дом заполнил ужас. Формула: «Я – это ты» в одно мгновенье преобразовалась в формулу: «Я – без тебя», и стало ХОЛОДНО.

… Мысль, которая пришла в первый момент, со временем вросла в меня:

Алеша и в последнем своем земном поступке проявил присущее ему благородство. Это МНЕ в понедельник последней его земной недели стало плохо, это Я встала на порог перед дверями с надписью «Инсульт», это я стала центром беспокойства всей семьи, а в воскресенье – ушел ОН... Но это скорее из другой области – области «Зазеркалья»…

ВРЕМЯ СТАТЬ ЛЕГЕНДОЙ

МАРЦЕНЮК И.:

А ВРЕМЯ само себе на уме, ОНО никого не посвящает в своих планы.

Мне хочется научиться хоть наполовину так же любить жизнь, людей, природу. Научиться во многом видеть полезное и хорошее, как умел это делать Алексей Васильевич, чтобы подарить этому миру себя и, уходя, остаться в душе каждого, с кем соприкасался в жизни, согревать теплом улыбки, доброты, искренности.

Мы любим Алексея Васильевича и будем любить. В каждого из нас он вложил хорошее зернышко, которое уже прорастает; а как заколосится, постараемся этим поделиться с другими.

Вот такие у нас воспоминания о нашем бывалом капитане! А если бы я была его ровесницей, например, одногруппницей, было бы больше материала и сведений из жизни, и мне можно было написать книгу, я назвала бы ее «Время стать легендой».

…В своей жизни я мало расставалась с людьми навечно, навсегда. Это были родственники, знакомые. Но Алексей Васильевич – первый человек, которого я, несмотря на то, что не вижу, все время ощущаю рядом. Часто бывает, иду к Жене в моторку, смотрю издалека, а возле входа Алексей Васильевич стоит. Думаю, чего он на улице – курить, не курит же, наверное, просто воздухом дышит или ждет кого-то. А потом, только через пару минут осознаю, что не он это. Он уже не сможет там стоять. Сразу (по многим причинам) тоскливо становится, неуютно; потом через время проходит, теплеет на душе. И потом долго-долго тепло. Тепло, приятно и радостно, что я его знала, слушала его лекции, ходила с ним в поход.

АРТЕМЕНКО А.Н.:

Сколько помню Лешу в разные периоды жизни, он всегда был светлым человеком. Я не помню случая во время учебы, стройотряда, похода, потом работы на кафедре конструкций и т.д., чтобы он на что-то пожаловался. Ну если и пожаловался когда-то – только в виде шутки, с олейниковским юмором и смехом. Хотя, конечно, и у него бывали трудные периоды, без сомнения, были и сильные переживания. Иначе быть не могло: он был человеком тонким, душевным и, следовательно, ранимым. Но не в его характере было жаловаться на жизнь. Он ее любил и жил с удовольствием, которым заражал окружающих.

Таких людей, увы, немного. Может быть, поэтому они и уходят раньше других: то ли причина в том, что глубокие переживания, которые не выпускаются наружу, в конце концов, накапливаются и разрывают их сердце; то ли в том, что Господу недостает таких светлых душ и он призывает их к себе раньше, чем других, которых в избытке?

Светлым человеком он останется у меня в памяти и сердце, пока оно живо.

БОНДАРЬ О.Е.:

ХАИ… Это была вся жизнь, но осталась в прошлом. Как не обидно, но прошлое в нас врывается и сегодня… Особенно обидно думать, что прошлым стал Леха Олейник – весельчак, балагур, открытая душа, широкая улыбка и фантазия… Неукротимая фантазия молодости, которая нас свела, когда мы играли в КВН. КВН-70.

Он понимал великую науку жизни и шел по этой жизни с улыбкой – белозубой, заразительной, доброй, всепроникающей улыбкой. И с чувством невероятно мужского достоинства. Он был настоящим мужем, настоящим отцом.

… Наши жизни пересеклись на очень короткий момент в пространстве, во времени. Но я всегда с огромной теплотой по этой жизни шел, зная, что где-то есть наш Леха – наш веселый, добрый, мудрый Леха Олейник, Мальчик-Эталончик…

ГАРКУША А.И.

Я пришел работать на кафедру в 2008 году, и так сложилось, что с Алексеем Васильевичем занятия проводили в разных группах и читали разные курсы. Наше общение в основном касалось вопросов текущих новостей и учебного процесса, т.е. всего того, что обсуждается в преподавательской

Отличительной чертой Алексея Васильевича было чувство юмора и такт. При этом он никогда не поддевал кого-либо, совершенно спокойно относился к подшучиванию над ним и часто шутил в свой адрес. Как-то говорит: «Ты знаешь, Шошин перевел меня в высшую категорию». Я спрашиваю: «В какую?». Он отвечает: «У Шошина две категории: низшая – это «гавнюки», а высшая – это «засранцы».

Я впервые услышал от него фразы, которые уже стали нарицательными на кафедре: «день пропал не зря», или, например, после звонка на пару: «актеры, занятые во 2-ом акте – на сцену». Даже то, что вызывает ворчание всех преподавателей, у Алексея Васильевича было шуткой. О своей нагрузке он говорил: «Там, где трудно – там Олейник!», о расписании: «Мое расписание составляет лично премьер-министр».

Мне довелось съездить с Алексеем Васильевичем в г. Красноград и рассказывать школьникам о ХАИ. Он с большим интересом отнесся к вопросам ребят. Один из вопросов: «А есть ли в общежитиях горячая вода?». Алексей Васильевич со свойственным ему юмором ответил: «Вы не поверите – есть! Я до сих пор восхищаюсь, что даже в учебном корпусе в туалете есть горячая вода».

…Невероятно тяжело говорить об Алексее Васильевиче в прошедшем времени. Не покидает чувство, что он просто куда-то вышел.

ВОРОБЬЕВА Аня:

…За то короткое время, пока Алексей Васильевич был нашим куратором, мы увидели в нем очень хорошего человека и преподавателя, который переживает за свое дело и группу. Нам искренне жаль, что Алексей Васильевич так неожиданно и рано ушел из жизни.

ГУЛЕЙ А.Б.:

Незначительный эпизод конца 80-х на Савеловском вокзале в Москве. Пересадка в Рыбинск. По ступеням вокзала типично русского, затрапезного вида мужичок затаскивает детскую коляску, доверху забитую достаточно убогим скарбом. Все идут мимо, а Леша наклоняется, берет коляску снизу и помогает донести ее до входа в зал ожидания. Это было совершенно естественным движением, безо всякой оглядки на окружающих. Понятно, если бы мама везла коляску с младенцем…

Вообще, это для него было характерно – всегда откликнуться, помочь (даже, если не просят), не задумываясь и не рассчитывая. Кто бы ни обратился к нему.

…Не было в Леше снобизма и чувства интеллектуального превосходства, не гнушался он никакой работы: и на воскреснике, и переставить мебель на кафедре, и погрузить в автобус оборудование для конференции. Был он человек очень, по сути, свободным той свободой, что идет от внутренней убежденности и опоры на себя. Не любил просить и зависеть, поэтому в командировке селился там, где скажут. И не стремился поменять условия на лучшие, даже при всей заинтересованности в нем принимающей стороны. Сама ситуация, когда надо просить «не о деле» была для него нежелательна.

Имея по многим животрепещущим вопросам глубоко аргументированную позицию, никогда ее не навязывал потому (как я далеко не сразу это понял), что он ясно представлял себе принципиальную ограниченность любой точки зрения о делах человеческих, где нет абсолюта. («У каждого своя правда» – НО). Это и останавливало его, даже, казалось бы, и в ситуации «триумфа». Наверное, отсюда и определенная доля самоиронии, иногда неожиданная.

При встрече с проявлением неблаговидных, низших сторон человеческой натуры: беспринципностью, нелогичностью, отсутствием объективности (что потом назовут «двойные стандарты») и т.п. – особенно, если от Леши требовались по ситуации какие-либо решения, он всегда жаловался, что здесь требуются познания в науке «зоология человека». А в этой дисциплине он не особенно компетентен.

Вообще, мне повезло, что столько лет работал и общался с таким человеком, как Леша. Он, сам того не замечая, очень много давал окружающим.

Пусть это звучит совершенно не в духе времени, но он имел благородную душу. Тем более, что, как я понимаю, об этом времени у него не было особых иллюзий.

ЗАВАЛИЙ А.А.:

Я никогда не писал ничего, кроме научных статей и учебных пособий. В них могут иногда использоваться эмоциональные фразы, помогающие читателю лучше понять идеи и мысли автора. Писать об Алексее Васильевиче значит писать только эмоции: радость того, что жил рядом с ним и боль от жестокой утраты.

Он не был моим учителем, он был моим проводником. Он водил меня по тропам знаний и умений. У него была превосходная интуиция, чутье верного решения, потрясающая фантазия, которые не подводили почти никогда, восполняя нехватку опыта. А опыта всегда не хватает, особенно когда каждая следующая задача – новая и ее ты раньше никогда не решал, а спросить не у кого. С его уходом для меня начался уход великих ученых-романтиков конца 20 века. Люди, которые в конце шестидесятых годов проектировали ядерные энергоустановки для космических кораблей и выполняли курсовые проекты по динамике полета на Марс, не могли не быть романтиками. Они даже на потолке детской комнаты рисовали звездное небо и путешествовали с детьми на другие планеты.

Вот и рассказывал нам Олейник, как они запускали ракеты на пустыре за институтом, и таранили их ракеты крыши домов Большой Даниловки, и гонялись за ними местные жители. И повторялось это снова.

… Неожиданные решения Олейник придумывал сходу и мог предложить их даже несколько на выбор. В своей юной семейной жизни я столкнулся с нерешаемой на то время проблемой. Жена моя училась в Крыму в медицинском институте и при распределении должна была распределяться в Харьков. Хотела она стать ЛОР-хирургом, а администрация института считала, что раз она уезжает из Крыма, то быть ей терапевтом и все. Изменить такое решение могло только чудо, которое придумал Олейник. Он сказал примерно следующее: «Если жена хочет сохранить семью, то должна идти в терапевты, а если хочет стать хирургом, то должна разрушить семью. Коммунистическая партия стоит на страже семьи как ячейки общества. Значит, надо идти в партком и писать заявление, что администрация института толкает молодого специалиста на разрушение семьи, и просить у парткома защиты. За пределы института партком этот скандал не вынесет, а значит, решит вопрос распределения в вашу пользу». Именно так жена и стала хирургом, а бывший декан долго еще любезно здоровался с уже аспиранткой, а затем и доцентом этого же института. Потом Алексей Васильевич рассказал историю, которая натолкнула его на такое предложение. Она произошла с его коллегой, который покинул свою семью и жил с другой женщиной. Для жилья он просил комнату в общежитии и просил партком о ходатайстве по его просьбе. Председатель парткома отказал, сказав, что задача парткома – беречь семью, а не поддерживать тех, кто ее разрушает.

…Я думаю, что все, сказанное Пушкиным и цитируемое передачей «Очевидное-невероятное», полностью подходит к Алексею Васильевичу:

О сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель.

Вот для меня и остался в памяти Алексей Васильевич как «бог изобретатель», выдумщик и фантазер.

ЗИНЬКОВСКИЙ А.П.:

Вдруг накануне открытия 14 Конгресса я узнаю, что Алексей Васильевич ушел из жизни. Для меня это известие стало страшной неожиданностью…

Жизнь часто бывает беспощадна. Такой она оказалась, к большому сожалению, и по отношению к Алексею Васильевичу Олейнику, прекрасному и доброму человеку, незаурядному ученому. Память о нем будет жить в наших сердцах.

КАШИРИНА-ЛЯШЕНКО Л.А.:

Honos habet onus

Алексей Васильевич...

Он очень уважаемый коллегами и студентами профессор, интеллигентный, эрудированный, отзывчивый. У каждого, знавшего его, есть что-то хорошее, что будет вспоминаться всегда.

Алеша Олейник...

Я помню его со студенческих лет – это же КВНовский Мальчик-Эталончик! Тогда КВН только начинался как соревновательная игра интеллектуалов, физиков-лириков. То была высокая планка, не всякому допрыгнуть. А Леша был на высоте: отличные шутки, находчивость, быстрая реакция. Тогда мы все были так молоды!

С такой отличной головой и характером Леша многого достиг как педагог и ученый, но, встречая его иногда по дороге на работу, я радовалась другому его качеству: с утра встретиться с таким веселым человеком – значит, день будет хорошим, энергичным. От него можно было услышать интересную историю, или расскажет, какую интересную книгу он только что прочел (Пелевина я начала читать по его совету), или вспомнит забавный случай с друзьями. А в декабре мы по дороге на работу живо обсуждали, как интереснее устроить новогодние праздники в коллективе, очень смеялись, обменивались шутками, разыгранными когда-нибудь в капустниках. Мне жутко понравился придуманный Лешей конкурс: ведущий задает вопрос, но первым на него отвечает тот, кто первым дозвонился ведущему по мобильнику – этакое мобильное шоу. Потом у меня роилось в голове множество веселых идей, которыми очень хотелось поделиться с Лешей при встрече.

А встречи теперь никогда не будет...

Не спрашивай, по ком звонит колокол... Он звонит по тебе.

КУДРЯКОВА-ИВИНСКАЯ О.И.:

Всегда шутки, улыбка, прибаутки, юмор, живые глаза – это Леша!

В него невозможно было не влюбиться. Пять минут разговора – и расположение полное…

Очень жаль, что нет Леши. Жаль, что только один раз мы провели небольшой отдых-поход вместе. Жаль, что оборвались наши желания дальше отдыхать вместе.

А помнишь, Наташа?! Когда ты предложила этот наш первый отдых в Феодосии у тебя в доме?! Ведь ты предлагала тогда встретиться через год. Ты хотела сначала там сделать ремонт и только потом назначила встречу. А Леша настоял: «Зачем откладывать на год, давайте в этом году». Он всегда спешил жить и жить интересно. И как я рада, что не отложили. Ведь было замечательно. Просто здорово!!

КУЦ А.Ю.:

Вот уже столько времени прошло, а Леша для меня всегда оставался таким, каким он был в студенческие годы. Даже после последней встречи выпускников я, бывало, звоню ему, и в моем воображении кажется, что на том конце провода все тот же молодой Леша Олейник.

И почти как в песне можно сказать: «Алеша Олейник всегда молодой и юный…»

МАЛЯУСКАС Л.В.:

Человека с большой буквы достаточно увидеть один раз, чтобы запомнить навсегда…

Сначала об Алеше мне поведала тетя Аня, когда я гостила у них в Хмельницком. Рассказала о том, что школу закончил с медалью, обладал математическими способностями, соответственно выбрал свою профессию. Позже я поняла; ее материнская гордость не была пристрастной. Жизнь Алеши доказала это. Поражает его целеустремленность: восхождение к триумфу началось и закончилось на одном поприще – в ХАИ.

Не побоюсь высокопарности, личное знакомство с Алешей восхитило меня. Я узнала скромного и простого человека, а не вальяжного и высокомерного ученого. Причем эти качества были так органичны, так естественны, сочетались с такой утонченной интеллигентностью, что покоряли с первого взгляда.

Когда-то М. Горький сказал такие слова о Ленине: «Прост, как правда». Думаю, что именно это было его внутренней силой и сутью. Вот эта внутренняя сила, эта суть проявлялась, вернее, излучалась из глаз Алеши. Я видела в них мудрость старца, познавшего не только науки, но и глубину бытия. Его кругозор, его интересы были необычайно широки, но он ни в чем не был дилетантом.

Не хочется произносить банальные штампы о том, что он был человеком энциклопедических, хочу сказать иначе: он был энциклопедист в любой отрасли науки, он был неутомимо любознателен, трудолюбив, оптимистичен, энергичен, добр и, конечно, обязателен. Его хватало на все: на труд, на отдых, на семью, на маму, на друзей и даже на собачку. С ним невозможно было быть пассивным. Он заставлял работать мозг каждого, кто был рядом.

…Он был стоиком, и его исполинский Дух, его внутренняя сила держали тонус до последней минуты.

Об Алеше можно писать много, но мне не хватает таланта отдать должное его величию, и я горестно преклоняю пред ним голову.

НИКОЛАЕВ В.Н:

Вообще, за долгие годы общения с Алексеем Васильевичем у меня к нему были самые теплые дружеские чувства: ум, знания, порядочность, чувство юмора, выдержка и дипломатичность всегда сопутствовали ему. Мне очень жаль, что мы его потеряли.

НОЖНИЦКИЙ Ю.А.:

Есть какая-то ужасная несправедливость, когда талантливые хорошие люди покидают этот мир в расцвете сил. И, к сожалению, изменить это не в наших силах. Алексей Васильевич был (трудно говорить о нем в прошедшем времени) прекрасным специалистом и добрым интеллигентным человеком с хорошим чувством юмора (КВНовская закалка)…

Давайте будем надеяться, что «там» все-таки что-то есть. И пусть он будет иметь возможность радоваться, глядя на то, что происходит в этом мире.

Мгновения каждой жизни бесценны, а память о людях необходима, чтобы чувствовать себя людьми.

ПРИБОРА Т.И.:

Все хорошее когда-то заканчивается! Мы уходим, кто раньше, кто позже! Уход одних – незаметен, уход других – острая непроходящая боль.

И память… Сознание яростно сопротивляется реальности… Не хочется верить, что его с нами нет.

Но у меня остались фотографии и давние, и последних лет!

У меня остался диск, подаренный Алексеем, с хаевскими песнями, клипами…

И та статья… И память.. .Пока мы помним, он будет с нами…

САЛОВ Н.Н.:

Уход Алексей Васильевича я воспринял, как потерю близкого человека, с которым, к сожалению, мне не довелось общаться достаточно близко. Мои контакты с Алексеем Васильевичем, как правило, ограничивались краткими встречами на Конгрессах в Рыбачьем, но и в эти короткие встречи я всякий раз убеждался в незаурядности этого скромного, талантливого человека.

СИРЕНКО Ф.:

Независимо от того, будем ли мы связывать свою жизнь с авиацией, мы никогда не забудем Ваших уроков. Спасибо Вам огромное за то, что Вы нас учили за то, что Вы были с нами, и главное, за то, что будете с нами в будущем.

ХАРЧЕНКО А.А.:

…В позапрошлом году, когда я был на конгрессе в Рыбачьем, получилось так, что нас на сутки поселили в один номер. И снова вспоминается открытость Алексея Васильевича в общении: он вспоминал о походах, о студенческой юности, об истории университета.

Последний раз я был в ХАИ в конце декабря, виделся с сотрудниками кафедры; вспоминая об Алексее Васильевиче, никто не мог сдержать слез горя.

Я навсегда признателен и благодарен Алексею Васильевичу и храню о нем память, как о добром и мудром Человеке.

ХАРЧЕНКО В.Г.:

Я знаком с Алексеем с первых курсов его учебы в ХАИ. Он шел на курс моложе меня. На моих глазах происходило становление этого необыкновенного студента. Доброта, интеллигентность, чувство юмора, тактичность, не говоря уже и о высокой ответственности к учебе – все это выделяло Алексея из числа студентов, В атмосфере популярного тогда КВН, Алексей выдвинулся, организовал команду, и начались игры на факультете, в институте, городские турниры, республиканские. И как триумф – хаевская команда попала на финальную игру в Москву, играли с минским политехом. Игра шла с явным нашим превосходством, блестящие находки, острый юмор... Но политическое решение жюри – дружеская ничья.. Алексей тогда был непревзойденным лидером, центровым игроком в команде КВН ХАИ..

Еще в институте Алексей проявил себя как заядлый турист; вокруг него собирались друзья, объединенные романтикой путешествий. Преодоление трудностей походов, проверка человеческих качеств, юмор – все нашло отражение в туристских песнях. Помню потрясающее исполнение на сцене песни «о короле без ноги». Песни доходили до сердец слушателей и ассоциировались с именем Алексея Олейника. Песни в его исполнении остались и будут жить в наших сердцах, будут памятью о нем, как о необыкновенном, замечательном человеке.

Уже работая на предприятии «Ивченко - Прогресс», я общался с Алексеем Васильевичем по вопросу подготовки молодых специалистов к работе в ОКБ и на серийном заводе, их становлением, научным ростом. Я отмечал его острый ум, умение сформировать задачу и добиться реализации этой задачи, корректность в отношениях, чувство юмора, помогающее в сложных ситуациях. Алексей приезжал к нам в город, ходил по запорожским школам, общался с выпускниками, приглашал их поступать в ХАИ. Благодаря такой его деятельности, лучшие выпускники школ поехали учиться в ХАИ и, окончив вуз, пришли работать грамотными специалистами на наше предприятие.

Жаль, что такой человек так рано нас оставил, нам его будет не хватать…

ХМЫЗ Т.А.:

На похоронах от многих слышала, что Алексей с детства был наделен большими умственными способностями.

Но скажу более: что в этом человеке очень гармонично были развиты и работали одинаково голова, руки, душа.

Жаль, что все так рано прервано.

ЧИГРИН В.С.:

Очень не хочется применять, говоря об Алексее Васильевиче, слово «Воспоминания». Леша до сих пор остается в коллективе, и такое состояние, по-моему, продлится достаточно долго, потому что он вложил в это свою душу. Все время на кафедре говорят «Леша сказал...», «Алексей Васильевич сделал...», «Олейник разработал...».

ЧУМАКОВ А.Г.:

Казалось, этого не может быть – только вчера беседовали по телефону. Наверное, так устроена жизнь. Уходят умные, талантливые, надежные друзья – всегда раньше других.

Помню, скорблю, Он всегда рядом. Во имя его продолжим и будем творить новое и побеждать, как это делал, Он – наш Алексей Васильевич.

ШАРКОВ А.:

Алексей Васильевич так и остался у меня в памяти таким жизнерадостным, оптимистичным, всегда готовым уделить тебе внимание и вместе разбираться в каких-то моментах, вызывающих затруднения. За все годы обучения не припоминаю, чтобы видел его в плохом настроении или уставшим.

Мне кажется, что с его уходом образ кафедры как будто потерял несколько ярких красок, и теперь при мыслях о ней чувствуется, что чего-то не хватает.

Хочется поблагодарить Алексея Васильевича за все, что он нам дал и попросить прощения, если в чем-то мы не оправдали его надежд!

ШЕРЕМЕТЬЕВ А.В.:

Впервые я увидел Алексея Васильевича в Запорожье. Он вместе с Дмитрием Фёдоровичем Симбирским приехал в командировку в КБ. При первой встрече меня поразили два фактора: своеобразие, необычность мышления, которое, тем не менее, отличалось здравым смыслом и логикой, и то особое внимание, с которым Дмитрий Федорович относился к высказываниям Алексея.

Уже потом, при дальнейших встречах и совместных работах над договорами между ХАИ и ГП «Ивченко-Прогресс», в процессе участия в Конгрессах двигателестроителей я понял, что Алексей обладает острым и глубоким умом, хорошим чувством юмора и доброжелательностью к людям.

Я буду всегда помнить его полушутливые, полусерьёзные, но очень практичные советы после моего доклада на кафедре 203 в процессе подготовки к защите.

В сентябре прошлого года на очередном Конгрессе двигателестроителей в Рыбачьем нас с Алексеем поселили в одной комнате. Я ещё раз мог убедиться, насколько Алексей разносторонний и всем интересующийся человек. Психология, история, политика, техника, литература – вот неполный перечень его интересов. И это притом, что он был настоящим профессионалом в авиадвигателестроении, доктором наук, преподавателем в ХАИ!

Алексей Васильевич был одним из тех людей, с которыми мне всегда было очень приятно общаться, шутить, спорить, обсуждать технические вопросы.

Умерший человек продолжает жить в сердцах живых, и в моём сердце всегда будет жить Алексей Васильевич Олейник – специалист высочайшего класса, учёный, хороший товарищ и прекрасный человек.

ШКАБУРА В.:

Алексей Васильевич Олейник был разносторонне развитым человеком, коммуникабельным, отзывчивым, доброжелательным, энергичным, трудолюбивым, не амбициозным, легко шел по жизни и не тяготился материальными выгодами, гибким, творчески мыслящим, новатором новых идей и настоящим ученым, патриотом ХАИ, Украины и развития двигателестроения, скромным, с шуткой и юмором относился ко многим ситуациям в жизни.

БУТ Т.П.:

Алексей – это

спокойствие,

доброта и

полное самообладание.

ТРУНОВ Д.М.:

Памяти Леши Олейника – посвящается

 

Друзья уходят как-то невзначай,

Друзья уходят в прошлое, как память.

И мы смеемся с новыми друзьями,

А старых вспоминаем по ночам.

Они во сне зовут нас, как в бреду,

Асфальты топчут, юны и упруги

И на прощанье стискивают руки.

И руки обещают нам – приду.

Они врастают, тают в синеву,

А мы во сне так верим им, так верим.

Но наяву – распахнутые двери

И горечь, боль утраты наяву.

Но не прервать связующую нить,

Она дрожит у нас и не сдается.

Друзья уходят, кто же остается?

Друзья уходят – кем их заменить?

ОЛЕЙНИК Н.А.:

Вот и окончен рассказ о майоре Пронине, Мальчике-Эталончике, инспекторе Варнике, Олейкинд-дерман-штрам-блюм-пупсе (шуточное семейное имя) – Лёхе, Алёше, Алексее Васильевиче Олейнике….

А мое сердце не хочет принять случившееся.

Просто Леша опять задержался на работе. И я жду его, прислушиваясь к шуму лифта в подъезде, к звуку ключа в замке… Сейчас зайдет и с улыбкой спросит: «Здесь живет вдова Олейник?» (черный юмор времени подготовки докторской). А я отвечу: «Слухи о моем вдовстве преувеличены. Иди кушать».

А наутро спрошу: «Как дела, Лёш?» А он, как всегда, ответит: «Все нормально, Натка! Все нормально!». И улыбнется…



[1] Для тех, у кого русская литература была разделом иностранной литературы, вынуждена разъяснить, что строительство узкоколейки в Боярке – это символ героизма комсомольцев из книги. Н.Островского «Как закалялась сталь».

[2] Максимилин Волошин (1877 – 1932 г.г.) – русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик, общественный деятель, живший в Коктебеле.

[3] М. Светлов «Гренада»

[4] Смотри Приложение № 1

[5] Термин с политической позиции автора воспоминаний

Есть ли жизнь за моторным корпусом. Н.А. Олейник